– Значит, я ещё недостаточно взрослый и умный, чтобы не сердиться на такие вещи! – буркнул Джерри.

– Ты жалеешь, что меня познакомили с тобой? – улыбнулась Никки. – Ты предпочёл бы, чтобы Пятнистый Сэм научил меня завтракать и показал мне парк?

– Нет, совсем нет… – смутился Джерри.

– Вот и не сердись, чудак.

– Всё-таки, – покачал головой Джерри, – ты слишком мудра для своих лет.

– Невозможно быть слишком мудрым, – нравоучительно произнесла Никки, – тем не менее все жалуются на свою память, но никто не жалуется на собственный ум.

До экзамена осталась неделя. Они вышли в парк подышать свежим воздухом и дать отдых глазам, уставшим от мониторов.

– Есть хорошие новости… – сказала Никки, отмахиваясь рукой от большой жёлтой пчелы. – Звонил адвокат Дименс. Он занимается оформлением астероида для меня и получением кредитов для нас обоих. Говорит, что мы наскребём денег на первый год. Хороший человек… его юридическая контора готова выступить поручителем-гарантом, если у нас возникнут проблемы с банками. Полагаю, что это очень необычный для юриста поступок… Осталось только сдать экзамены.

– Только! – фыркнул Джерри. – У меня голова уже раскалывается от теорем, физических уравнений и химических формул. Просыпаюсь от математических кошмаров – будто я забыл, что такое дивергенция и ротор! А мне надо с помощью дивергенции налить куда-то воду, а с помощью ротора – её перемешать.

– Мне ещё хуже! – воскликнула Никки. – Вместо прелестных математических лемм и красивых физических эффектов я пытаюсь запомнить годы жизни каких-то президентов и итоги кровавых сражений. Мне кажется, в древности все правители были чокнутые. Если какой-нибудь царь не выпустил кишки хотя бы десятку тысяч соседей, то чувствовал себя полным неудачником…

Один день до экзамена.

По результатам предварительных тестов у Робби-экзаменатора Никки и Джерри всё ещё редко набирали нужные баллы. Но изменить что-то было уже нельзя.

Все финансовые вопросы уладились стараниями адвоката Дименса. Колледжские мониторы арендованы, доставлены и установлены. Ровно в десять часов завтрашнего утра начнётся тест. Не обычный экзамен: твоё изображение будет транслироваться на всю Солнечную систему! Ужас!

Накануне решающего дня Джерри била нервная дрожь. Никки успокаивала его:

– Не думай о телевидении, сосредоточься на задачах. В перерывах камеры отключаются, так что забегай ко мне на стаканчик сока. Я верю, что всё будет хорошо.

Но это помогало плохо. Джерри нервничал всё больше и даже не смог ничего съесть на ужин. Никки слегка прикрикнула на него:

– Да что с тобой, Джерри-лев? Ты не испугался броситься с голыми руками на убийцу массой в полтора центнера, а тут раскис из-за паршивого экзамена!

Тогда Джерри не выдержал и сказал, чего он боялся больше всего:

– А что будет, если ты наберёшь баллы, а я – нет? Ты станешь этим… эйнштейнианцем и… всё!

– Вот в чём дело… – посерьёзнела Никки. Но думала она недолго. – Если так случится, то я тоже не пойду в Школу Эйнштейна. Ты же мой друг, я не могу тебя бросить… Что-нибудь ещё придумаем.

– Так не пойдёт! – испугался Джерри. – Колледж – твоё единственное спасение! В другом месте тебя в два счёта прикончат.

– Я уже решила! – непреклонно тряхнула Никки рыжей головой, подстриженной гораздо аккуратнее, чем раньше. – Поэтому, когда будешь отвечать на вопросы, помни, что если ты не поступишь в Лунный колледж, то я туда тоже не поступаю. Так что всё – включая и мою жизнь – зависит от тебя, Джерри-лев.

– Пошли спать. – Джерри побледнел от такой ответственности. – Надо хорошо отдохнуть перед экзаменом.

– Отличная мысль! – поддержала Никки.

– Может, мне выпить снотворного? – сказал в лифте Джерри. – Не уверен, что я смогу сейчас заснуть.

– Нет, завтра тебе нужна ясная голова. Пошли, я тебя усыплю.

– Как?

– Увидишь.

Джерри переоделся в ванной в пижаму и забрался под одеяло. Никки в коляске подъехала к самой кровати.

– Я тебе спою древнюю французскую колыбельную… которую мне пела мама. Это немногое, что я помню. Она мне всегда помогает. А ты смотри прямо перед собой и закрой глаза…

– Никки, я не могу, что за детские идеи! – засмеялся Джерри.

Но Никки положила ладонь на его лоб и глаза, и он зажмурился от этого прикосновения. Потом прохладная ладонь медленно поползла по лицу вниз, и, когда она накрыла его губы, Джерри слегка прикоснулся губами к этой ладони, и получился еле заметный скользящий поцелуй. Ладонь замедлилась, потом нехотя убралась с его лица. Глаза Джерри остались закрытыми, а сердце сильно забилось, и тревоги экзамена как-то сами собой отдалились…

А Никки командовала:

– Выдохни… расслабь грудь… ноги…

Он слушался, всё ещё чувствуя на лице волнующий след прикосновения руки девочки, а Никки негромко запела весёлую песню на певучем и красивом языке, непонятном Джерри:

Джерри улыбался с закрытыми глазами: что он, маленький мальчик, чтобы засыпать под колыбельную песенку? А потом, вслушиваясь в приятный голос Никки, и правда почувствовал, как напряжение, терзающее его целый день, куда-то пропало. И он сонно сказал, не открывая глаз:

– Если ты не поступишь, я тоже не пойду в этот Колледж…

– А я и не сомневалась, Джерри-лев…

И Джерри крепко заснул. Они оба здорово вымотались с этой подготовкой к экзаменам.

Джерри спал таким крепким сном, что утром его разбудил только настойчивый стук Никки в дверь. Мальчик мгновенно проснулся – уже полдевятого утра!

Они с Никки быстро позавтракали в кафе, а вокруг пациенты желали им удачи или подпускали острые шпильки в адрес горе-кандидатов в Колледж, где учатся только вундеркинды из мультимиллионеров. Но все без исключения спешили занять места в холле перед большим экраном, где Главный Лунный телеканал будет вести передачу со стадиона и показывать нервные лица лидеров соревнований.

Джерри, стремительно поглощая жареный бекон с яйцом, сказал:

– Я выспался прекрасно – ты, наверное, колдунья!

– Конечно! – Но у самой Никки залегли под глазами синие круги.

– А ты-то хорошо спала?

– Неплохо, но за одну ночь не наверстаешь недосып трёх месяцев.

Джерри владело состояние взвинченной весёлости, когда на все возможные неприятности человек уже махнул рукой, и его несёт вперёд эйфория бесшабашности.

– Мне нравится твой кураж! – Никки оценивающе смотрела на него и улыбалась.

– А если мы всё-таки проиграем экзамен? – возбуждённо хохотнул Джерри.

– Ну, у нас есть ещё мой астероид, купим боевой лазер и спрячемся там! – И оба засмеялись.

Перед дверью Никки они расстались, крепко пожав друг другу руки и обменявшись не очень понятными им, но такими традиционными напутствиями:

– Ни пуха ни пера тебе, Никки!

– Иди к лунному чёрту, Джерри!

В чашу стадиона, вписанного в крутобокий кратер, вливались потоки ярко одетой публики. Гомонящие людские струи разбивались на ручейки и водовороты, растекались по склонам трибун и дробились на отдельные тела-бусины, нанизываясь на нити скамеек.