– Да… – тихо сказала Тамсин и отвернулась, чтобы Джоанна не могла разглядеть выражение ее лица. – Я лучше займусь овощами. Мне не хочется заставлять Хайвела ждать, раз у него плохое настроение.

Тамсин как раз успела переодеться к его приезду в голубые брюки и кружевную блузку. Девушка захватила с собой теплый кардиган на случай прохладной погоды, помахала рукой отцу, который вышел на крыльцо проводить ее, и села в фургончик Хайвела.

Они поехали вверх по долине, мимо уходящих вдаль полей, где была ферма Эдвардсов, потом вдоль реки и, наконец, оказались на густо поросшем левом участке, где деревья создавали над дорогой настоящую зеленую арку.

– Я всегда представляла себе зелень, как начало жизни, – заговорила Тамсин, чтобы нарушить молчание, установившееся между ними. – Иногда она кажется таинственной. Особенно, когда поблизости есть вода. Интересно, почему?

– Это все игра воображения, – сдержанно ответил Хайвел.

Тамсин задумалась, стараясь понять, относятся ли его слова к тому, что она сейчас сказала, или в них еще есть другой, скрытый смысл. Решив, что она стала чересчур впечатлительной, Тамсин продолжала:

– Я полагаю, что все дело в ассоциациях. Почему-то при виде густой зелени и водной глади у меня начинают бегать мурашки по спине.

Хайвел ничего не ответил. Тамсин вздохнула, отчаянно пытаясь найти какую-нибудь тему для разговора.

В то же время девушка мысленно ругала себя. Вот сейчас она старается поднять ему настроение, хотя после того, как он вел себя в воскресенье, обижаться должна была она.

Тамсин задумчиво уставилась в окно. Перед ними расстилалась долина, дремавшая в теплых лучах августовского солнца. Несмотря на предупреждение Лоры по поводу местного климата, погода в Уэльсе стояла на удивление хорошая.

Неожиданно внимание Тамсин привлек коричневый комочек впереди на дороге. Хайвел замедлил ход, тоже заметив его, и осторожно объехал неожиданное препятствие. Тамсин оглянулась и увидела, что это был свернувшийся клубком еж.

– Бедняжка! – воскликнула она. – Какая-нибудь машина может раздавить его. – Но к счастью, еж уже развернулся и заковылял к обочине дороги.

Хайвел промолчал, и внезапно Тамсин потеряла терпение.

– В чем дело? – сердито воскликнула она. – Зачем ты пригласил меня поехать с тобой, если мое общество тебе неприятно?

Хайвел взглянул на нее, его лицо было мрачным.

– По правде говоря, я хотел поговорить с тобой, – сдержанно произнес он. – Но я ждал более подходящего момента.

Тамсин нахмурилась.

– К чему эта таинственность? Неужели то, что ты хочешь сказать, столь важно?

Хайвел на секунду задумался, потом свернул с дороги в тень высоких вязов и остановил машину. Пробивавшиеся сквозь листву лучи солнца оставляли на капоте яркие пятна, в открытые окна проникал запах свежескошенного сена. Стояла полная тишина. Тамсин вздохнула. В такой обстановке следовало бы расслабиться, но она не могла. Девушка ощущала себя взволнованной и напряженной, и в том был виноват сидящий рядом с ней мужчина.

– Скажи мне, – неожиданно спросил он, не глядя на нее, – зачем ты дала понять Дэвиду Эдвардсу, что между нами существуют какие-то отношения?

Его слова упали в тишину, как камень в воду, от которого потом долго разбегаются круги. Тамсин остолбенела. Она не ожидала услышать подобное обвинение.

– Я этого не делала, – возмущенно возразила она. – Я не могла сказать ничего подобного. Как ты мог предположить такое?

– Предположил не я, – ответил Хайвел, – а кто-то другой…

– Это не моя вина, – сказала Тамсин.

Тут Хайвел, Наконец, повернулся к ней; его лицо помрачнело еще больше.

– Так что же ты говорила? – раздраженно потребовал он ответа.

– Я уже не помню, – дрогнувшим голосом сказала Тамсин. – Разве я могу помнить все, что когда-то говорила! – Она пожала плечами. – А что ты слышал?

Хайвел окинул девушку взглядом, полным неудовольствия.

– Я предпочитаю не повторять слухи.

– Но, безусловно, доверять им, не так ли? – возмутилась она. – Даже не усомнившись в их правдивости!

– Я готов воздержаться от их оценки. Когда ты повторишь мне то, что говорила, тогда я смогу решить, ввели меня в заблуждение или нет.

– Как великодушно! – рассердилась Тамсин. – Но почему я должна отвечать за чьи-то выдумки?

– Значит, это всего лишь выдумки? – Он произнес эти слова усталым голосом, не поднимая на нее глаз.

Тамсин с волнением смотрела на него. Что же в этом человеке так привлекало ее, отчаянно задавала она себе вопрос. Он не был особенно красив, хотя его мужественные черты и привлекали внимание; он не был богат, по крайней мере, не так, как ее мать; он не слишком заботился о своей внешности. Но сейчас, глядя как он сидит рядом, в простых светлых брюках, обрисовывающих его мускулистые ноги, в вязаной рубашке, в вороте которой видна его загорелая шея, Тамсин начинала ощущать, как нежность теплой волной охватывает ее, и девушке захотелось вызвать у него ответную реакцию. Рука Хайвела была совсем рядом, и Тамсин прикоснулась пальцами к его загорелой ладони.

– Хайвел, – умоляюще произнесла она, ласково проводя кончиками пальцев по его руке. – Пожалуйста! Не будь таким!

Тот взглянул на ее руку, потом посмотрел Тамсин в глаза.

– Тамсин, я предупреждал тебя, – глухо пробормотал он. – Не играй со мной в эти игры!

– Это не игра, – возразила она. – О, Хайвел, ну почему ты не можешь относиться ко мне, как к равной? Я знаю, что ты не совсем равнодушен ко мне. Я это знаю!

Хайвел неожиданно резко повернулся к ней, и Тамсин замерла на месте. Его руки обхватили ее тонкую шею, так что она оказалась прижатой к спинке сиденья.

Отчаяние в его глазах почти сразу же сменилось выражением откровенной страсти. Его взгляд скользнул по лицу девушки и остановился на вздымающейся от волнения груди. Ворот кружевной блузки Тамсин слегка приоткрывался на шее; Хайвел наклонил голову и прижался губами к ее белоснежной коже. Прикосновение его губ было таким освежающим и в то же время, таким волнующе настойчивым, что сразу отразило мучительное желание Хайвела, которое невозможно высказать словами.

Когда Хайвел поднял голову и посмотрел Тамсин в глаза, его взгляд был откровенно чувственным.

– Я испугал тебя? – глухо спросил он. – У тебя сердце бьется как пойманная птица.

Тамсин медленно покачала головой из стороны в сторону. Он перестал так крепко держать ее, но ее молчаливое отрицание, кажется, не убедило его. Взяв ее руку, Хайвел прижал ее к своей груди.

– Чувствуешь – я дрожу? – Его глаза потемнели. – Знаешь ли ты, что это значит?

Тамсин скользнула пальцами по его груди и расстегнула рубашку, чтобы дотронуться до его тела, потом наклонилась и поцеловала пульсирующую жилку у него на шее. Она никогда не позволяла себе подобных ласк ни с одним мужчиной, но какой-то внутренний женский инстинкт подтолкнул ее к этому. Она любила Хайвела. Она полюбила его с первой минуты, когда увидела в аэропорту, и поэтому не могла ни в чем противиться ему.

Его дыхание участилось. Хайвел положил свою руку на шею Тамсин, под ее волосы, и заставил поднять голову. Со сдавленным стоном он прижался к ее губам с такой страстью, что у нее кровь зашумела в ушах. Но Тамсин была еще молода и неопытна, и хотя она обвила его шею руками и прильнула к нему всем телом, она все же чувствовала, что ее ласки не приносят ему удовлетворения.

Хайвел слегка отстранился, поправил упавшие ей на щеки волосы и стал целовать ее лицо, нежно касаясь глаз, щек, лба.

– О, Тамсин, – отчаянно шептал он. – Ты так молода! Я не должен был прикасаться к тебе! Не заставляй меня презирать себя!

Тамсин заглянула ему в глаза.

– Научи меня, – чуть слышно выдохнула она. – Покажи мне, что я должна делать.

Хайвел несколько мгновений молча смотрел на нее, потом его лицо исказило страдание.

– Нет, – мрачно произнес он. – Не проси.

Глаза девушки широко открылись.

– Хайвел, – с мольбой прошептала она, взяв его голову в свои ладони, – не отказывай мне.