На утро проснулся с подавленным настроением. В трезвом виде вчерашние «праздничные» новости воспринимались, отнюдь, не возбуждающе.

   Лариса чутко уловила мою мрачность.

   Она спрыгнула с тахты, как обычно, голая и подскочила к компьютеру. Потом начала что-то нащёлкивать.

   - Что печатаешь?

   - Не мешай, потом покажу!

   Я вытащил из тумбочки рядом с постелью бутылку с коньяком и приложился.

   Девушка включила принтер и отобрала бутылку для себя, потом подала листок.

   Это было заявление в прокуратуру об изнасиловании.

   «Да надо посадить этих сволочей!» - согласился я, прочитав заявление, оно описывало события столь страдательно, что я искренне, на этот раз, пожалел несчастную и сказал:

   - Подавай! А прокурору я позвоню, он знает меня.

   Я позвонил суровому блюстителю порядка примерно через неделю.

   - Засудить их гандонов! – потребовал я.

   - А ты кто Ларисе? – спросил прокурор.

   - Друг.

   - Так вот, друг, я их допрашивал, они не отрицают, что полезли на девку, но говорят,  что она напилась и разгуливала голой по квартире.

   Что по суду светиться будем? Я её сегодня вызову для показаний.

   - Ага, - ответил я и повесил трубку.

   - Ты что голая шаталась перед ними? – спросил я.

   - Ну и что! Я дома всегда хожу голая!

   - И перед мужиками?

   - Что мне теперь молчать в тряпочку? – расплакалась тут же она.

   А я не знал, что и сказать.

   Прокурор позвонил назавтра сам.

   - Ну что разобрался со своей подругой?

   - Разобрался.

   - Так и есть?

   - Может быть, - осторожно не возразил я.

   - Вот что, Олега разжалуют и выкинут за зону, он там зачинщик, а фельдшера уволят из части.

   И на этом крышка!

   - Крышка, так крышка, - согласился я.

                                         XXVIII

   Какие только мысли не терзали меня!

   Лариса совсем запила, а когда я сказал ей, что так не пойдёт, побила все остатки семейного хрусталя и убежала в свою квартиру.

   Встретившись случайно с Людмилой, я поделился с ней, с кем же ещё?

   Она запричитала:

   - Изведёт она тебя! Как её хамелеоны?

   - Опять сверкают всеми цветами!

   - Ну, точно, вернулась Меллюзина, ты с ней не справишься!

   - Но не могу я без Ларисы!

   - Давай познакомлю со своей подругой? Соня.

   - Кто она?

   - Преподаватель в техникуме. Красивая, порядочная, только у неё Танька.

   - Дочка?

    - Ну да. Тебе и надо с ребёнком, чтобы почувствовать ответственность за семью.

   - Не знаю.

   - Надумаешь, скажешь.

   Меня вызвали повесткой в кожный диспансер. Врач грубо прикрикнул:

   - Снимайте штаны!

   - Зачем? – искренне не понял я.

   - Исследоваться будем!

   - Зачем?

   - Вы как мальчик. Живёте с Ларисой Никишиной?

   - Это моя личная жизнь!

   - Личная. Пока заразу не разносите. Между прочим, она написала заявление, что Вы заразили её гонореей.

   - Знаете что?!

   - Я то знаю, - стал доктор грубым вновь, а Вы вот не знаете, что под статью попали.

   - Но если уж заразил кто кого, то тогда она меня!

   - Не наговаривайте на девушку шестнадцати лет! Не стыдно, совратить и развратить? Она сейчас на уколах в больнице лежит, по восемь штук в день.

   - Вы, доктор тоже купились на смазливую внешность, - взбеленился я.

   - Вы будете снимать штаны?

   Потрясённый последней новостью, я спустил джинсы, и врач глубоко залез мне катетером в головку.

   Через день он позвонил мне на дом:

   - Извините за грубость. Знаете, с кем она изменила Вам?

   - Я скажу Вам, если обещаете не притягивать к этому делу Ларису.

   - Обещаю, говорите.

    Я кратко рассказал врачу историю с господами офицерами.

   - Да это старые мои знакомые, - услышал я, - ладно, разберусь с ними.

   - А что со мной?

   - Вас судьба пощадила, триппер не успел перейти к Вам.

   Я сходил к подруге в больницу, мы тоскливо постояли в коридоре.

   - Не хотела рассказывать врачу про изнасилование, а с гонореей меня припёрло, мне Карина сразу всё объяснила.

   - Это медсестра, с которой хотела познакомить меня?

   - Да. Познакомить?

   - Не надо. Не надо нам никаких контактов.

   - Я понимаю. Не боишься, поцелую?

   Я молча потянулся навстречу. Уходил, слёзы катились из моих глаз.

                                          XXIX

   - Здравствуйте Вадим, это Соня, - раздался в трубке мягкий грудной голос.

   «Значит, всё-таки, Людмила сводит меня с ней, ну что ж, что в мире не делается, всё к лучшему».

   - Здравствуйте Соня. Очень рад, что Вы позвонили.

   - Знаете, мы живём в современном мире, ничего, что я первая знакомлюсь?

   - Нормально, значит Вы продвинутая.

   - Уже ёлку в парке поставили. Не хотите вместе посмотреть?

   - Хочу. А сколько Вам лет, ничего, что у женщины спрашиваю?

   - Ничего. Двадцать шесть.

   - Соня, а мне сорок два. Стар,  для Вас.

   - Я знаю, Люда сказала. А у меня Танька. Три года.

   - Отлично! Давно не катал детей на плечах.

   Голос женщины потеплел:

   - Вот что, как лучше? Может быть, сначала заглянете ко мне?

   - Спасибо, прямо сейчас?

   - Да.

   Соня назвала свой адрес, и я направился к ней через магазин. Поразмыслив немного, прихватил  пару бутылок сухого вина.

   «Уж очень легко всё получается, – размышлял я по дороге. - Что-то не так, наверно, не такая уж она красавица». И подготовился, на всякий случай, к скидке на «товарный вид».

   Но Соня в скидке не нуждалась. Дверь открыла высокая черноволосая девушка с выдержанными правильными чертами лица.

   - Сказка, какая то, – подумал я.

   Притягательная сексапильность Сони больше всего заключалась в редком сочетании удлинённой шеи, узких плеч и талии с пышными верхними и нижними формами. Я даже задохнулся от желания, давно не был с женщиной, но надо было пока играть джентльмена.

   Большое значение имеет первый взгляд женщины на мужчину – она всегда, не сознавая, примеривается: легла бы с ним в постель?

   Взгляд Сони был обнадёживающий. Видимо, она тоже приготовилась к скидке на мой возраст, но лет мне всегда давали меньше на целый десяток.

   - За знакомство с милой дамой! – протянул я бутылки с цинандали.

   - Хорошее вино, – оценила Соня.

   - Пойдёмте в кухню, Танька в комнате пока спит, – просто сказала она.

   Если женщина нравится – в ней нравится всё. Сонин голос звучал как песня.

   «Главное – не спугнуть чудо, не ускорять события», - испугался я и решил пока ничего у Сони не спрашивать. Но она сама с естественной простотой рассказала основное: от мужа ушла, вернее, переехала в наш город, сразу после рождения Таньки – в парне проявился алкоголик. Была у неё здесь в городе любовь с ровесником, но бросила его – не созрел для серьёзных отношений. Наконец, последний роман у неё был с мужчиной старше меня, женатым, по-видимому, из начальников в техникуме, она вспомнила о нём с добром, но сказала, что нечего разрушать семью.

   Мы незаметно перешли на «ты».

   - Ну, значит, я подходящий для тебя, холостой и созревший.

   - Дети у тебя есть?

   - Дочь от первого брака, учится в институте, в Москве, приедет к Новому Году.

   Через час мы с Соней и Танькой на моих плечах гуляли в парке, как добрая семейная пара. Я понял, что Соня решительная женщина и ищет подходящего супруга, но с ней, пока даже не целованной, мне было так хорошо, что я, впервые за долгое время, просто наслаждался синим вечером, хрустом снега под ногами, парковой музыкой из динамиков, и целиком погрузился в атмосферу близкого праздника. Она тоже улыбалась во всю, но тут, вдруг, над озером стали стрелять салют, проверяли ракетницы к Новому Году. Танька испугалась, заплакала, и мы поспешили домой.