Крысы!

Они гоняли собак и кусали кошек, они…

Но это ещё не всё. Как говаривал Чудо Морис: это была всего лишь история о людях и крысах. И самое трудное состояло в том, чтобы выяснить, кто же были людьми и кто крысами.

Но Малисия Гримм считала, что это была история историй.

Она началась (вернее, одна часть её началась) в почтовой карете, приехавшей в долину из далёких городов и теперь катившейся между гор.

Эта часть пути кучеру откровенно не нравилась. Дорога вела через леса. Тёмные тени таились между деревьями. Порой кучеру казалось, что нечто преследовало карету, оставаясь вне поля зрения. От этого кучеру было не по себе.

И ещё более не по себе стало ему, когда он услышал позади себя голоса. Не могло быть никаких сомнений, голоса ему не почудились. Они доносились с крыши, где не было ничего, кроме старых мешков и чемоданов мальчишки, которые было слишком малы, чтобы в них мог кто-то спрятаться. И всё же кучер явственно слышал писклявые голоса, перешёптывающиеся между собой.

В почтовой карете был только один пассажир. Белобрысый мальчишка сидел одиноко в качающейся повозке и читал книгу. Он читал медленно и вслух, водя пальцем по словам.

«Убервалд», прочитал он.

— Правильно будет «Убервальд», — ответил тоненький и писклявый, но вполне чёткий голос. — Там мягкий знак стоит. Но в остальном у тебя неплохо получается.

— «Убервальдь»?

— С мягкими знаками можно и переборщить, — сообщил другой голос. — А знаешь ты, что хорошего в Убервальде? Что он так далеко от Сто Лата. И от Псевдополиса. Убервальд вообще далёк от всех мест, в которых Командор мог бы нам угрожать в случае поимки тем, что сварит нас живьём. И ещё Убервальд не очень современное место. Плохие дороги. Много гор, стоящих на пути. Люди здесь редко ездят по окрестностям. И поэтому новости медленно разносятся. Понимаешь, куда я клоню? И скорее всего здесь вовсе нет никакой полиции. Мы можем здесь заработать целое состояние!

— Морис? — осторожно спросил мальчик.

— Да?

— То, что мы делаем… Не думаешь ты, что это, ну ты знаешь, нечестно? А?

Последовала короткая пауза, после которой голос спросил в ответ:

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «нечестно»?

— Ну… мы забираем их деньги, Морис. — Карету тряхануло на ухабе.

— Ну да, — отозвался невидимый Морис. — Но нужно ставить вопрос так: у кого мы забираем деньги?

— Ну… обычно это деньги бургомистра или городского совета или кого-то в этом роде.

— Вот именно! И что это означает? Чьи это деньги тогда? Я тебе уже это объяснял.

— Э…

— Это деньги пра-ви-тель-ства, — терпеливо продолжал Морис. — Повтори: это деньги пра-ви-тель-ства.

— Деньги пра-ви-тель-ства, — послушно повторил мальчик.

— Правильно! А что делают правительства с деньгами?

— Это, они…

— Они оплачивают солдат, — ответил за мальчика Морис. — Они ведут войны. Я думаю, мы предотвратили уже много войн, забрав деньги и использовав их мирным образом. Да люди нам памятник поставили бы, если бы всерьёз над этим делом задумались.

— Но некоторые места показались мне совсем бедными, Морис, — скептически заметил мальчик.

— Ну так этим местам тем более не нужна никакая война.

— Опасный Боб считает, что это… — Мальчик сконцентрировался, его губы задвигались в попытке сформулировать слово. Казалось, что он пытается впервые его выговорить: «не-э-тично»

— Это верно, Морис, — пропищал другой голос. — Опасный Боб считает, что мы не должны жить за счёт мошенничества.

— Послушай-ка, Персик. Мошенничество лежит в человеческой натуре. Люди так горят друг друга обмануть, что выбирают правительства, которые это делает за них. Мы же даём им всё-таки кое-что за их деньги. Они получают ужасное нашествие крыс, они оплачивают флейтиста, крысы уходят вслед за ним из города, и вуаля — конец крысиной напасти, все рады, что никто больше не гадит в муку, городской совет избирается благодарными жителями на следующий срок правления, все празднуют. Это называется удачно инвестированный капитал, я тебе скажу!

— Но ведь люди верят в крысиное нашествие только потому, что мы их в этом убеждаем, — ответила Персик.

— Ну, моя милочка, правительства выделяют деньги и на кое-что ещё, а именно на крысоловов. Ты понимаешь, о чём я? Но знаешь, я уже плохо понимаю, зачем я вообще с вами вожусь.

— Да, но мы…

В этом момент они заметили, что карета остановилась. Снаружи звякнула сбруя. Потом карета слегка наклонилась, и послышался топот убегающих ног.

Через какое-то время раздался голос из темноты: — Есть у вас там внутри волшебники?

Пассажиры недоуменно переглянулись.

— Нет, — ответил мальчик. @Нет# звучало примерно как «А почему ты спрашиваешь?»

— А ведьмы? — спросил тот же голос.

— Нет, и ведьм нет, — ответил мальчик.

— Хорошо. А не сидят ли у вас там до зубов вооружённые тролли на службе почтовой компании?

— Сомневаюсь, — отозвался Морис.

Последовала пауза, заполненная звуком падающего дождя.

— ОК, а как насчёт вервольфов? — осведомился всё тот же голос.

— Как они выглядят? — поинтересовался мальчик.

— Ну, они вполне себе обычно выглядят, пока вдруг у них не начинают расти волосы, зубы и большие лапы. А потом они прыгают в окно и нападают.

— У нас у всех есть волосы и зубы, — сказал мальчик.

— Значит, вы вервольфы?

— Нет.

— Это хорошо. — Опять последовала пауза. Казалось, невидимый обладатель голоса сверялся со списком. — Так. Вампиры, — продолжил он. — Тут льёт как из ведра, наверняка при такой погоде вас не тянет летать. Есть там у вас вампиры?

— Нет! — ответил мальчик. — Мы вообще совершенно безобидны.

— Боже мой, — пробормотал Морис и забрался под сиденье.

— О, ну у меня просто гора с плеч свалилась, — сказал голос из темноты. — В наше время надо быть осторожным. В этих местах полно странных личностей. — В окно просунулся арбалет, и голос добавил: — Деньги и жизнь! В наше время требуют и то, и другое.

— Деньги на крыше в чемодане.

Голос Мориса раздался на уровне пола кареты.

Разбойник заглянул в темноту кареты. — Кто это сказал? — спросил он.

— Э-э, я, — ответил мальчик.

— Я не видел, чтобы твои губы двигались, мальчик!

— Деньги на крыше, в чемодане, — подтвердил мальчик. — Но на твоём месте я бы не стал…

— Ха, конечно ты бы не стал, — сказал разбойник. Его лицо, закрытое маской, исчезло из поля зрения.

Мальчик схватил флейту, которая лежала рядом с ним на сиденьи. Это была обычная жестяная флейта.

— Играй «Вооружённое нападение», — спокойно сказал Морис.

— А не можем мы ему просто отдать деньги? — прозвучал голос, принадлежащий Персик. Это был тоненький голос.

— Деньги созданы для того, чтобы их давали нам, — отрезал Морис.

Послышался скрип чемодана, стаскиваемого с крыши.

Мальчик послушно поднёс флейту к губам и сыграл короткую мелодию. Звукам флейты последовали некоторые другие звуки, в том числе треск, стук, шварканье и очень короткий крик.

После того, как звуки стихли, Морис забрался обратно на сиденье и высунул голову в окно.

— Хорошо, — сказал он. — Ты благоразумен. Чем активнее ты двигаешься, тем крепче они вцепляются. Ты ещё не истекаешь кровью, нет? Хорошо. Подойди-ка поближе, я хочу на тебя посмотреть. Но осторожно, осторожно, мы же не хотим, чтобы кто-то впал в панику.

Разбойник приблизился к карете. Он шёл очень медленно и осторожно, широко расставляя ноги. И тихо стонал.