– Тогда я хочу шерстяной матрас. Мне нравится жесткая постель.

Джудит обратилась к клерку и, сделав заказ, прибавила:

– Мы хотим получить эти матрасы сегодня же, немедленно!

– Немедленно? – эхом отозвался клерк, чуть не уронив свой карандаш.

Видя, что беспрекословность приказа получилась фальшивой, Джудит попробовала умоляющие интонации:

– Разве это сложно? Видите ли, мы с мужем только что въехали в дом, в котором стоят самые ужасные на свете кровати. Ночью я глаз не сомкнула…

Молоденький клерк покраснел и смущенно пробормотал:

– Видите ли, миледи, я не совсем уверен… Подождите минуточку, пожалуйста…

Он исчез в служебной комнате. Наклонившись к жене, Леандр прошептал ей на ухо:

– У тебя неплохо получается уговаривать мужчин. Надо мне иметь это в виду и быть начеку на случай, если ты применишь свои чары ко мне…

Не успела Джудит ответить, как вернулся повеселевший, явно довольный собой клерк.

– Мы… у нас есть пара готовых изделий, миледи. Они будут доставлены вам сегодня, если пожелаете.

Ей очень хотелось рассмеяться, но она все же сумела одарить клерка сияющей улыбкой и осыпать его благодарностями.

Когда Джудит и Леандр были уже в карете, он шутливо дотронулся до кончика ее носа:

– Начинаешь осознавать силу своих чар?

На это Джудит не знала, что ответить.

– Думаю, на него подействовали не мои чары, а титул графини.

– Ты действительно так думаешь?

Он взял ее руку и стал целовать кончики пальцев.

– Итак, моя дорогая леди Чаррингтон, какой матрас вы сегодня предпочтете? Жесткий или мягкий?

Она снова не ответила. От пальцев он перешел к ее губам, и Джудит поняла, что любая попытка сопротивления обречена потонуть в его сладостных поцелуях.

Потом он осторожно отстранился.

– Если уж мы, как порядочная супружеская пара, решили дождаться ночи, то мне придется вспомнить о том, что у меня еще масса дел, не терпящих отлагательства. Ты не огорчишься, если тебе придется вернуться домой в одиночестве?

Джудит решительно не хотелось отпускать его, но она понимала, что дела не ждут.

– Нет, не огорчусь. Какое же это одиночество, если со мной кучер и лакей?

Он дернул за сонетку, карета остановилась, и он вышел.

Джудит смотрела ему вслед, все еще чувствуя на губах вкус поцелуев и взволнованно думая о предстоящей ночи. По опыту первой брачной ночи она знала, чего ожидать, но Леандр и Себастьян были такие разные…

Спустя несколько минут она вдруг сообразила, что ей представился отличный случай расплатиться с издателем. Муж выдал на карманные расходы две сотни фунтов и велел побаловать себя. Снять тяжелое бремя долга – самое большое удовольствие. Она решительно дернула за сонетку.

Кучер открыл окошко, и она велела ехать к издателю, мистеру Алджернону Брауни.

Она ожидала увидеть какое-нибудь сомнительное строение, но перед ней было красивое каменное здание с сияющей медной табличкой. Лакей откинул ступеньку кареты и подал графине руку. Джудит направилась в дом.

Через несколько минут она оказалась в просторном кабинете мистера Брауни. Лакей ждал ее за дверью.

– Не хотите ли вина, миледи? – с преувеличенной любезностью предложил издатель. – Я не знал о том, что вы счастливо вышли замуж. Прошу принять мои искренние поздравления и наилучшие пожелания.

Джудит взяла бокал с вином. Мистер Брауни не производил впечатления подозрительного человека. Это был красивый полный джентльмен лет сорока пяти, производивший впечатление благополучия и процветания. Собственно говоря, почему бы ему не процветать, саркастически подумала Джудит, пока существуют идиоты, готовые заплатить сто три гинеи за двадцать томиков своих стихов в дорогом кожаном переплете с золотым тиснением?

Однако она любезно улыбнулась, когда он стал восхвалять проникновенное искусство ее покойного мужа и в который уже раз говорить, как много потеряли с его смертью почитатели таланта.

– Я все хотел спросить вас, миледи, – вкрадчиво сказал издатель, безуспешно пытаясь скрыть голодный блеск в глазах, – не оставил ли мистер Росситер каких-либо неопубликованных произведений?.. Я спрашивал об этом мистера Тимоти Росситера, но он не знает. Даже если его стихи имеют незавершенный вид, мы бы с удовольствием отредактировали их и опубликовали…

– Нет, – решительно солгала Джудит, – таких произведений нет.

Несмотря на всю свою внешнюю респектабельность, издатель обладал инстинктами акулы. Теперь, когда Джудит удачно вышла замуж, он почуял запах денег и захотел получить недурные комиссионные за еще одно экстравагантное издание.

– Я приехала только для того, чтобы заплатить за последнее издание стихов Себастьяна Росситера, – сказала Джудит и достала причитающуюся издателю сумму, которую отсчитала еще в карете.

Он взял деньги, мельком взглянув на количество банкнот, и написал расписку в их получении.

– Как печально, – сказал он, отлично имитируя искреннее чувство. – Я был уверен, что он работал над чем-то еще… и даже его брат…

– Не понимаю, как может его брат что-то знать о работах Себастьяна, – перебила его Джудит. – Мой покойный муж почти не общался с родственниками.

– Но как же, миссис Росситер… то есть леди Чаррингтон… мистер Тимоти Росситер был душеприказчиком вашего мужа и выступал в роли его агента в вопросах издания его книг. Именно он всегда привозил его рукописи и распоряжался всеми деньгами.

– Ах так, – удивилась Джудит.

Странно, она никогда этого не знала. Впрочем, Себастьян почти не посвящал ее в свои дела. Почту он всегда получал сам и сам вскрывал все конверты, отдавая ей те, которые были на ее имя.

– Могу заверить вас, мистер Брауни, что больше стихов не будет, – сказала Джудит. – Если Себастьян был недоволен своими стихами, он их тут же сжигал.

Это было неправдой, но она не хотела тратить деньги Леандра на опубликование оставшихся стихов Себастьяна. Мистер Брауни мрачно вздохнул:

– Что ж, печально, печально…

Вот лицемер! Джудит поставила бокал и встала.

– Полагаю, наше сотрудничество исчерпало себя, мистер Брауни. Всего хорошего.

Выйдя из кабинета, она глубоко вздохнула. Что-то во всем этом разговоре ей не понравилось. Должно быть, этот мистер Брауни все-таки мошенник. Хорошо, что она распрощалась с ним навсегда. Ей было не по себе оттого, что она ничего не сказала Леандру о последних книгах, полученных от издателя. К тому же оставался еще один маленький обман – ее преувеличенная скорбь по покойному мужу.

Они поужинали вместе с детьми, но Леандр предупредил их, что будет немало случаев, когда детям придется ужинать отдельно. Джудит показалось, что при этих словах на лице Бастьена мелькнуло недовольство, но он ничего не сказал. Наверное, боялся, что завтрашний урок верховой езды будет отменен в случае его плохого поведения.

Она едва заметно вздохнула. Будет еще немало неприятных ситуаций. Не оставалось ничего другого, кроме как пережить все это и приспособиться к новой жизни.

Джудит пришлось сознаться самой себе, что она не в силах полностью сосредоточиться на интересах детей, половина ее сознания была занята предстоящей ночью. Как все будет? Джудит надеялась, что ей удастся вовремя удалиться к себе и Эмери поможет ей подготовиться ко сну. Потом она ляжет в постель и будет в темноте дожидаться Леандра.

Когда же ей лучше уйти? Раньше, чем обычно? Или это будет выглядеть бесстыдным нетерпением? Если же она уйдет позже обычного, не будет ли это воспринято как нежелание?

Леандр, казалось, не торопился отсылать детей спать. После трапезы он повел их в библиотеку.

Ощущая прилив нежности и благодарности, Джудит предложила сыграть в карты.

– Вист? – удивился Леандр.

– Нет, наверное…

– В марьяж! – радостно воскликнула Роузи.

Леандр удивленно вскинул брови, Джудит покраснела.

– Это очень безобидная и незатейливая игра, – заверила она мужа. – Бастьен, у нас есть карты?