Когда Марта, сделав неосторожный жест рукой, испачкала тортом рукав его изысканного дорогого костюма, Леандр сделал вид, что ничего не произошло, словно пятно от крема и варенья на дорогой коричневой материи было необходимым последним завершающим штрихом.

Леандр говорил, что обладает даром располагать к себе людей, и теперь доказал это в полной мере. Вскоре все присутствовавшие, включая подозрительного Джона, с восхищением ловили каждое его слово.

От всего этого Джудит испытывала некоторое неудовольствие, причину которого поняла не сразу. У нее было такое чувство, что Леандр ведет себя не как гость ее семьи, а скорее как умелый кукловод. В ее сознании снова всплыли все прошлые страхи и сомнения. Возможно, он и ею манипулировал, да так ловко, что она этого даже не заметила? Возможно, он будет манипулировать ею всю жизнь?

Она почувствовала, что ее щеки заливаются горячим румянцем. Ей было стыдно сидеть в родительской гостиной с мужчиной, который… который…

По отношению к Себастьяну она никогда не испытывала такого чувства.

Сделав слишком большой глоток чаю, она закашлялась, и Джон с таким усердием хлопнул ее по спине, что Джудит чуть не упала со стула. Взглянув на непроницаемое лицо Леандра, она заметила в его глазах сдерживаемый смех. Он смеялся над ее семьей!

Чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, она сосредоточилась на беседе с Мартой, которая, к ее неудовольствию, все время заговаривала о Леандре: «Он похож на героя романа, правда? Сколько у тебя будет слуг, Джу? Ты будешь носить диадему? Если вы будете жить в Лондоне, можно мне будет приехать к тебе в гости?»

Джудит не знала ответов на эти вопросы, они пугали ее. Может быть, Леандру стоит жениться на Марте, а не на ней. Но тут она вспомнила, что Марта была как раз из тех девушек, что готовы мгновенно влюбиться в него. Как раз этого Леандр не хотел.

Разговаривая с Мартой, Джудит краем уха слышала, как Леандр вызывал ее родственников на откровенный разговор относительно финансовых затруднений. Миллсомы не понимали его маленькой хитрости: когда денег вечно ни на что не хватает, это становится естественной темой почти всех разговоров. Джудит это было слишком хорошо знакомо.

Неожиданно чаша ее терпения переполнилась. Она отставила чашку в сторону и встала.

– Милорд, мне нужно сказать вам два слова.

В комнате наступила тишина. Слегка удивленный ее словами, Леандр вышел вслед за Джудит в тускло освещенный узенький коридор.

– Что случилось? – сухо поинтересовался он.

Повернувшись к нему лицом, Джудит сердито зашептала:

– Вы успели очаровать всех моих родственников, милорд. Зачем же вы хотите еще и купить их?

Вскинув подбородок, граф парировал:

– А почему ты возражаешь против этого? Ты думаешь, что за это придется расплачиваться тебе?

Слова графа попали в цель, но Джудит не подала и виду.

– Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанным помогать моей семье. Она не является частью нашего соглашения.

В этом плохо освещенном узком коридоре он выглядел так же неуместно, как бриллиант в пыли. Стряхнув соринку с рукава, он протяжно проговорил:

– Уверяю тебя, Джудит, меня нельзя обмануть. По-твоему, я должен оставить твою семью в крайне стесненных обстоятельствах, в то время как весьма незначительная для меня сумма могла бы здорово ей помочь? Пятьдесят гиней для твоей сестры и ее мужа, сотня гиней для Джона… Это ничтожная сумма для меня! – Он выразительно пожал плечами. – И я не жду и не хочу никакой благодарности взамен.

– Ах, какое благородство! – язвительно восхитилась Джудит. – Как это великодушно с вашей стороны!

Ей хотелось дать ему пощечину, но она сдержалась. Попытка проскользнуть мимо него обратно в гостиную не удалась – он схватил Джудит за плечи и горячо прошептал:

– Мы собираемся пожениться, Джудит. Я готов одарить тебя всем, что имею. Ты что, не хочешь, чтобы я помог твоей семье?

В его голосе звучал гнев. Она сделала шаг назад, но в тесном коридоре отступать было некуда, и она оказалась прижатой к стене между крюком, на котором висело его пальто, и крюком, на котором висела старая потрепанная накидка ее матери – символы двух разных жизней.

Он отпустил ее плечи, но уперся ладонями в стену по обе стороны от ее головы, не давая уйти.

– Ну так как? – властно потребовал он ответа.

У нее подгибались колени от страха, она не знала, как ей быть, и хотела только одного – сбежать.

– Да, милорд, я хочу, чтобы вы помогли им, – тоненьким голосом сказала она. – Мы должны вернуться в гостиную.

Он придвинулся ближе, словно пытаясь расслышать ее, потом глубоко вздохнул и выпрямился.

– Зачем ты завела весь этот разговор?

В его голосе больше не было гнева, но сердце Джудит продолжало испуганно биться.

– Не знаю, – едва слышно сказала она.

– Кажется, я напугал тебя, – приглушенно произнес он. – Извини. Не знаю, что на меня нашло. Может, просто мы оба нервничаем перед свадьбой. Слава Богу, осталось меньше трех недель…

Всего через три недели, подумала Джудит, она и ее дети будут навсегда отданы ему во власть.

В тот вечер Леандр и Люсьен пили портвейн. Бет, сославшись на головную боль, рано ушла в свою спальню, оставив мужчин наедине.

Леандр был по-настоящему встревожен своей вспышкой гнева в доме родителей Джудит. Это было ему несвойственно.

– Извини, Люк, что вмешиваюсь в твои личные дела, но мне кажется, ты и Бет иногда ссоритесь.

– Бывает, – усмехнулся Люсьен.

– Тебе не кажется, что это портит и усложняет семейную жизнь?

Люсьен долил доверху оба бокала и сказал:

– Это оживляет семейную жизнь. К тому же нам обоим нравится процесс примирения. Понимаешь, тактика и стратегия ссор давно выработана обеими сторонами и никогда не выходит из-под контроля. Приблизительно так же ведутся войны, ты сам, должно быть, знаешь.

– Да, большая часть действий на военном театре – это маневры и перемена позиций.

– Вот именно. Нечто похожее происходит и у нас с Бет во время ссоры. Она защищает свою территорию, а я – свою. К счастью, между нами огромная нейтральная полоса, которую мы с радостью готовы мирно делить друг с другом. А почему ты об этом спрашиваешь? Насколько я знаю, Джудит Росситер не склонна к военным действиям…

Леандр откинулся на спинку кресла.

– Мне кажется, она может стать воинственной, особенно если дело коснется защиты ее детей, – задумчиво произнес он. – Сегодня я сильно рассердился на нее…

– Ну, это должно было когда-нибудь случиться.

– Но я редко теряю самообладание.

– И что же ты сделал?

– Ничего ужасного, просто взял ее за плечи и хотел как следует встряхнуть. Я напугал ее…

– Ну, я, конечно, не советчик тебе в таких делах, но мне кажется, как брак без любви был бы слишком скучным, так и брак по любви был бы мертв без некоторой доли гнева и ссор. Впрочем, то, что она испугалась тебя, не слишком хорошо. Мы, мужчины, сильнее женщин, и они должны доверять нам, а не бояться.

Леандр взглянул на Люсьена, услышав в его голосе нечто очень личное, но дипломатическая интуиция велела ему не задавать лишних вопросов.

– Грубость не в моем характере, ты же знаешь, – сказал Леандр. – Вот почему я так встревожен случившимся. Как ты думаешь, не означает ли это, что мы с Джудит не подходим друг другу?

Люсьен улыбнулся:

– Когда-то в подобной ситуации Николас предположил, что мое желание задушить Бет не что иное, как выплеск желания обладать ею. Похоже, он был тогда прав.

– Я не схожу с ума от страсти к Джудит Росситер! – мгновенно возразил Леандр. – Это брак по расчету. У меня нет никаких оснований выходить из себя по пустякам.

Люсьен откровенно расхохотался.

– А по-моему, ты наконец поступил как нормальный человек, Ли! Ты начинаешь понимать, что в браке участвуют две личности и великое множество компромиссов! – Он поднял свой бокал. – Поздравляю!