Клер через силу выпила коньяк и поставила рюмку на французский карточный столик из красного дерева.

– Извини, я покину тебя на несколько минут, – сказала она, стараясь, чтобы в голосе не звучала усталость.

Клер повернулась и направилась было к двери. Но Дэвид схватил ее руку и прижал к своей щеке.

– Несравненная! – воскликнул он, целуя пальцы Клер.

Она спустилась по роскошной, богатой лестнице на первый этаж. И при этом все время думала об одном. Были ли эти слова Дэвида искренними? Сколько женщин уже уступили его сексуальным настояниям? Среди них, возможно, были графини, баронессы, герцогини. А может быть, всего этого и не было?.. Может быть, именно она и стала первой женщиной, которая так его воспламенила?

Клер открыла дверь спальни, зная, что там найдет. Действительно, на широкой кровати стояли одна на другой две коробки. Маленькая и большая. Обе – перевязаны голубыми лентами.

Закрыв за собой дверь, Клер подошла к кровати. Присев на белоснежный кружевной пододеяльник, она отодвинула в сторону большую коробку и развязала ленты на той, что поменьше. Опустив в нее руку, Клер нащупала под двойным слоем упаковочной бумаги что-то очень мягкое. Вытащив содержимое из коробки, она увидела изящный розовый корсет с кружевами у лифа и бедер. Здесь же, в небольшом пакетике, оказались чулки того же цвета. На дне коробки Клер обнаружила подвязки и письмо. В содержании последнего она не сомневалась: подробный сценарий предстоящей эротической ночи. Дэвид придумывал таковые перед каждой их ночной встречей, никогда, впрочем, не советуясь с подругой, и старался им следовать. Клер – далеко не всегда…

Она развернула письмо и прочла. Почти половина его, если не больше, содержала подробнейшее описание того, как Дэвид разденется в спальне, бросит Клер на кровать и без всяких церемоний овладеет ею. Во второй половине сценария давались советы, какое нижнее белье следовало бы на эту ночь каждому надеть. Наконец, в конце письма были пространные размышления о том, как подготовиться к предстоящему «таинству» психологически.

Клер знала, что над этим сценарием Дэвид трудился чуть ли не два дня. Этим письмом он, видимо, надеялся взволновать Клер, вызвать в ней желание. Однако ничего подобного она не ощутила. Все это уже давно было, а потому показалось Клер скучным и ненужным…

Она отложила письмо, встала с кровати и разделась. Потом надела корсет и обвязала талию эластичным поясом, также оказавшимся в коробке. Шелк был до того мягким и ласковым, что Клер невольно почувствовала, как ее тело задрожало от сексуального желания. Соски затвердели и стали похожими на кораллы.

Клер посмотрела в висевшее на противоположной стене зеркало. Корсет был точно сделан на заказ по ее фигуре. Она улыбнулась: Дэвид не зря как бы ненароком выудил у нее все размеры. Розовый цвет также очень шел к ее темным волосам и смуглой коже. Корсет мягко подчеркивал стройную талию, сильную высокую грудь, изящные бедра. Кружева на лифчике были почти прозрачными, и сквозь них можно было видеть соски. Похожие кружева слегка прикрывали верхнюю часть ног, так, чтобы просматривался поросший курчавыми волосиками лобок.

Клер снова присела на край кровати, вынула из полиэтиленового пакетика чулки и натянула сначала на одну ногу, потом – на другую. Подвязки оказались слишком длинными. Пришлось приспособить их так, чтобы они крепко держали верх чулок.

Наконец-то у нее будет нижнее белье, которое можно носить за пределами спальни, подумала Клер.

Она распаковала большую коробку. Там оказались куда более солидные вещи – пара лифчиков, панталончики и супинаторы, с помощью которых ступни ее ног в туфлях принимали почти вертикальное положение. Все это явилось плодом какой-то безудержной и странной фантазии Дэвида, который старался украсить тело возлюбленной, как будто имел дело с дешевой проституткой.

Клер уже закончила одеваться, когда услышала за дверью приближающиеся шаги Дэвида. Она задвинула под кровать коробки, бросила в угол оберточную бумагу и притушила свет. Раздался троекратный стук в дверь.

– Войди! – отозвалась Клер.

Дверь открылась, и на пороге появился совершенно голый Дэвид. Одежду он, видимо, оставил на софе у камина, нарушив этим свой же сценарий.

Клер приложила палец к губам:

– Тс-с! Только без шума!

Дэвид осторожно закрыл за собой дверь и повернулся к Клер. Его член тут же начал крепнуть и подниматься.

– Мы должны вести себя очень тихо. Чтобы никто не застал тебя здесь со мной. Ты это знаешь, не правда ли?

– Да, – прошептал Дэвид.

Он стоял спиной к двери, пожирая глазами тело Клер.

– Никто не должен знать об этом. Никто!

– Да.

– Тогда иди ко мне.

Дэвид сделал шаг к кровати и остановился, забыв, подобно плохому актеру, следующий пункт сценария.

– Постой! Ты ведь лучше знаешь, что делать. Разве не так?

Он почувствовал, как краска стыда заливает лицо. Его член затвердел и стал неестественно большим.

– Да, – снова сказал он и упал на колени на большой бежевый ковер.

– Это уже лучше.

Дэвид медленно подполз на коленях к кровати и застыл прямо перед Клер. Она подняла левую ногу и, дотронувшись большим пальцем до его груди, обвела небольшой кружок вокруг соска. Член Дэвида задрожал.

– Ты знаешь, что дальше делать? – спросила Клер.

– Да, – снова прошептал Дэвид.

Даже если бы Клер не видела его напряженного мужского естества, она догадалась бы о состоянии Дэвида по выражению лица. О жгучем желании говорили не только горящие сумасшедшим огнем глаза, но и стиснутые челюсти, напряженно сжатые губы и прерывистое дыхание. Он схватил вытянутую левую ногу Клер обеими руками и, прижав к губам, нежно поцеловал большой палец в нейлоновом чулке. Потом взял его в рот и принялся сосать.

– Теперь – на другой, – скомандовала Клер, убирая левую ногу и указывая глазами на правую.

Он схватил ее, оторвал от пола и приник губами к большому пальцу. Вся процедура повторилась.

Клер не могла удержаться от сладостной дрожи. Она чувствовала, как в ней разгорается страстное желание, постепенно охватывая все тело. В этом было нечто чисто физическое – связь между сексом и нервом, заключенным в больших пальцах ее ног, дополненная дрожью во всем теле, явно вызванной стоявшим перед ней на коленях и обуреваемым страстью обнаженным мужчиной. Впрочем, не сама ли она приказала Дэвиду вести себя подобным образом? Но нет! О каком приказании могла идти речь, если все происходящее вписывалось в заранее составленный сценарий – плод болезненного воображения самого Дэвида?

– Хорошо, – приказным тоном сказала Клер. – Довольно!

– Это было так прекрасно! – прошептал Дэвид.

– А теперь знаешь, чего бы я от тебя хотела?

Клер встала с кровати и, обхватив ладонями голову Дэвида за затылок, прижала лицом к своему животу и пупком ощутила его горячее дыхание.

– Знаешь? – вновь спросила она.

– Да, – простонал Дэвид.

Клер отпустила его голову. Дэвид медленно поднял обе руки и осторожно спустил ее чулки к лодыжкам. Клер подняла сначала одну ногу, потом другую. Дэвид по очереди снял оба чулка. И тут же прильнул к ним губами, с наслаждением вдыхая запах женского тела. Это тоже входило в определенный сценарием ритуал.

– Продолжай, – совершенно спокойно сказала Клер.

Он намотал чулок на левую руку и медленно, на четвереньках, подполз к большому комоду со множеством выдвижных ящиков. Выдвинув один из нижних, Дэвид вытащил оттуда пару белых атласных дамских панталончиков. В ящике было много других пикантных вещей. Но сегодня, как рассудил Дэвид, они вряд ли могли понадобиться.

– Пожалуйста, не заставляй меня… – начал он, умоляюще глядя на Клер.

Но она не дала ему договорить.

– Ты же знаешь, что я этого хочу! – властно процитировала она очередной пункт из сценария.

Дэвид поднялся с колен и стал натягивать на себя панталончики. Бедра его были худыми, а ноги похожи на две змеи. Но даже при этом панталончики оказались ему малы. Они больно стянули низ живота и пупок, а его затвердевшая мужская плоть предательски выпирала из-под материи. Выделившаяся оттуда капля тут же растеклась по ткани, оставшись на ней темным мокрым пятном.