– О чем это он? – озадаченно спросила Бриджет у Клер.

Та тоже недоуменно пожала плечами:

– Понятия не имею.

Клер в душе надеялась, что вслед за многозначительным заявлением Дэвид не примется за свои обычные маленькие игры. Это было бы совсем не к месту. К тому же он знал, что от Бриджет во многом зависит дальнейшая карьера Клер.

– Разрешите мне все объяснить, – поспешил сказать Дэвид.

Он взял Бриджет за руку и подвел к окну, из которого был виден парк.

– Дэвид очень много нам о вас рассказывал, Клер, – нарушила воцарившееся было молчание Вирджиния Ансел.

– Да. Мы знаем все ваши секреты! – поддержала ее герцогиня.

Клер не обратила особого внимания на эти реплики. Она смотрела на Бриджет и пыталась прочесть ее мысли по выражению лица. В этот момент на нем было написано удивление.

– Вы давно знакомы с Дэвидом? – спросила Клер у Вирджинии.

– Мы присоединились два года назад.

– Присоединились? – переспросила Клер, выгнув дугой бровь от изумления.

Она подумала, что Вирджиния просто выбрала неудачное слово.

– Я имею в виду общество «Осер», – объяснила та.

– «Осер»? Что это такое? – еще более удивляясь, спросила Клер.

– Да так… Просто очередная шутка Дэвида. Вы же знаете: он без этого не может!

Клер почувствовала, как сжалось сердце. Она знала французский язык. Слово «осер» в переводе на английский означало «осмеливаться» или «делать вызов». Догадаться о том, чем занимаются члены этого общества, было не так трудно… Но тут, взглянув на Бриджет, она увидела, что на лице той выражение озадаченности сменилось светлой улыбкой.

– Что же это за общество? – решилась впрямую спросить Клер.

– О! – воскликнул герцог, с опаской глядя на супругу. – Неужели Дэвид никогда не рассказывал вам? Мы все были уверены, что…

– Я думаю, дорогой, что Дэвид знает, что делает, – быстро проговорила Селеста, дернув супруга за рукав. – Лучше скажи, не хочешь ли еще немного шампанского?

– Нет, спасибо.

Тем временем Дэвид отвел Бриджет от окна, и они присоединились к гостям. Клер украдкой еще раз посмотрела на начальницу и удовлетворенно отметила, что та сияет от удовольствия. Все остальное Клер не интересовало.

– Вы не хотите мне рассказать о вашей семье, ваша светлость? – спросила Бриджет у герцога. – Я просто жажду узнать как можно больше деталей о столь древней аристократической ветви.

Пока Филип пространно рассказывал о своих предках, Дэвид подошел к Клер и взял ее за руку.

– Я очень рад тебя здесь сегодня видеть, – прошептал он. – И хочу, чтобы ты это знала.

По его таинственному тону Клер сразу поняла, что речь идет не только об ужине.

– Что все это значит? – нахмурилась она. – Что происходит? И где слуги?

– Все в порядке, – поспешно ответил Дэвид. – У слуг сегодня свободный вечер. Но я позаботился о прекрасном буфете. Так что не беспокойся!

– А не хочешь ли ты мне поведать, что это за общество «Осер»?

– Повторяю, Клер: ради Бога, ни о чем не беспокойся!

Он взял Клер за руку и отвел в угол.

– Я уже все объяснил Бриджет. Она удивительно разумная женщина. Обычно мы не приглашаем одиноких. Но я постарался объяснить ситуацию всем остальным, и те согласились с ней встретиться…

– Что ты им объяснил? – в замешательстве спросила Клер, чувствуя, как в ней растет раздражение.

Она не понимала, что еще надо было всем объяснять, приглашая кого-то к себе в дом на ужин.

– То, что произошло между нами в последний раз у меня в доме, – продолжал Дэвид, не отвечая на ее вопрос и как бы пропустив его мимо ушей, – было для тебя трудным испытанием. Я это отлично понимаю!

– Кстати, мне надо с тобой обо всем этом серьезно поговорить.

– Я знаю… Все знаю… Это было так неожиданно. Но я знал, что ты все понимаешь. Знал, что могу тебе доверять, Клер. Ты такая удивительная женщина! То, что ты делала…

– Я не могла сдержаться…

– В том-то и дело! Я понял это. И понял, что все будет хорошо. Я был слишком требовательным. Это потому, что моя сексуальная жизнь запуталась в каком-то сложнейшем лабиринте.

– И ты не можешь ее направить в спокойное русло. Так?

– Да. Ты подобрала очень точное выражение.

Дэвид смотрел прямо в глаза Клер, как бы пытаясь заглянуть в глубину ее души.

– Я знаю, что случилось, – вновь заговорил он. – Это-то и взволновало меня! Впервые ты думала о себе, а не обо мне. Боже, но это же было прекрасно, Клер! Я все время об этом думаю! Поэтому и позвонил тебе! Я не могу забыть, как ты тогда выглядела! Какое выражение было у тебя на лице! А твой голос! Такой громкий. Такой убедительный! И то, что ты заставила меня делать! Дорогая! Я знаю, что это было всего лишь началом!

Клер оказалась права. Еще накануне она с тревогой думала о том, что Дэвид скорее всего неправильно воспринял ее реакцию на случившееся. Он привык, что Клер часто выходила за границы разработанного им очередного сценария. И воспринимал это как свидетельство ее перевозбуждения, но никак не отвращения к нему.

– Видишь ли, Дэвид, – подчеркнуто серьезно сказала Клер, – нам надо поговорить.

– Да, да, конечно! Я наперед знаю, что ты мне скажешь. Больше никаких писем! Никаких сценариев! Нам все это уже не нужно. То, что ты делала в минувшую пятницу, было несравненно лучше всех моих идей и заготовок. Теперь мы оказались на одной волне. Я уверен в этом!

Клер поняла, что в присутствии Бриджет, которая стояла у противоположной стены гостиной и могла все слышать, сказать ему правду было невозможно.

– В этом все и дело! – продолжал тем временем Дэвид. – Именно поэтому я и хотел, чтобы ты непременно была здесь сегодня! Теперь ты все увидишь и поймешь.

– Все?

– Зависит от того, найдешь ли ты путь к самовыражению. Это – самое главное. Ты согласна? Я чувствую себя круглым идиотом, потому что постоянно подавлял в тебе это стремление. А ведь ты всегда была лишена даже намека на эгоизм. Всегда отдавала всю себя. Без остатка! Поэтому мне даже в голову не приходило спросить, чего же ты хочешь. Но сегодня здесь ты можешь делать и взять все, что захочешь. А я покажу тебе, кем на самом деле являюсь. Между нами больше не должно быть полуправды!

– Дэвид, согласись, что здесь не место для таких разговоров.

– Нет. Ты не права! Ведь мы не изменились.

– Не изменились?

– Я еще никогда не осмеливался здесь говорить с тобой на эту тему. Но теперь… Теперь я знаю, что ты хочешь того же, что и я. Возможно, даже еще сама этого не осознавая.

Клер поняла, что этот разговор совершенно бессмысленный.

– Что ты придумал на эту ночь?

– Увидишь!

– Бриджет ты тоже пригласил принять во всем этом участие?

– Но это же замечательная женщина!

– А если бы она отказалась? Такое тебе в голову не приходило? Ведь предполагался ужин. И ничего больше!

– Мы бы хорошо перекусили в буфете, который я организовал. Потом пожелали бы ей спокойной ночи. Но она сказала, что отлично все поняла, как только вошла в гостиную. У американцев очень развит инстинкт.

– Что она поняла?

– Она сказала, что прочитала нечто в наших глазах.

Дэвид повернулся к остальным гостям и торжественно провозгласил:

– Дамы и господа! Как бы сказал сейчас мой дворецкий, ужин подан!

Оказалось, что гости отлично знали, куда идти. Они направились к дальней двери гостиной, ведущей в столовую, стены которой украшала коллекция больших китайских тарелок. Огромный стол из красного дерева был уставлен холодными закусками. На длинных блюдах лежали огромные осетры. В стеклянных вазах горой были навалены креветки, хвосты которых свешивались через края. На круглых тарелках разложены устрицы разных сортов и приготовлений. Деревянные блюда ломились от жареного и вареного картофеля, помидоров, зеленого салата, всякого рода солений. В серебряных сосудах и чашках были всевозможные соусы, майонезы, горчица и прочие специи. В плетеных корзинках лежал свежий и поджаренный хлеб. На дальнем конце стола разместились десертные блюда и фрукты. Естественно, не было недостатка в самых разнообразных и дорогих винах.