Идея циклического времени – то есть ситуации, когда последовательность всех событий начиная с какой-то точки повторяется, причем с том же порядке – не является новой. Перечень разных ее вариантов занял бы много места; достаточно полный анализ есть у Борхеса. Однако эти модели не затрагивают вопрос о первом и последнем циклах, который мы и рассмотрим.

Цикличность может быть разной. Простейшая – точная цикличность. Борхес утверждает, что она невозможна, так как слишком маловероятна. Есть очень простой контраргумент – малые неточности, по-видимому, не имеют значения, ибо не направляют развитие мира по другой траектории. Кажется очевидным, что изменения, вполне большие на атомном уровне (например, расположение атомов в пасте шариковой ручки или их количество), вовсе не влияют на судьбы мира. Ну выкину я этот стержень, ну вставлю другой... В такой ситуации полностью теряет смысл вопрос, в каком цикле мы находимся. Точнее, он становится тривиальным: ответ – в бесконечном. Ибо они, циклы, были и будут всегда. К слову: у писателей иногда случаются забавные прозрения, например В.Шендерович написал: «Относительно маятника: Вселенная мотается туда-сюда».

Можно представить себе иные модели. В циклах может накапливаться энтропия, как у А.Д.Сахарова в его модели «многолистной Вселенной», которая, по существу, и есть модель циклического времени. Что происходит в итоге? Либо существует суперцикл, в котором один цикл – это последовательность циклов с нарастанием энтропии (идея, близкая древнеиндийской космогонии), либо суперцикла нет, и эта закономерно изменяющаяся последовательность – единственная. В этом случае, поскольку от цикла к циклу что-то изменяется (например, та же энтропия), циклы могут быть разными, и возможно существование первого и последнего циклов. Люди верующие могут назвать их «царством Бога». Спрашивать – что было до и после них? – бесполезно, ибо по собственным часам этой Вселенной данные два цикла бесконечны. Разумеется, возможен вариант с двумя «царствами божьими» – в начале и в конце, когда число циклов конечно. Итак, мы имеем одну схему с бесконечным числом одинаковых циклов и четыре схемы с разными циклами бесконечную в обе стороны, две полубесконечные и одну конечную.

Естественно, как это и предполагает Сахаров, в конце каждого цикла может происходить поворот «стрелы времени», и тогда последовательность событий обращается. Но в данном случае это не имеет значения. Заметим также, что весьма популярная модель Большого взрыва не противоречит ни одной из этих гипотез. Современная физика не дает ответа на вопрос, что было до и после сингулярности, – она утверждает, что сингулярность в том виде, в каком она получается из простых моделей, по-видимому, не реализуется, поскольку противоречит, например, квантуемости пространства. Поэтому физика честно говорит, что наше сегодняшнее представление о ситуации ограничено и мы не знаем, как именно устроена сингулярность, что было до и что будет после нее.

Остался еще один вопрос – свобода воли. Она нисколько не противоречит моделям с разными циклами. Действительно, в модели с разными циклами свобода воли может существовать – что с того, что «я» в предыдущем цикле делал «что-то»? Новый цикл может быть иным. В модели с одинаковыми циклами ситуация сложнее, поскольку в предыдущем цикле «я» делал «что-то» и, стало быть, должен делать это же «что-то» в другом цикле. Ослепительной молнией сверкнувшая в вашем мозгу мысль о том, что мы находимся в первом цикле и наша свобода воли – последняя во Вселенной – красива, но неверна. В модели бесконечных одинаковых циклов нет «первого», и в нем свобода воли невозможна. Это является психологическим – но не физическим – доводом «против». В модели конечного числа циклов или в одной из полубесконечных моделей первый цикл есть, но это уже не имеет значения – во всех моделях с разными циклами свобода воли возможна и так. В получившуюся схему укладываются все рассмотренные в литературе модели.

Известно несколько групп моделей многомерного времени. В первой группе осуществляется перемещение в иное время (прошлое или будущее) того же пространства. В этом случае возникает ряд проблем. Например, нарушение причинности и свободы воли, «петли» и неоднозначности. Разработка моделей первой группы идет по линии рассмотрения этих проблем. В моделях второй группы перемещение в другое время происходит одновременно с перемещением в другое пространство. При этом перечисленные проблемы не возникают, но становится неясно, что такое «другое время», ибо как связать «времена», относящиеся к разным пространствам? Существуют модели синтетические, в которых перемещение происходит в пределах того же пространства, но при попытке нарушения причинности возникает «развилка», то есть два мира, в дальнейшем не связанных – один старый, а второй – с произведенным изменением. Вопрос о явной энергетической несоразмерности причины и следствия у авторов обычно не возникает; но, между прочим, они подходят к истине очень близко. В биологии малое событие может в принципе иметь большие последствия (Р.Брэдбери с его бабочкой был не так уж не прав) изъятие одной особи способно привести к эволюционным событиям. Но закладывать такую, скорее всего маловероятную, возможность в фундамент теории не хочется. К счастью, это и не нужно – вполне возможен переход в другой мир, который уже существовал, а не был сотворен в ключевой момент.

В литературе рассматривались модели, в которых темп времени, то есть частота следования событий, которыми мы определяем ход времени (например, качание маятника), зависит от других событий. Запомним эту идею и пойдем дальше.

В литературе несколько раз упоминались модели, в которых время не одномерно. Идея более или менее естественная – если пространство трехмерно, то почему бы и времени не быть, например, двумерным? Что означает многомерность пространства? Возможность изменения одной координаты без изменения другой. Впрочем, можно двигаться, изменяя одновременно обе координаты. По аналогии: наличие многомерного времени означает возможность перемещения по одному времени без изменения другого.

Предлагаемая гипотеза не является чем-то очень оригинальным – она есть комбинация двух вышеприведенных, то есть гипотезы о многомерном времени и гипотезы об управлении временем посредством поступков. Причем объяснительная сила такой синтетической гипотезы – назовем ее гипотезой многомерного управляемого времени – оказывается весьма велика. Согласно принятой на сегодня естественно-научной парадигме, это и есть критерий истинности и значимости теории.

Гипотеза многомерного управляемого времени: время многомерно (в частности, двумерно), причем перемещение по осям времени (по оси (t1, t2...tn)) обусловлено происхождением событий групп 1, 2...n. Например, все наши обычные поступки – это события группы 1, и они обеспечивают течение времени t1 – обычного времени. Причем если я перестану что-либо делать, время все равно будет идти, поскольку другие события группы 1 происходить будут. События группы 2, субъективно воспринимающиеся как «судьбоносные», вызывают сдвиг по оси t2 – то есть такое изменение мира, при котором он дальше будет двигаться по оси t1 по другой траектории. Разумеется, в реальной жизни принадлежность поступка к группе 2 может быть оценена ошибочно (возможны ошибки обоих типов). Естественное развитие этой модели обобщение на число временных измерений, большее двух, но принцип уже ясен.