В развитие темы: Зурабов и его ведомство предлагают упразднить детские поликлиники. У нас была л у ч ш а я в м и р е педиатрия. Теперь шестимесячного грудничка и шестидесятилетнего туберкулезника будет лечить один и тот же врач.
Если к этим новейшим акциям прибавить осуществленные не так давно: массовое закрытие детских садов, секций при дворцах культуры и пионеров (а заодно и перепрофилирование самих этих учреждений — в основном в торговые залы и казино), если вспомнить о "сгоревших" в гайдаровские времена детских целевых вкладах в Сбербанке и детских страховках, станет ясно: правительство РФ ведет войну не только со стариками, но и с детьми.
Наряду с малышами инвалиды — самая незащищенная часть общества. Как же могла обойти их карающая длань государства? У тех, кто еще способен работать, отобрали налоговые льготы. В результате только за прошлый год на 20 % сократилось число инвалидов, занятых в производстве ("МК", 9.06.2004).
Тех, кто работать не может, заставили проходить переосвидетельствование. Апокалипсическое зрелище: слепые, глухие, безрукие теснятся в гигантских очередях. Газеты сообщают, что в е с н о й очередников записывали на конец л е т а. И все это время страждущие, лишенные соответствующего свидетельства, не могут получить бесплатные лекарства.
Одновременно Бюро медико-социальной экспертизы, где выдают документ, передали из городского ведения в федеральное. В Москве, выплачивающей своим врачам надбавки, сотрудники бюро потеряли в зарплате в д в о е. Многие уволились, а очереди инвалидов стали еще длиннее ("МК", 1.04.2005).
Перечисление жертв монетизации мы начали со стариков. Но постепенно выяснилось: реформа затронула в с е группы населения — от мала до велика. Она антинародна — не в том поверхностном, политизированном смысле слова, который вкладывают в него митинговые краснобаи (в результате чего понятие девальвируется и перестает восприниматься обществом). Нет, политика правительства в прямом, буквальном, н а к а л ь к у л я т о р е п р о с ч и т ы в а е м о м смысле слова — а н т и н а р о д н а.
Сначала мы были бедными. А потом нас ограбили…
— Проходите, поглядите, как я живу, — сухонькая невысокая женщина пропускает меня в комнату. Потертый линолеум на полу, выцветшие желтые обои в цветочек, пузатые часы на стене, разномастная мебель — два стула, табуретка, тахта с ворохом подушек, ажурная этажерка с фарфоровой балериной на верхней полке.
Единственная ценность в двухкомнатной, малогабаритной, как их называют, квартире — цветы. Они всюду: на широком подоконнике, на тумбочках, книжных полках, на массивном обеденном столе с потускневшей полировкой. Многоярусная высоченная бегония, драцена, фикусы, раскидистая герань. В летних сумерках растения излучают зеленоватый свет, сливающийся с зеленым маревом за открытым окном.
— Знакомые отростками давали, я вырастила, — не без гордости говорит Марина Николаевна. — А драцену у нас в подъезде на подоконнике нашла. Зима, окна на лестнице не заклеены, дует. Потрогала листочки — холодные. "Ну что, говорю, выбросили нас с тобой? Пойдем в квартиру греться!".
Собственно, из-за цветов я и заглянул сюда. Уезжая в отпуск, хотел попросить заботливую соседку присмотреть и за моими. И вот мы стоим посреди комнаты, беседуем о житье-бытье.
Марина Николаевна живет одна: сын завел семью и уехал куда-то в Тушино. Работает она в поликлинике, получает 2948 рублей.
— А за квартиру сколько платите? — не могу удержаться от неделикатного вопроса.
— Раньше 750, а теперь бумажку в почтовый ящик сунули, написано: 900. Да за телефон 170, да полторы сотни за свет — телевизор весь вечер смотрю, живу-то одна, поговорить не с кем.
— Так сколько же, — ахаю, — выходит: 1200 с хвостиком? Из 2900! Но вам, наверное, что-то доплачивают (как малоимущей — чуть было не сказал, но вовремя прикусил язык).
— А, — машет рукой Марина Николаевна, — копейки! А сколько порогов пришлось обивать!
— Так чем же питаетесь? — во мне уже проснулся профессиональный интерес.
Собеседница опускает глаза: "Я флюорографию делаю. Москвичам — бесплатно, а приходят иногородние… Сами знаете, сколько их сейчас — на рынках, на стройках. По правилам принимать я их не могу, но просят и деньги предлагают. Не откажешь!"
— Да много ли с них возьмешь? — любопытствую.
— Конечно, немного, — вздыхает Марина Николаевна.
Резкий рост коммунальных платежей — еще одна беда, которую министры-реформаторы обрушили на "дорогих россиян". Газеты (и, надо полагать, госучреждения) завалены письмами растерявшихся людей, не знающих, как жить дальше.
"Живу я одна в приватизированной квартире. Пенсия — 2009 руб. 13 коп. Коммунальные услуги — 1174 руб. 59 коп. Как одинокой пенсионерке мне выплачивают субсидию — 522 руб. 02 коп. Значит, ежемесячно на оплату квартиры я должна потратить 652 руб. 57 коп. Льгот у меня нет, поэтому от пенсии остается 1350 руб… Так вот я и хочу спросить у компетентных господ: "Знакома ли вам такая бухгалтерия? Как жить людям?" ("МК", 20.01.2005).
А это реплики жителей Подмосковья, адресованные высшим областным чиновникам в рамках акции "Прямая линия" (ее регулярно проводит "МК"): "Коммуналка подорожала на 40 процентов. Такого никогда не было. Одиноким пенсионерам хоть помирай"; "Я пенсионерка из поселка Вешняковские Дачи Ногинского района. В прошлом году я платила 1200 рублей за двухкомнатную квартиру, сейчас прислали счет на 1800 рублей. В чем дело?" ("MК", 2.02.2005).
Наряду с пенсионерами под ударом опять оказались инвалиды: "Я инвалид II группы, Волкова Нина Васильевна, живу в Химках. В новом году я должна платить за жилье на 700 рублей больше. Всего 2519 рублей. По какому закону, вы мне объясните?"; "Я мать ребенка-инвалида. Объясните, как жить? Получаю пенсию на ребенка, но ее мало. Детские сняли. Дали только 100 рублей на уход за ребенком, и все. И еще — 550 рублей на телефон и автобус. На что питаться? Покупать лекарства?" ("MК", 18.01.2005).
Обделены и бюджетники: "Я работаю ведущим инженером на "Энергомаше" и получаю зарплату 5000 рублей. Квартплата — 1500. Как жить?" ("MК", 2.02.2005); "Жители в шоке. Нам повысили квартплату на 140 процентов. За двухкомнатную квартиру с тремя проживающими я должна платить 3000 рублей. До каких пор нас будут лечить шоковой терапией?" ("МК", 18.01.2005).
Показательны не только вопросы "простецов", но и ответы областных боссов. Инженеру "Энергомаша", жалующемуся на высокую квартплату, министр экономики Подмосковья В. Крымов посоветовал "поменять квартиру на меньшую". А зампредседателя областного правительства О. Кошман вступил в любопытный диалог с противницей шоковой терапии:
— Какой у вас средний душевой доход на каждого члена семьи?
— Где-то тысячи три получается.
— У вас приличный доход, Ольга Юрьевна, прямо скажу.
И это заявляет человек, получающий д е с я т к и т ы с я ч!
Повышение платежей чиновники объясняют необходимостью перехода на 100-процентную оплату ЖКХ. "Жить дальше без реформы ЖКХ на самом деле невозможно, — утверждает федеральный министр регионального развития В. Яковлев. — Если ее не проводить, страна просто замерзнет и останется без воды, газа и электричества" ("МК", 3.02.2005).
К концу минувшего года жители смирились с тем, что им в очередной раз придется подставить свое плечо под обветшалую громаду державы. Бабуси аккуратно выводили в тетрадках цифирь. Им говорили, что до 100-процентной оплаты остается всего 10–15 процентов. "Выдюжим", — полагали старики.
Однако с нового года тарифы увеличились на 40, 50, 200 процентов! Чиновники и тут нашли объяснение: "С прошлого года по постановлению российского правительства ввели 18-процентный налог на добавленную стоимость на услуги ЖКХ. В течение года на 23 процента подорожал природный газ, на 20 процентов электроэнергия, горюче-смазочные материалы подскочили в цене в полтора-два раза. Плюсуйте сюда инфляцию. Все эти составляющие были заложены в тарифы ЖКX 2005 года. Поэтому, когда с 1 января областной бюджет прекратил дотировать предприятия коммунальной отрасли (население оплачивало 90 процентов стоимости услуг, 10 процентов составляли выплаты из казны), цены поднялись больше чем на 10 процентов, на которые рассчитывали граждане. В целом по области (Московской. — А. К.) — на 28,5 процента. Однако в 13 муниципальных образованиях они превзошли разумный предел. Кое-где рост составил 200 процентов!" ("МК",13.04. 2005).
