Тот повернул голову, увидел это чудо и… Любовь с первого взгляда. Пламя страсти. Взрыв вожделения. И так далее. Я не мастер описывать безумную любовь, но с гордостью признаюсь: в данном конкретном случае мне удалось превзойти самого себя.

Мои герои и не думали скрывать своих отношений — собственно, на Миде-3 это не принято, а Дица, естественно, уважала обычаи планеты, на которой оказалась в качестве руководительницы торговой миссии. В тот же вечер Озон признался своей жене Мидии, что любит другую и, следовательно, развод неизбежен.

Вот тогда-то и началось самое главное. Вы уже догадались: дети. Семи и девяти лет от роду. Убить их надлежало наиболее гуманным способом — лишением сладкого после ужина, для детей на Миде-3 это верная, быстрая и безболезненная смерть.

— Я сделаю это сама, — сурово сказала несчастная Мидия, отпустив мужа с миром к его новой пассии.

Надо сказать, Дица уважала чужие обычаи, но все же не до такой степени, чтобы спокойно отнестись к предстоявшей смерти невинных созданий.

— Я не могу этого допустить! — твердо заявила она Озону. — Ты должен забрать у Мидии детей, пока она с ними не расправилась.

— Но что мне с ними делать? — горестно воскликнул Озон и объяснил, чем грозит детям отсутствие тепла одного из родителей.

— И только-то? — удивилась Дица. — Возможно, у вас на Миде-3 это так, но у нас на Крине-4 климат гораздо приятнее, и нашего тепла хватит, чтобы обогреть любое количество детских душ. Забери у Мидии детей, и мы немедленно вылетим на мою родину.

В ту же ночь Озон проник в дом, где провел с Мидией десять замечательных лет, и выкрал спавших детей, да так ловко, что бывшая жена обнаружила пропажу лишь утром, когда пришла в детскую, чтобы прочитать вслух распоряжение суда о принудительном умерщвлении.

Ничто в природе не сравнится с криками разъяренной мидички!

— Негодяй! — кричала Мидия так, что слышно было даже на борту рейсового звездолета, уносившего Озона, Дицу и двух детей прочь от Миды-3 к жарким пустыням Крина-4. — Ты нарушил закон! О бедные мои детки! О несчастные! Какую участь готовит вам ваш безжалостный отец! Я должна убить вас своими руками, и я сделаю это!

Не теряя ни минуты, Мидия заказала скоростной спецзвездолет и прибыла на Крин-4 даже раньше рейсовой колымаги, на которой летели Озон с Дицей. В столице Крина Мидия развила бурную деятельность и прежде всего разрушила до основания дом Дицы, чтобы молодожены не имели возможности спрятать детей от матери. Мидию, естественно, арестовали — ни на одной из планет Галактики не поощряется уничтожение чужой собственности! — и судья вручил ей предписание покинуть планету в течение одних календарных суток.

Пришлось Мидии сдержать ярость и в тихой гостинице дождаться прибытия рейсового звездолета. Из космопорта Озон с Дицей отправились домой, и бедная Мидия видела, глядя в окно, как ее любимые сыновья веселились, обнимая отца и его новую жену, тоже, понятное дело, заслуживавшую смерти. Найдя свой дом разрушенным до основания, Дица не сказала ни слова упрека в адрес соперницы, и молодожены в сопровождении детей отправились ночевать к пригласившему их судебному приставу — тому самому, что незадолго до того вручил Мидии постановление о депортации.

Тогда и наступил последний акт этой ужасной трагедии. Понимая, что у нее в запасе всего один вечер и другого случая больше не представится, Мидия скупила все сладости, что продавались в магазинах кринской столицы, и уничтожила их в центральном городском крематории, где обычно сжигали за небольшую плату старую одежду и обувь.

Ничего не подозревавшие Дица с Озоном ублажали детей, как могли, а к вечеру отправили посыльного в ближайшую кондитерскую за традиционной коробкой сладкого шоколада.

Посыльный вернулся ни с чем и получил задание обойти все магазины, торговавшие сладостями. Когда и этот поход закончился безрезультатно, ужасное подозрение закралось в душу Озона. До ужина оставался час, и если дети не получат необходимую порцию сладостей…

Истина открылась Озону и Дице, когда они узнали, что именно жгла в городском крематории коварная Мидия.

— О горе мне! — воскликнул Озон. — О мои любимые дети!

— Горе нам обоим! — вторила Дица, понимавшая, что за оставшееся до трагической развязки время даже на скоростном самолете не удастся доставить порцию шоколада из соседнего города.

А Мидия стояла под окнами дома судебного пристава и громко смеялась. В полночь Озон вынес на руках безжизненные тела своих любимых чад, положил перед Мидией и проговорил:

— Безжалостная мать, достойна ты проклятья!

Мидия пожала плечами и ответила:

— Я всегда считала тебя слабаком, Озон. Если бы не я, тебя бы слопал на Кавкузаке злой дракон Нурпатгот.

После чего Мидия повернулась к бывшему мужу спиной и отправилась в космопорт, не желая нарушать закона о депортации. Она была уверена, что поступила правильно и спасла детей от долгой и никчемной жизни. Так на ее месте поступила бы каждая мать-мидячка, и только ослепленный новой любовью Озон не понимал здорового материнского инстинкта.

К сожалению, этого не поняли и многочисленные критики «Мидии», обвинившие меня в жестокости, хотя я всего лишь облек в художественную форму красивую историю, рассказанную мне Паскией с планеты Мида-3. Приходится признать, что у авторов и критиков понятия о прекрасном порой расходятся, в чем я еще раз убедился, когда опубликовал роман о шпице Омлете.

Что бы ни говорили злокозненные критики, но романы мои пользовались неизменным успехом. Лично мне инсинуации критиков не интересны, и я не намерен сводить счеты с теми, кто в дни моей молодости отравлял мне жизнь.

Отравлял, кстати, в буквальном смысле. Помню такой случай. Когда в продажу поступил файл моего романа «Мидия», на меня жестоко обиделась коллективная мать с планеты Оригант-4. Знаете что ее возмутило? Нет, не убийство Мидией собственных детей. На Ориганте-4 дети не являются разумными существами до достижения ими двадцатилетнего возраста, и родители относятся к ним как к неодушевленным предметам, которые нужно передвигать с места на место, вносить информацию, стирать и подновлять память… Убийство ребенка на этой планете и убийством-то не считается — разве что порчей личного имущества.

Коллективную мать возмутило, что главный мой герой, несчастный отец по имени Озон посмел уехать с детьми на другую планету. Это ведь все равно, что ограбить банк! Все равно, что плюнуть коллективной матери в ее семнадцать тысяч лиц! Такое на Ориганте-4 не прощается, такое и описывать нельзя, чтобы не возбуждать в коллективной матери низменных инстинктов.

До того момента я и слыхом не слыхивал ни о какой коллективной матери и представления не имел о том, что семнадцать тысяч женщин Ориганта-4 должны собраться вместе, чтобы родить одного-единственного ребенка. Однако именно коллективная мать попыталась отравить меня и тем навела на мысль о новом романе.

Дело было так. После публикации «Мидии» моя почта оказалась завалена письмами от поклонниц. Большинство посланий я не читал, поскольку мне не нравились слезливые предложения руки, сердца и других частей тела. Но под одним из писем стояло семнадцать тысяч подписей, и это обстоятельство привлекло мое внимание. Семнадцать тысяч поклонниц могли сочинить для меня что-то уж очень оригинальное, и я распечатал файл, где обнаружил не признание в вечной любви, а всего лишь рецепт приготовления очень полезного снадобья. «Влейте в ухо две капли и ощутите блаженство», — так заканчивалось письмо. «Сделай», — сказал я компьютеру, он и сделал.

Зелье оказалось дурно пахнущим, но меня это не обеспокоило. Как советовала коллективная мать, я закапал снадобье в левое ухо и выжил после этого лишь потому, что на Ориганте-4 иная, чем на Земле, система мер: оригантский грамм в четыре раза меньше земного, что естественно, поскольку там вчетверо меньше сила тяжести. Будь массы Земли и Ориганта-4 одинаковы, вы не имели бы счастья читать мои мемуары.