Мисс Темпл отошла от окна, прижалась спиной к стене. Она понятия не имела, что ей делать дальше. Справа от нее было еще одно купе. Она рискнула заглянуть туда и увидела, что дальний ряд сидений занят тремя женщинами, все в дорожных плащах поверх — если судить по их туфлям — изящных вечерних платьев. На двух были полумаски, украшенные желтыми страусовыми перьями, а маска третьей лежала у нее на коленях, и женщина явно возилась с непослушной завязкой. У этой женщины были густые кудрявые волосы, которые упали вперед, когда она склонилась над маской, и потому мисс Темпл не видела ее лица, хотя вряд ли оно было ей знакомо. Она поглубже спряталась под капюшоном и выгнула шею: напротив сидели двое мужчин — один в пальто, а другой в тяжелой шубе, в которой он казался похожим на медведя. На обоих этих мужчинах тоже были маски, но простые, черные; тот, что был в черном пальто, прикладывался к серебряной фляжке, а тот, что в шубе, постукивал пальцами по инкрустированной жемчугом рукояти трости черного дерева. Мужчина в шубе бросил взгляд в направлении коридора. Она в спешке, не пригибаясь, метнулась к двери в предыдущий вагон.

Она закрыла за собой дверь и присела. Прошло несколько бесконечных секунд. К двери никто не подошел. Никто не бросился следом за ней, хотя бы даже из любопытства. Она расслабилась, перевела дыхание и немедленно вернулась к своему заданию. Она чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды, опыта в таких делах у нее не было никакого… а еще, если откровенно, мисс Темпл сомневалась, что это все происходит на самом деле. Хотя ее и одолевали самые зловещие мысли, единственные достоверные сведения пока состояли в том, что Роджер (без какого-либо явного удовольствия и, судя по всему, по обязанности) направляется на какое-то закрытое мероприятие, куда гости должны являться в масках. Было ли это чем-то из ряда вон? Даже если оно и казалось таковым мисс Темпл, она прекрасно понимала, что это ничего не значит — выросла она в тепличных условиях, и многое ей представлялось необычным, судить она толком ни о чем не могла; вот проведи она в обществе полный сезон, то развлечения такого рода, если бы ей довелось на них побывать, вполне могли бы казаться ей чем-то вполне обыкновенным. Потом она принялась обдумывать тот факт, что Роджер сидит не рядом с женщиной в красном, а в стороне от нее, фактически в стороне от всех. Интересно, подумала она, в первый ли раз оказался он в их компании и кто эта женщина? Другая — с красным ртом и павлиньими перьями — интересовала ее гораздо меньше по той простой причине, что она столь вульгарно реагировала на остроты более элегантной попутчицы. Мужчин ничуть не беспокоило то, что на их лицах нет масок, — видимо, они знали друг друга и ехали одной компанией. А поскольку в соседнем купе все пассажиры были в масках, то можно было предположить, что они друг друга не знают. А может, напротив, знают, но не догадываются об этом из-за масок, и главное удовольствие от предстоящего вечера, поняла она, будет состоять в том, чтобы оставаться инкогнито. Ей показалось это довольно забавным, хотя она и понимала, что ее собственное платье, вполне, впрочем, подходящее для дня, никоим образом не годится для званого вечера, а ее плащ и капюшон, хотя и позволяют ей пока скрывать лицо, для маскарада тоже не подходят.

Ее мысли прервал щелчок, донесшийся из коридора. Она рискнула бросить туда взгляд сквозь стекло двери и увидела мужчину в шубе. Он производил довольно внушительное впечатление, почти полностью перекрывая собой коридор; выйдя из купе Роджера и закрыв за собой дверь, он не посмотрел в ее сторону и вернулся в свое купе. Она облегченно вздохнула — напряжение, которое она даже не успела прочувствовать в полной мере, отпустило ее, — он ее не видел, он просто заходил в соседнее купе. Он тоже, видимо, знает их — знает женщину, решила она, хотя он и мог зайти в соседнее купе, чтобы перекинутся словом с кем угодно, включая и Роджера. Роджер за день встречался со многими людьми — из правительства, из сфер бизнеса, из других стран, — и она вдруг с болью поняла, насколько мал ее собственный круг общения. Она так мало была осведомлена о мире, о жизни, и вот пожалуйста, пряталась теперь в пустом вагоне поезда. Пока мисс Темпл кусала губы, поезд еще раз остановился.

Она опять бросилась в купе и распахнула окно — платформа была пуста, а вокзал закрыт и погружен во тьму. На щите значилось «Паккингтон» — место, о котором она слыхом не слыхивала, — но тем не менее она потратила несколько мгновений, чтобы сесть и занести это название в свой блокнот. Когда поезд снова пришел в движение, она закрыла окно. Повернувшись к двери, она увидела, что та открыта, а в ней стоит улыбающийся кондуктор.

— Ваш билет, мисс?

Она вытащила билет из кармана плаща и протянула ему. Кондуктор взял билет и, наклонив голову, принялся разглядывать пропечатанный пункт назначения; улыбка так и не сходила с его лица. В другой руке он держал компостер — необычного вида металлическую штуковину. Подняв на нее взгляд, он спросил:

— Так, значит, поедете до самого конца — до Орандж-канал?

— Да. Сколько до него остановок?

— Да уж не одна.

Она улыбнулась ему в ответ натянутой улыбкой.

— А если точно?

— Семь остановок. Почти два часа.

— Спасибо.

Компостер с громким щелчком пробил отверстие — словно укус металлического насекомого, — и кондуктор, вернув ей билет, остался стоять в дверях. Мисс Темпл в ответ на это, встретив его взгляд, закуталась в плащ, как бы заявляя тем самым свои права на это купе. Кондуктор смотрел на нее, потом бросил взгляд по ходу движения поезда и облизнул губы. В это мгновение она заметила какое-то кабанье подрагивание его толстой шеи. В особенности ее поразило, как плотно сидит она в тугом, облегающем воротнике синего мундира. Он снова кинул на нее взгляд и щелкнул пальцами — бледными и толстыми, похожими на сырые сосиски. Столкнувшись с такой несуразностью, она почувствовала, как ее презрение сменяется полным безразличием — она уже не хотела расцарапать ему лицо, только чтобы он ушел. Но он не собирался уходить. Вместо этого он наклонился вперед и с ухмылочкой спросил:

— Так вы, значит, не с остальными едете?

— Как видите — нет.

— Это не всегда безопасно, молодая леди, одна…

Он оборвал предложение на полуслове и улыбнулся. Этот кондуктор все время улыбался. Он погладил пальцами компостер, взгляд его переместился на ее точеные икры. Она вздохнула.

— Что значит небезопасно?

Он не ответил.

Прежде чем он успел сделать что-нибудь, от чего она закричала бы или прониклась к нему еще большим презрением и отвращением, она обратила к нему раскрытую ладонь, давая понять, что не ждет его ответа, что не ждет от него никаких слов, и задала ему еще один вопрос:

— Вы знаете, куда они… куда мы едем?

Кондуктор шагнул назад, словно получил удар, словно она угрожала его жизни. Он сделал еще один шаг, отступая в коридор, прикоснулся к своей фуражке, резко развернулся и ринулся в следующий по ходу движения вагон. Мисс Темпл осталась на своем месте, пребывая в некотором недоумении. Что сейчас произошло? Она всего лишь задала обычный вопрос, а он воспринял его как угрозу своей жизни. Он должен знать, подумала она; вероятно, это место, где собираются богатые и влиятельные — по крайней мере, достаточно влиятельные, чтобы слово одного из гостей могло стоить ему его нынешней работы. Она улыбнулась (в конечном счете этот их маленький разговор был вполне удовлетворительным) тому, что узнала, хотя и ничуть не удивилась. Насколько она понимала, Роджер занимал здесь подчиненное положение, а это лишний раз подтверждало, что среди гостей могут ехать представители самых верхних эшелонов власти.

С неопределенным гнетущим беспокойством мисс Темпл вспомнила, что уже некоторое время испытывает чувство голода. Она вытащила из кармана пирожок с мясом.

В течение приблизительно часа поезд сделал еще пять остановок — Горсмонт, Де-Конк, Раксфол. Сент-Трист и Сент-Порт; все эти названия она занесла в свой блокнот вместе с описаниями своих странных попутчиков. Выглядывая каждый раз из окна, она видела пустые платформы и закрытые вокзалы; из поезда никто не выходил. И с каждой остановкой она чувствовала, что становится все холоднее, и наконец в Сент-Порте в купе хлынул настоящий морозный воздух со слабым привкусом моря или, может быть, солончаковых болот — ей помнилось, что в этой части страны должны быть такие болота. Туман рассеялся, но, если бы не узкий серп месяца, вокруг стояла бы полная темнота. Когда поезд в очередной раз тронулся, мисс Темпл украдкой пробралась в коридор и заглянула в пятый вагон — не происходит ли там чего? Раз она увидела, как кто-то входил в одно из первых купе (она понятия не имела — кто; в черных одеяниях все были на одно лицо), но после этого никакого движения она больше не замечала. Ее стала одолевать скука, и она даже подумывала, не пройти ли ей еще раз в тот вагон и не заглянуть ли в купе Роджера. Она понимала, что это глупая идея, родившаяся от беспокойного ожидания, и, более того, именно в такие ответственные моменты человек совершает самые вопиющие ошибки. Ей нужно было лишь сохранить спокойствие еще на несколько минут, и тогда все прояснится и она доберется до сути всех этих событий. И тем не менее ее пальцы были готовы нажать на ручку двери, ведущей в пятый вагон, когда поезд в очередной раз остановился.