Лад отвернулся.

— Хватит болтать. Я устал от тебя. Иди лучше обворуй еще кого-нибудь.

Везавий нахмурился.

— Черная неблагодарность в твоем духе. Только ты можешь поесть, а потом обругать за это.

— Не выдумывай, — огрызнулся Лад. Он хотел что-то еще добавить, но неожиданно хлопнула дверь, и в маленькую комнату вошел Эгей.

— Здравствуй, Лад, — поздоровался он. — Как ты?

— Хорошо. — Лад сел. Его удивило, что Эгей обратился к нему по имени и еще вдобавок проявляет такое участие. Раньше этого за ним не наблюдалось.

— Говоришь, хорошо? — Старик не спеша оглядел Лада. — Похоже, что так. Но пару деньков еще отдохни. И постарайтесь не ссориться. Потом поговорим — все вместе.

— Эгей, а как же родители Мауры? Мы пойдем в Речи спасать их?! — спросил вдруг Везавий.

— Я поговорю с ней об этом, — ответил старик. — Не переживай.

Эгей ушел, и Лад повернулся к Везавию.

— Хочешь оторвать от Мауры большой кусок, да-а?! Везавий с грустью взглянул на Лада.

— Вот смотрю я на тебя и думаю. Ловкости и силы тебе не занимать, а умом родители твою голову явно не наделили. Обед на столе, — вдруг резко сменил он тему.

Везавий встал и вышел. Лад пожал плечами. Какой-то частицей разума он понимал, что напрасно обидел Везавия. Но злость за обожженные ноги и избитое лицо была сильнее его.

— Ты пришел?.. — Да.

Везавий приблизился к Мауре.

— Я пришел, только не знаю, зачем. Я ведь тощий, нищий да к тому же и вор…

— Нет…

— Подожди, Маура. Я вор, понимаешь? Сколько я себя помню, я крал и обманывал. Даже Эгей не смог исправить меня. Когда я тебя впервые увидел, я сравнил тебя с прекрасной лошадью из диких степей. «Она может принадлежать какому-нибудь принцу, но не мне», — подумал я. Я с первого момента поставил все на свои места. Я всегда мог держать себя в руках. Но когда ты стала проявлять ко мне интерес, что-то в моей голове пошло наперекосяк. Я говорил себе: «Ее интерес к тебе сродни интересу, который проявляет десятилетний мальчишка к выкопанному из земли червячку». Первое время это помогало. Но с каждым днем ты как-то по-новому относилась ко мне — когда ты пугалась, ты искала защиты у меня; когда уставала, ты ложилась на мое плечо, да еще много чего другого. Я заметил, как стали меняться твои глаза, будто сама любовь смотрела через них на меня. И тогда я сказал: «Хватит! Я должен стать достойным ее! Я больше не должен воровать!» Я думал, что смогу, но когда я увидел, как ты голодна, — я опять украл! И напрасно я пришел сюда.

— Дурачок. — Маура нежно обняла Везавия за голову и положила ее к себе на грудь. — Ты ничего не понял.

— Но, Маура… — Везавий попробовал освободиться от нежных объятий.

— Молчи, молчи. — Маура еще сильней прижала к себе голову Везавия. — Бедный мой дурачок.

Везавий заплакал. Тихо, с какой-то безнадежностью в надрывных всхлипах.

— Но ведь я вор. Я не смогу исправиться. Вот и Лад не верит. Он не верит, что я могу любить тебя. Он так и сказал: «Хочешь оторвать от нее большой кусок…»

— Ну не плачь, не плачь. А на Лада не обращай внимания. Он просто злится на тебя за побои толпы.

Маура закрыла глаза, и ее губы стали медленно — в томном ожидании — приближаться к губам Везавия. Весь мир вдруг словно притих, ожидая слияния двух влюбленных душ. Казалось, перестали петь даже птицы в саду, окружавшем их. И звезды на небе загорелись каким-то особенным, волнующим светом… Но Везавий вдруг отстранился.

— А как же твои родители, Маура? Я не могу взять тебя, пока не спасу их.

Маура опустила голову.

— Эгей мне все объяснил. Это как-то связано с тем, что Лада били после игры. Мой отец был там. Он стал нечистью одним из первых в городе. И моя мать не могла спастись от него.

Некоторое время Везавий ничего не говорил, но затем, словно пересилив себя, произнес:

— Мне очень трудно, Маура, но я не смею воспользоваться гибелью твоих родителей. Я не переживу, если завтра ты вдруг поймешь, что в этот вечер нуждалась лишь в чьем-нибудь участии.

— Но это не так, Везавий! — запротестовала Маура.

— Я верю тебе, но все же я должен стать достойным такого счастья, чтобы… чтобы ты не смогла потом сделать шаг назад. Извини, Маура.

Везавий повернулся и пошел прочь. Маура печально проводила его взглядом. Женское чутье кричало ей: «Окликни, позови его — он твой!» Но Маура не осмелилась. Она слишком любила Везавия. Любила и уважала.

Эгей позвал к себе Везавия и Лада через два дня. Все это время они были предоставлены сами себе и занимались кто чем. Везавий всячески избегал встреч с Маурой и пропадал в городе. А Лад ходил сам не свой и внутренне порывался к действиям.

В каморке Эгея было на удивление пусто. Здесь не было ничего, кроме одиноко стоящей кровати. Лад разочарованно осмотрел каморку. Почему-то он был уверен, что Эгей целыми днями мастерил здесь некое чудо-оружие для борьбы с нечистью. Только это, по его мнению, могло объяснить отшельничество старика. Лад взглянул на Везавия. Того, кажется, ничуть не огорчила пустота комнаты. А возможно, он просто не обратил на это никакого внимания.

— Проходите, — сказал Эгей и поднялся со своего жесткого ложа. — Садитесь здесь. Я буду говорить стоя, мне так легче.

Лад и Везавий сели, а Эгей зашагал по комнате. Молчание длилось несколько минут, а затем вдруг Лад не выдержал и спросил:

— Чем ты тут занимался целыми днями?

Эгей остановился и удивленно посмотрел на Лада.

— Думал, конечно. Чем еще можно здесь заниматься?! Лад не ответил.

— Хорошо, начнем. — Эгей опять принялся расхаживать перед Везавием и Ладом. — Для начала вы должны узнать о нечисти все. Если правильно определиться, нечисть — это те, которые оборачиваются волками. Они не так опасны. Это несчастные люди, у которых произошло смешение крови с драдами.

— С кем? — не понял Лад.

— С драдами. Именно так называют себя хозяева нечисти. Кто такие драды, объяснить очень сложно. Это не вписывается в рамки человеческих понятий. Это чужое для вас, и ему трудно дать определение. Хотя слово «чужое», кажется, как нельзя лучше подходит к ним. Драды — выходцы из другого, чуждого нам мира.

— Из океана? — спросил Везавий. Эгей грустно улыбнулся.

— Если бы… Они из абсолютно другого мира. Таких миров вокруг нас бесконечно много. И никто не может знать, сколько различных форм жизни существует там. Сознание людей постоянно посещает эти миры — во сне. Да — да, не удивляйтесь. Как я уже сказал, таких миров бесконечное множество, и во сне человек посещает наиболее близкие к нему по сути. Даже когда мы вспоминаем что-нибудь, мы мысленно переносимся в другой мир. Мир, существующий уже вне зависимости от нас. Каждый миг, который мы проживаем, порождает новый мир. Таким образом, ежедневно и ещенощно рождается бесконечное множество новых миров. Понимаете?

Везавий и Лад переглянулись.

— Не совсем, — ответили они.

— Ну это не важно, сообразите потом. Дело в том, что когда устанавливается связь между двумя мирами, в этом, как правило, участвуют обе стороны. Одна пассивно — в данном случае это люди, другая активно — драды. Вот главная цепь связи. Если люди и дальше будут пассивны — они обречены!

— Неужели дело и впрямь обстоит так скверно? — спросил Лад.

— Именно. Вы поймете, почему, если узнаете, что до сих пор здесь побывали три драда. Один из них захватил Тон-Тон, другой Речи, а третьего мы сожгли.

— Так, значит, мы сожгли драда? — Лад поморщился, вспомнив гнусное чудовище в хижине.

— Да. Который из них был драдом, а который нечистью — вы, думаю, догадались.

— А почему ты уверен, что было только три драда? И вообще, как эти твари попадают к нам? — поинтересовался Везавий.

— Если бы их было больше — мы бы уже знали об этом. А как драды попадают к нам?.. — Эгей на секунду задумался. — Когда установилась связь, драды получили возможность открыть вход. Сначала они послали одного разведчика, затем еще двоих.