Пума приготовилась к следующему броску, но медведю удалось быстро подняться. Повернувшись задом к ягодной плантации, он затрусил вниз по склону, качаясь, словно пьяный.

Пума отказалась от погони. Убедившись, что медведь покинул ее территорию, она направилась к пещере и вдруг учуяла своего детеныша. Она повернулась и пошла на запах. Ее искалеченная дочь лежала у одного из валунов. Пума лизнула дочь, когда та не отреагировала на ласку, она осторожно взяла ее в зубы и перенесла в логово.

Там она легла, позволяя двоим другим котятам покормиться молоком, и продолжала облизывать неподвижное тельце, бережно держа его между передними лапами. Ночью кошечка умерла.

В первых числах октября, перед началом охотничьего сезона, Эндрю Белл вылетел на своей «сессне» в Ванкувер за Уолтером Таггартом. Тот уже вполне оправился, хотя как следует владеть протезом

пока не научился.

Хозяин «Горного сафари» выплатил Таггарту жалованье за все недели, проведенные в больнице, и пообещал оставить за ним прежнее место. Пострадавший был благодарен боссу, но не заблуждался на этот счет, понимая, что его щедрость не имеет ничего общего с альтруизмом благодаря широкой огласке число клиентов Белла в одночасье увеличилось вдвое.

Воспользовавшись столь выгодной ситуацией, Белл немедленно обратился к властям с просьбой позволить ему расширить свои охотничьи угодья и без труда получил лицензию. Ему также разрешили построить на новых землях два охотничьих домика и предо ставили исключительное право обеспечивать проводниками любителей охоты в районе площадью сто тысяч квадратных километров. По дороге в Ванкувер Белл размышлял о своих планах на предстоящий охотничий сезон. Он нанял дополнительно шесть проводников и теперь мог обслуживать одновременно шестнадцать клиентов имея с каждого из них по пять тысяч долларов в неделю, за сезон он собирался выручить двести сорок тысяч долларов. К тому же у него уже был полный комплект заявок на следующий семимесячный сезон рыбной ловли. Насвистывая, Эндрю Белл повел "сессну" на по садку. Он чувствовал себя счастливейшим человеком на свете. Двумя часами позже владелец «Горного сафари» вместе с Таггартом вновь поднялся в воздух. Белл ввел своего однорукого работника В курс дела относительно последних событий и показал топографические карты района, в котором располагались новые охотничьи домики, Первый был выстроен на восточном áepery озера Берни, в двадцати четырех километрах от базы на озере Муэскин-Джонни, второй — на берегу озера Макдонелл, в тридцати четырех километрах К северу от базы

Таггарт ознакомился с картами и, помолчав с минуту, повернулся к Беллу:

 — Вы, босс, безусловно, толково все организовали. Однако...где теперь мое место?

Белл задал самолету курс и включил автопилот

 — Я решил назначить тебя и Стива главными проводниками. Разумеется, вы получите прибавку к жалованью. И на охоте вы будете сопровождать клиентов, только если случится запарка. Но отныне ваши главные обязанности — руководить остальными работниками, обследовать район на предмет добычи и тому подобное. Очень многие «пилигримы» просят в провожатые именно тебя и Стива. Поэтому я беру с них дополнительно десять процентов за твои услуги и пять процентов за услуги Стива. Вы будете получать треть от этой суммы.

—  Неплохо, босс, — не сразу отозвался Таггарт. — Правой руки мне это, конечно, не вернет, но полагаю, вашей вины в том нет.

Уолтер Таггарт нанялся на работу в «Горное сафари» шесть лет назад. Внешне спокойный, по натуре он был злым и раздражительным, и Белл очень скоро раскусил его. Но Таггарт умел сдерживать свой норов и был отличным проводником. Он прекрасно знал горную местность и как следопыт не имел себе равных. Его клиенты редко уезжали домой без трофеев, и многие из них зачастую повторно обращались к его услугам.

Пока Белл летал в Ванкувер за Таггартом, пума с детенышами отдыхала в неглубокой пещере возле озера Китсегуэкла, прозрачного голубого водоема, всего лишь в девятнадцати километрах к северу ОТ нового охотничьего домика «Горного сафари» на озере Макдонелл. В горах ни люди, ни животные не путешествуют по прямой, поэтому, чтобы добраться до долины, в которой лежало озеро Китсегуэкла, пумам пришлось преодолеть около восьмидесяти километров, Неделей раньше мать-пума вывела своих детенышей из их второго логова и начала обучать науке выживания в горах. Котята к тому времени уже умели ловить мелких животных и птиц, а также находить убежища на деревьях в случае опасности. Но им еще предстояло усвоить немало уроков, и первый из них не замедлил представиться.

Семья кугуаров тронулась в путь вечером и за ночь прошла двадцать пять километров. На рассвете пума завела детенышей в густые заросли хвойных деревьев, где они все вместе проспали целый день. Пробудившись на закате, мать учуяла оленя. Сильный запах разжег в ней чувство голода Спустя мгновения пума уже была готова начать охоту.

Прежде чем отправиться за добычей, она повернулась к котятам, немигающим взглядом приказывая им оставаться в укрытии камней. Задрав хвост, она подкрепила свою команду тихим рычанием. Детеныши жалобно замяукали. Они не хотели оставаться одни, но ослушаться мать не посмели.

Отойдя на три километра от того места, где ждали ее котята, пума убила чернохвостого оленя. Насытившись, она завалила листьями оставшееся мясо и возвратилась за детенышами.

Горы поглотила ночь, над северными пиками повисла луна. Спустя полчаса после того, как пума зарыла свою добычу, на запах падали пришел барибал. Он разгреб листья, поел, перетащил тушу под высокий кедр, лег рядом и заснул.

Не подозревая о том, что кто-то лакомится плодами ее охоты, пума вернулась к своим отпрыскам, лизнула каждого в знак приветствия, ласково урча, и повела к тому месту, где припрятала добычу. Когда до заветной цели оставалось около пятисот метров, она учуяла медведя.

На несколько секунд большая кошка замерла, потом повернулась к котятам и тихо зарычала, подавая сигнал тревоги. Детеныши начали карабкаться на высокую сосну. Пума ждала, неподвижная призрачная тень на фоне размытых очертаний леса, затем осторожно двинулась вперед. Прижимаясь к земле, прячась за кустами и стволами деревьев, она подкралась к медведю и бросилась в атаку.

Барибал проснулся, но, прежде чем он успел оторвать от земли свою косматую голову, кошка передними лапами нанесла ему мощный удар в бок, от которого тот покатился из-под дерева.

Когда медведь стал подниматься, пума вцепилась когтями ему в морду. Ошарашенный, он развернулся и побежал. Пума сделала несколько прыжков, прогоняя непрошеного гостя прочь, затем, удовлетворенная собственной победой, пошла проверять добычу. И вдруг остановилась, столкнувшись со своими детенышами.

Голодные котята, привлеченные запахом свежего мяса, спустились с дерева, едва услышали возню, и помчались на шум, впервые в жизни позабыв про приказ матери не покидать укрытия до тех пор, пока она не вернется за ними.

Пума сердито зарычала, котята съежились, понимая, что навлекли на себя гнев матери. Кошка дала каждому по затрещине, те, жалобно взвыв, кувырком отлетели в разные стороны. Но на этом наказание не закончилось. Мать подошла к белому кугуару, взяла его зубами за шкирку и поднесла к ближайшей сосне. Там она опустила котенка на землю и зарычала. Не дожидаясь повторного приказания, малыш быстро вскарабкался на дерево. Самочка последовала примеру брата.

Пума глянула на дерево и, убедившись, что оба котенка расселись

на ветках, вернулась к добыче. На глазах у своих голодных детенышей она начала есть, игнорируя их плаксивые причитания. Маленькие кугуары получили еще один урок выживания. Отныне они будут строго выполнять все приказы матери.

Позже, после того как мать позволила провинившимся котятам утолить голод, семья кугуаров, бросив остатки недоеденного оленя, двинулась на северо-восток. Пуме было жаль оставлять столько еды, но близилась зима, и она торопилась подыскать территорию с надежным укрытием и обилием дичи. Для этой цели она выбрала долину Китсегуэкла.