Когда Клэр открыла глаза, Майкл уже был одет, он стоял к ней спиной, раскладывая разные мелочи с бюро по карманам. Положил расческу в нагрудный карман пиджака и надел часы на запястье левой руки. Готов!

Клэр резко села на кровати, и он, должно быть, увидел ее отражение в зеркале перед собой. Она не могла видеть себя, зато видела его лицо и то, как изменилось его выражение – от серьезности до открытой улыбки.

– Доброе утро, – сказал Майкл. «Конечно, он любит меня», – подумала Клэр.

Его улыбка была такой теплой. «Он ведь мог и не улыбаться», – сказала она себе.

Майкл отвернулся от зеркала. Он подошел к кровати, взял Клэр за руку и быстро поцеловал.

– Я не хотел будить тебя, – сказал он. – Если бы было можно, я спал бы до полудня. По крайней мере, на твоем месте я так и поступил бы. – Он откинул со лба волосы. – Как здесь говорят, я чувствую себя как загнанная лошадь.

– То есть?

– Вымотался до предела, – усмехнулся Майкл. Клэр взглянула на часы около кровати.

– О, я не буду спать слишком долго.

Он похлопал ее по плечу, повернулся и вышел из спальни.

– Хорошо, поменяй планы. Поспи. Потом закажи завтрак, съешь его в постели, после чего сделай прическу.

Клэр так и подмывало сказать: «Будет исполнено», когда Майкл вернулся, чтобы захватить плащ и направился назад к двери.

– Мне надо идти, иначе я опоздаю, – сказал он. – Надеюсь вернуться к семи.

Клэр выпрыгнула из кровати, побежала к двери и сумела добраться до нее прежде, чем он вышел.

– Пока. – Она поцеловала его в щеку. Майкл улыбнулся ей, но Клэр видела, что он уже отвлекся на мысли о работе.

– Пока-пока, – ответил он и закрыл за собой дверь.

Клэр, стоя у двери, заметила свое отражение. Она была похожа на женщину из фильма или телепостановки. На мгновение она задумалась, почему так бывает: ты и там, и здесь. Она улыбнулась. То же самое и с Майклом. Это было очевидно. Ее волосы были растрепаны, но не небрежно, а как-то по-особенному – роскошно и чувственно, что ли… И номер у нее за спиной был одинаково чувственен и роскошен. Деревянные панели, ткань на стенах, мягкий ковер, стул в углу. Это все напоминало сцену из чьей-то жизни, той жизни, которую она даже не представляла. «Чего только не случается. И со мной случилось. Из-за него», – подумала Клэр. Она подбежала к дверям на балкон и выглянула. Если открыть их, отдернуть занавеску и постоять немного снаружи, на балконе, она увидит, как Майкл выходит из отеля.

Внизу около швейцара стояла группа уныло одетых бизнесменов. Такси подъезжали и увозили их в разных направлениях. Клэр увидела в мужской компании трех женщин. Без сомнения, каждая из них была столь же совершенна, как Кэтрин Ренсселэр, но Клэр почувствовала вспышку гордости и торжества, потому что те женщины ждали такси, чтобы поехать в офис и провести там целый день, в то время как она ждет Майкла.

Конечно, Майкл не думал о ней. «Если он обернется, чтобы посмотреть на меня, значит, я ему действительно нравлюсь», – сказала себе Клэр и испугалась. Что, если он не обернется? Она почувствовала на мгновение, как будто ей угрожали. «Только один взгляд», – подумала она и отдернула занавес. Она пожалела, что эта мысль пришла к ней, но раз уж это случилось, теперь оставалось только ждать. Казалось, прошли часы, прежде чем Майкл вышел из отеля. Клэр наблюдала, как он направился в сторону Найтсбридж. Майкл рассказал ей, что, несмотря на распоряжение мэра о сокращении движения, город все равно забит транспортом, повсюду пробки, и метро осталось единственным способом передвижения по Лондону. Клэр даже почувствовала гордость за него, потому что он не стал дожидаться такси вместе со всеми.

Но она очень хотела, чтобы Майкл обернулся – только на секунду – и посмотрел туда, где она стояла. Он уже почти перешел улицу, когда на мгновение замедлил шаги, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Клэр уже подняла руку, но увидела, что он приостановился только для того, чтобы проверить задний карман – на месте ли бумажник.

Он продолжал идти не оборачиваясь. Клэр опустила руку и только после того, как увидела, что Майкл исчез за углом, вернулась в спальню. «Нельзя быть такой глупой», – сказала она себе. Не было никаких испытаний, не было никаких примет. Она просто дура. Она была счастлива всего три минуты назад – безумно счастлива – и теперь сама себя сделала несчастной. Смешно. Зачем портить еще одно мгновение этого драгоценного времени?

Клэр подошла к кровати и автоматически начала застилать ее. Вдруг она поняла весь идиотизм того, что делала. В отеле в десять часов горничные меняли постельное белье.

– Надо принять ванну, – громко сказала Клэр.

Она никогда не начинала свой день с ванны – она заканчивала его так. Но ванная была столь соблазнительна и все было настолько необычно и сулило такое удовольствие, что она решила сделать это. Клэр даже набралась храбрости, чтобы позвонить в бюро обслуживания.

– Не могли бы вы принести чашку чаю? – спросила она.

– Чашку или чайник, мадам? – уточнил голос из трубки.

Еще никто и никогда не называл Клэр «мадам», и она чуть не хихикнула.

– Чайник, – ответила она. – И тост, – добавила она, поражаясь собственной смелости.

– Из черного или белого хлеба? – спросили ее. Вопрос вызвал у нее улыбку.

– Из черного хлеба, – ответила Клэр. Ей понравилось это словосочетание, ей хотелось произнести «черный хлеб». Это звучало настолько очаровательно.

– Не желаете ли корзинку рогаликов и круассанов? – вновь спросил голос.

Она отказалась от этого предложения, но попросила принести стакан свежевыжатого апельсинового сока. Клэр повесила трубку и убежала в ванную, через секунду в дверь постучали, и она попросила официанта поставить поднос с завтраком на кровать. Как только он ушел, она унесла чашку чая в ванную. Там она поставила ее около мраморной подставки, вошла в ванну и решила искупаться в роскоши. Теплый чай и теплая вода, окружавшая девушку, вернули ей хорошее настроение. Клэр решила, что она самая удачливая женщина в Лондоне.

Нежась в ванне, девушка планировала свой день. Она решила проехать в метро, особенно после того, как Майкл рекомендовал, но ее терзали сомнения, куда пойти. Она уже просмотрела путеводитель Эбигейл, но ей совсем не хотелось провести весь день в музеях. Ей хотелось быть среди людей и наблюдать за их жизнью.

Выйдя из ванны и закутавшись в толстый белый гостиничный халат, Клэр начала завтрак в постели, развернула карту метро, налила себе вторую чашку чая и решила пока выбрать станцию. Ближе всех была «Найтсбридж» на линии Пиккадилли. Ее взгляд скользил по карте. Клэпхэм, – Эрлз-Корт Южный Кенсингтон, и вдруг название одной станции будто прыгнуло ей в глаза. «Ангел». В метро была остановка под названием «Ангел». Как странно. Клэр подумала о Майкле и выражении его лица, когда он назвал ее ангелом. Девушка вздрогнула и поняла, что независимо от того, что находится в этом районе, она туда съездит.

С таким чувством, будто решается ее судьба, Клэр оделась, надела удобные туфли, накинула плащ и вышла из гостиницы. Хотя Клэр слегка нервничала, в метро не возникло никаких проблем. Здесь все было проще и приятнее, чем в нью-йоркской подземке. От ее клаустрофобии не осталось и следа. Клэр спустилась на один лестничный пролет на просторную, чистую, отделанную плиткой станцию и подошла к кассе, чтобы купить билет. Потом она ехала на очень длинном эскалаторе, с развешанными по бокам интересными рекламными щитами. Казалось, большинство пассажиров двигалось в противоположном направлении, все линии и переходы были ясно отмечены, и Клэр легко нашла нужный ей поезд, следовавший в восточном направлении: «Грин-парк», «Пиккадилли», «Лестер-сквер» и на «Кингз-Кросс», там ей надо было выйти, чтобы сделать пересадку на другую линию. Все станции выглядели переполненными, но люди, входившие и выходившие на них, были аккуратно одеты и казались намного более вежливыми и спокойными, чем публика в манхэттенских поездах.