А давайте посмотрим на этот вопрос несколько с другой стороны. Телевидение страны Голопупия от имени своей лунной экспедиции транслирует картинку со следами пребывания usaнцев на Луне. Где сделана эта картинка, откуда транслируется? А нам почем знать? Только по свидетельству специалистов, которым власти предержащие разрешили озвучить свой вывод. Но ведь это же буквальное повторение ситуации с «Аполлонами»! И там, и в возможном будущем сотни миллионов людей в вопросах космонавтики и иных технически сложных вопросах вынуждены верить разрешённым властями заявлениям ограниченного числа специалистов и политиков. А специалисты лгут, как сивые мерины, либо тупы, как валенки (словом, такие, как в руководстве ГЕОХИ), и сообща легко размажут любого честного специалиста, дерзнувшего высказать свои сомнения. Сейчас мы видим молчаливый сговор причастных, купленных и запуганных специалистов. Хороший пример — ознакомление общества с причинами аварии подлодки «Курск». Доктор ГЕОХИ Александр Базилевский, несомненно, очень много знает о лунном грунте. Специалист ЦУПа Николай Протасов, несомненно, очень много знает о телекоммуникациях лунных экспедиций, о возможностях usaнцев создавать помехи нашим программам и тем самым давить на наше руководство в признании usaнской фальшивки. Но они молчат, они дали подписку. Можно назвать ещё немало молчунов, но ограничусь фамилиями, упоминавшимися в «Дуэли».

Одновременно со статьёй Суховой на моём столе находилась книга Германа Назарова «Мифы советской эпохи» (М., «Алгоритм», 2007). Выпускник МВТУ им. Баумана (1965), он около десяти лет занимался испытаниями военной техники, а затем по инициативе Главного конструктора В.П. Глушко работал над подготовкой энциклопедии «Космонавтика». Естественно, что при этом он познакомился со всеми ведущими советскими специалистами в области космонавтики (14 академиков и член-корров, около 100 докторов и кандидатов наук), а тут ещё астронавт из лунной программы НАСА Ф. Борман подписал ему свою фотографию, что позволило Назарову и себя причислить к непререкаемым авторитетам во всех вопросах космонавтики. (Увы, Федот, да не тот!) Проникнутая пиететом перед техникой САИЗ энциклопедия «Космонавтика» была на несколько лет задержана в издательстве, что позволило Назарову считать себя обиженным Советской властью. Вот он и занялся «разоблачением» мифов советской эпохи, иногда в точку, как в вопросе о восстании на броненосце «Потёмкин» или в покушении Я.М. Свердлова на

В.И. Ленина, а иногда и невпопад, как в вопросе об американской лунной программе.

Назаров доказывает, что представления о первенстве космонавтики — очередной миф советской эпохи, что мы не послали космонавта на Луну, потому что мы не могли послать его никогда. Ну, это мы уже проходили! Один слизняк из ГЕОХИ (противно повторять его имя) заявил, что советская наука неизвестно-де как (видимо, случайно) получила в свои руки лунный грунт и не знала, что с ним делать. Можно согласиться с Назаровым, что тотального отставания американской космонавтики от советской не было, что и до 1969 года она кое в чём опережала нашу, что советские СМИ раздували наши достижения, в том числе иногда довольно скромные, и скрывали ошибки. Это, действительно, так, но «космонавтика» — такое сложное и ёмкое понятие (как, например, и «медицина»), что экспертные оценки её состояния условны, что нельзя вывести некий мультипликативный коэффициент, по которому каждый, кто задался бы такой целью, получил бы одинаковый оценочный показатель. Мы знаем, что состояние медицины может находиться не в прямой зависимости от состояния экономики страны (например, на Кубе), что при общем скромном уровне медицины в какой-то стране могут быть достигнуты крупнейшие успехи в лечении одной какой-то группы заболеваний и т. д. История сложилась так, что показателем состояния космонавтики страны стал не какой-то абстрактный объективный мультипликативный показатель (с помощью которого ангажированные специалисты также легко припудрят мозги народу), а вполне реальный — способность высадить человека на Луне и вернуть его на Землю. Это очень сложная, комплексная научно-техническая задача, при решении которой слабость в одном единственном звене, несмотря на достижения в других звеньях, приводит к провалу всей программы. Советская космонавтика эту задачу не решила, на что очень напирает Назаров. Но осилила ли её НАСА? Не закончилось ли это соревнование со счётом 0:0? Из того, что американцы раньше нас запустили метеорологический спутник и спутник связи (с. 253 книги Назарова), никак не следует, что в лунной программе в целом они пошли дальше нас. Это не решающие звенья программы, они вообще не входят в лунную программу. Сейчас сложнейшие спутники посылают на орбиту страны, не имеющие своих ракет-носителей, а именно с неудачным выбором топлива для советской лунной ракеты Н-1 связывает наши неудачи Назаров. А у НАСА были свои слабые звенья в реализации лунной программы.

Г. Назаров с его трудами над энциклопедией «Космонавтика», с его знакомствами — прямо находка для хиви НАСА, прямо-таки король хиви. С видом непререкаемого авторитета он заявляет, что «нет смысла останавливаться» на ревизионистских статьях в «Дуэли», «Советской России» и других российских изданиях, потому что «авторы статей вообще не имеют никакого отношения к космонавтике и не понимают, о чём пишут». По его представлениям «в основу этих публикаций были положены измышления никому неизвестного американца Ральфа Рене, который утверждает, что фотографии о пребывании людей на Луне фальшивые» (с. 216). Из этой позы чётко проглядывает желание нашего энциклопедиста узурпировать право судить о событиях и отдать его «специалистам», чтобы они всегда могли врать бесконтрольно. Назаров лжёт, что г-н Р. Рене никому неизвестен; он известен самому Г. Назарову и тысячам других лиц, интересующихся космонавтикой, так что при переиздании энциклопедии «Космонавтика» объективный издатель вынужден будет включить в неё и фамилию этого неангажированного исследователя. Дело не в происхождении и образовании г-на Рене, а в тех фактах, которые он обнаружил и обнародовал. Что касается автора этих строк, то я засомневался в объективности освещения полёта «Аполлона-11» ещё до возвращения этого корабля на Землю и утвердился в мысли о великой лжи НАСА после анализа характера обмена лунным грунтом с американской делегацией, т. е. за много лет до того, как я услышал фамилию г-на Рене. Не его книга, а объективный анализ опубликованной НАСА информации о лунной программе послужил основой не понравившихся Назарову статей.

Александр БЛАНК

(Окончание следует)

Ответ на статью «Представим себе…», «Дуэль», № 51, 2007 г., с.4.

П. Каравдин: «Любой человек, не испорченный образованием, мыслит логично. Он выбирает либо пустотную физику Ньютона с прерывной материей или беспустотную физику Аристотеля с непрерывной материальной средой (эфиром), тормозящим движение. Или — или? И ничего третьего».

«В 1818 году перед Парижской АН стоял альтернативный выбор. Что есть свет: волны эфира или корпускулы? Или — или? И ничего третьего. В этом суть альтернативного выбора. Но уж так убедительно, хотя и ошибочно (?) Френель доказывал академикам объяснение дифракции и интерференции света с помощью якобы волновой теории, что даже Гегель поверил (!) в это объяснение и изобрёл (?) «диалектическую» логику, позволяющую якобы совмещать несовместимые явления. … Карл Поппер в 1940 году написал статью, в которой доказал невозможность диалектической логики. … После Гегеля было изобретено ещё много «умозрительных» логик. Дурное дело не хитрое».

Судя по этим заявлениям Каравдина, он совершенно «не испорчен образованием», тем более философским.

1. Он не знает, что в науке нет физики Аристотеля и физики Ньютона, а есть просто физика, как одна и единая наука. Аристотель начал создавать физику, естественно, на уровне знаний его времени, а Ньютон завершил этап развития физики на уровне знаний уже его времени, т. е. спустя почти две тысячи лет. Наука — не религия, где требуется вера и выбор. Это религий много и надо выбирать «или — или», а наука — ОДНА. Поэтому в науке не выбирают, не верят, а исследуют, проверяют, прежде чем согласиться или не согласиться с чьим-либо утверждением. Гегель, как и академики Парижской АН, не поверил объяснениям Френеля, а хорошо в них разобрался и согласился с ними. Наука для того и создана, чтобы субъективный опыт, догадки, знания отдельных поколений, отдельных людей переводить в объективное знание.