- Я ж тебе уже говорил: из всех нас, которые до сих пор живы, ты ближе всех к Светлым - в смысле направления развития твоих усилений. Если Дрегер тобой так интересуется, то это только потому, что ты - высшее достижение всех опытов Зирацки.

- Питер…

- Кен, ты вот что пойми: Светлые вбили в тебя все, что у них есть. Ты понятия не имеешь, какие ресурсы энергии им доступны, но Дрегер понимает - это я ручаюсь. И «Лос Муэртос», стараниями Харденбрука, тоже поняли. Светлые - это как дети, сообразившие, как построить атомный реактор, и использующие его для разговоров по телефону. Речь идет о серьезном оверкиле. Если бы решать Роберту, ты бы никогда ни о чем этом не узнал, но Светлым ты слишком нужен, чтобы даже Роберт мог серьезно этому помешать.

- Женщина, которая здесь меня допрашивала, считала, что я могу как-то доставить «Лос Муэртос» на борт «Архимеда».

- Учитывая твою особую связь со Светлыми, они сочли, что будут иметь больше шансов захватить станцию и остаться в живых, если ты будешь с ними. Кроме того, «Лос Муэртос» знают, что Дрегер возил тебя в Камбоджу, и знают все о лечении, которым пользовал тебя Харденбрук.

- Понятно. Так что они не только меня хотели сюда затащить, но еще и потому похитили, что я так нужен Дрегеру?

- Наконец-то! Возьми с полки пирожок. Ох, и долго ж до тебя доходило. Все наперебой говорят, какой ты выдающийся, но, наверное, все-таки не в скорости мыслительных процессов. Так ты в Лабиринт пойдешь?

Кендрик застонал:

- Да ты же мне не назвал пока ни одной причины зачем.

- Если пойдешь, я тебе дам нечто такое, чего ты очень хочешь. Что уже давным-давно ищешь.

- Что же?

- Доказательства непосредственного участия Дрегера в программе опытов над лаборокрысами. Но до этого тебе придется появиться здесь.

- А если я откажусь?

- А разве ж ты откажешься?

- Ты серьезно? Насчет доказательств. Это серьезно, Питер?

Браслет умолк. Кендрик смотрел на него, не зная, существует ли он на самом деле. Потом отпустил браслет, тот не -громко стукнул по кафелю - дешевый, немного потертый пластик. Кендрик слегка пнул его ногой,тот отъехал по полу метра на два. И решительно отказывался исчезать или таять в воздухе.

Тогда Кендрик, поскольку ничего другого не придумал, снова повернулся к замку. Погладил ровную, отшлифованную поверхность стали, думая о словах Мак-Кована.

«Да, черт бы тебя побрал, я пойду в Лабиринт».

И вдруг они оказались на виду: электроны, бегущие по схемам в замке, стали как пчелы, гудящие в улье. Руку покалывало там, где она касалась замка, и, хотя уж этого он никак не мог увидеть или ощутить каким бы то ни было способом, он представил себе, как течет информация по его нанотехническим усилениям, выпирающим из-под кожи, программы биоусилителей анализируют внутренность замка, тянутся и издали воздействуют на сложные переплетения его схем.

Каким-то образом, загадочным и таинственным, Мак-Кован смог это сделать - посредством Кендрика. Мелькнула мысль о мертвом разуме, действующем его пальцами из подземных, лишенных света коридоров, и от этой мысли Кендрик вздрогнул.

Ящичек отчетливо щелкнул, и медленно, очень медленно дверь качнулась внутрь. Кендрик застыл, как в трансе. Наверное, в прошлый раз он в чем-то ошибся, и…

Но дело было не в этом. Этот замок действительно был создан, чтобы держать взаперти лаборокрыса.

Иди в лабиринт, - сказал Мак-Кован.

Неужто он сможет себя заставить туда вернуться? Может ли это вообще быть?

Наверное, да, подумал Кендрик. Наверное, там еще не такие чудеса найдутся.

Если он туда пойдет. И если Мак-Кован говорит о Дрегере правду.

Взлетел очередной самолет, так громко, будто едва крышу не задел колесами. Кендрику пришлось сдержаться, чтобы не пригнуться. Очень-очень тихо он вышел в коридор. Остановился, когда заметил, что перестал дышать, в панике ухватил себя за ребра, гадая, не перекрыто ли горло. Но он не ощущал удушья, хотя порыв всосать воздух и снова его выдохнуть прошел - по крайней мере, временно.

Кендрик шагнул назад в камеру, стараясь сбить налетевшую волну паники, угрожавшую затопить сознание. Это было не как в прошлый раз, когда он оказался на «Архимеде». Сейчас это было наяву.

Сосредоточившись, он расправил грудь, втянул воздух в легкие и снова его выдохнул. Повторил это несколько раз, пока не почувствовал,что природа взяла верх: легкие задвигались, не требуя приказов со стороны сознания.

Мысли завертелись колесом. Сколько же времени это уже продолжается? Секунды, минуты… или больше? И на чем, черт побери, тем временем работает его тело?

Что с ним, блин, происходит?

Он снова открыл дверь камеры и выглянул в коридор. Примерно в десяти метрах от него виднелся край стола и голова охранника в профиль. Дальше коридор сворачивал, то есть тот, кто сейчас тут надзирал, не обязательно видел ясно все двери - хотя один лишь беглый взгляд сказал бы охраннику, что Кендрик выглядывает из камеры.

Он беззвучно пошел по коридору прочь от охранника. Через время, показавшееся вечностью, добрался до двери. Охранник в его сторону даже не глянул. Забавно, что выход даже не был заперт. Стеклянная панель на уровне глаз дала возможность выглянуть, увидеть темные очертания стоящих рядом зданий. Очень осторожно Кендрик опустил руку к дверной ручке.

Нижний край двери шумно скрипнул по кафельному полу. Опустив глаза, Кендрик увидел неглубокую борозду, прочерченную с годами. Тут как раз заревел над головой очередной самолет. Кендрик обернулся - охранник поднял голову, но смотрел по-прежнему в другую сторону и кивнул кому-то, кто только что вошел в тюрьму с другой стороны.

Времени не оставалось. Кендрик толкнул дверь шире, воздух ворвался внутрь, неся с собой шум тормозящих самолетных двигателей и скрип шин. Воспользовавшись шумом, Кендрик выскользнул из двери в ночь.

В теле бушевал адреналин, наполняя бурной радостью. Он сбежал. Над головой, ревя, пронесся военный транспортный самолет, так близко, что, казалось, протяни руку - и достанешь. Но куда теперь?

Весь комплекс был обнесен оградой, как Кендрик заметил еще по пути сюда, а это значило, что будет еще охрана, с которой надо разобраться. Если не угонять самолет, то надежного пути вернуться в цивилизацию нет.

Кендрик прислонился к стене, прямо рядом с открытой дверью. Украдкой глянул в коридор и увидел, что охранник разговаривает через браслет данных у себя на руке. И тут у него живот свело судорогой - в его камеру заглянул солдат. Кендрик быстро дернулся, скрывшись с глаз.

Он прокрался вдоль здания с камерами, стараясь двигаться как можно быстрее и пользуясь глубокой темнотой, иногда уходя в сторону, когда проезжали джипы и грузовики, направляясь на летное поле, куда садился еще один большой самолет. Далее видно было, как другие грузовики останавливаются, скрежеща тормозами, и из них сыплются солдаты в форме. Крики слышались откуда-то поблизости.

Кендрик бросился к пустому ангару неподалеку и оттуда из темноты смотрел, как той же дорогой возвращаются грузовики, поднимая огромные тучи пыли.

Резко и пронзительно, раздирая слух, загудел клаксон. Кендрик решил, что это за ним. Люди в форме направились к ангару, возле которого он прятался.

Время действовать. Он свернул за угол, пытаясь определить дорогу к периметру базы. Потом сквозь темноту разглядел забор высотой в несколько метров.

Когда же он увидел, что за этой оградой, - остановился, разинув рот. Он мало чего понимал в космических кораблях, но достаточно, чтобы опознать на взгляд военный орбитальный шаттл.

Их было три. Брезентовые чехлы с них стащили - черные панцири блестели. Кендрик уставился на гладкую выпуклость термоядерного двигателя - он вспомнил, что видел раньше огромные ракеты, еще зачехленные, и подумал тогда, что это такое.

Каждый шаттл был смонтирован на огромной передвижной платформе, похожей широченный грузовик. Поскольку у этих шаттлов двигатели были поменьше размером, а расход горючего для выхода на орбиту куда скромнее, они были более компактными, чем их предшественники, использовавшиеся почти век назад. Как у других современных космических кораблей, у этих не было сбрасываемых двигателей, без которых древние гиганты на орбиту выйти не могли. Технология термоядерного синтеза сделала это возможным.