Харухи, кажется, приняла всеобщее молчание за знак глубокого впечатления от ее речи.

— Эй! Поезд идет! Микуру-тян, не копайся! Представление начинается!

Как полицейский, ведущий в участок юную преступницу, из самозащиты убившую человека, Харухи обняла Асахину за плечи и повела ее к турникетам.

Мы сошли на станции, где были позавчера и направились все к тому же торговому кварталу. Скорее всего, мы снова наносили визит в магазинчик электротоваров, из которого Харухи в результате переговоров получила видеокамеру.

— Здесь — как и обещала! — бодро крикнула она, заглянув в магазин. Хозяин вышел наружу и уставился на Асахину.

— Хо-хо.

Он с несколько кровожадной улыбкой обвел глазами нашу главную героиню, Асахина застыла, как израсходовавший все спецприемы боец в каком-нибудь файтинге. Хозяин произнес:

— Это та самая девочка, что и тогда? Хо-хо, сегодня она выглядит совсем по-другому. Ну что ж, пожалуйста, попрошу.

Чего это он просить собрался? Я шагнул вперед, чтобы прикрыть собой дрожащую Асахину, но сразу же был оттеснен Харухи.

— Так! Всем сюда! Внимательно слушаем!

С той же улыбкой, которая была на ее лице после победы в эстафете на спортивном фестивале, Харухи объявила:

— Приступаем к съемкам рекламы!

— Владелец этого мм…магазина, Эйдзиро-сан, мм… очень добр. Настоящий душка. Магазин основал д…дедушка Эйдзиро-сана, здесь есть все от батареек до холодильников. Ой, и… ммм…

Официантка-Асахина растерянно улыбалась, изо всех сил стараясь прочесть сценарий. Позади нее, держа в руках плакат с надписью «Электротовары Оомори», стояла Нагато, а через видоискатель камеры на них смотрел я.

Асахина, в руках которой находился ни к чему не подключенный микрофон, выдавила неуклюжую, но все равно чудесную улыбку.

Рядом со мной стоял Коидзуми и с легкой улыбкой держал листы с фразами текста. Листы были из обыкновенного альбома, где Харухи только что, без особых раздумий накарябала несколько фраз. Подстраиваясь под речь Асахины, Коидзуми перевернул страничку.

Мы стояли посреди торгового квартала перед самым магазином.

Харухи сидела на режиссерском стульчике, закинув ногу на ногу, и со строгим лицом наблюдала за игрой Асахины.

— Так, стоп!

Удар мегафоном по ладони.

— Совершенно без души сыграно! Где, где все чувства, а? Не верю! — сказала она, грызя ногти.

Я тяжело вздохнул и остановил запись. Вцепившаяся обеими руками в микрофон Асахина остановилась тоже. Нагато — той и останавливаться было не нужно, ну а Коидзуми же без остановки улыбался.

Прохожие за нашими спинами подняли галдеж, пытаясь понять, что происходит.

— Микуру-тян, у тебя лицо совсем не выразительное! Улыбайся естественней, от всей души. Вспомни что-нибудь радостное. Это ж весело! Звезда ты или нет, в конце концов? Второго такого веселья в твоей жизни, может, и не будет!

Ты хочешь сказать, «соберись!», да?

Если попробовать пересказать в двух словах вчерашний разговор Харухи с хозяином магазина, то он видимо, был таким:

— Мы хотим снять кино, и если вы дадите нам камеру, мы вставим туда вашу рекламу.

— Конечно, конечно.

И как это хозяин купился на слова Харухи? Да и Харухи хороша — вставлять в кино рекламу. Никогда не слышал о фильме, где главная героиня посреди сюжета принялась бы что-то рекламировать. Может, было бы еще ничего, если бы магазин появился на заднем плане в какой-нибудь сцене, но мы-то, получается, вообще рекламный ролик снимаем!

— Знаю! — воскликнула Харухи.

Да прям. Ничего ты не знаешь.

— В магазине электроники не бывает официанток!

Ты же сама этот костюм выбрала!

— Коидзуми-кун, дай-ка сумку. Вон ту, что поменьше.

Харухи взяла у Коидзуми сумку, схватила растерянную Асахину за руку и бросилась в магазин.

— Эй, хозяин! Есть у вас, где переодеться? Да что угодно сойдет! Даже туалет. Да? Ну, кладовка так кладовка!

И глазом не моргнув, с этими словами она дернула за собой Асахину и исчезла внутри. У несчастной Асахины не осталось никаких сил сопротивляться, влекомая силищей Харухи, она послушно следовала за ней. Наверное, ей было все равно — лишь бы избавиться от этого костюма.

Я, Коидзуми и Нагато остались бесцельно стоять снаружи. Нагато в своем черном одеянии так и продолжала держать плакат, уставившись в камеру. И как у нее руки не устали?

Коидзуми улыбнулся мне:

— Похоже, в этот раз не моя очередь. На самом деле, я и актером в спектакле нашего класса стал против своей воли — подчинился мнению большинства. Вообще-то, учить роль — адская мука. Надеюсь, здесь моя роль будет как можно меньше… Слушай, а почему бы тебе не сыграть главного героя?

Кастинг у нас целиком в руках Харухи. Такие вопросы адресуй прямо ей.

— Думаешь, я справлюсь с таким сакральным делом? Я — простой актер, и вмешиваться в ведение продюсера и режиссера для меня просто немыслимо. Да и в любом случае, приказы Судзумии-сан не обсуждаются. Я даже не хочу думать, какая кара ждет меня в противном случае.

А я что ли, хочу? Я-то вообще оператор! К тому же, мы все равно снимаем не кино, а рекламу для местного магазинчика. Ничего себе, добрососедские отношения!

Наверное, сейчас в магазине весьма шумно. Представляю себе выражение лица Харухи, с которым она срывает одежду с бедной Асахины. Понятия не имею, что она заставит ее надеть на этот раз, но в любом случае ей все будет к лицу! Вообще, по привлекательности Харухи вполне может соперничать с Асахиной, почему бы ей не подумать над тем, чтобы сняться самой?

— А вот и мы!

Харухи, разумеется, осталась в своей школьной форме, а вот одного взгляда на ее спутницу оказалось достаточно, чтобы отправиться в путешествие по закоулкам моей памяти. Сколько уже прошло — шесть месяцев? Как быстро летит время! Чего только не случилось с тех пор! Бейсбол, затерянный остров и еще… какие приятные воспоминания… Ну да, как же, приятные!

Это был навевающий ностальгию первый наряд Асахины Микуру, в котором она вышла вместе с Харухи к школьным воротам. Костюм, открывающий взгляду все, что только можно, вызвавший многочисленные обсуждения по всей школе, а также ставший виновником психологической травмы Асахины.

Великолепная, неподражаемая девочка-зайчик с красными щечками и слезками на глазах следовала рядом с Харухи, а ее заячьи ушки прыгали из стороны в сторону.

— Да, вот это то, что надо. Все-таки, в рекламе зайчикам равных нет, — продолжая нести невразумительную чушь, Харухи с удовлетворенным видом обвела взглядом Асахину. Та, полная печали, выглядела так, будто душа ее стремительно покидала тело, вылетая из полуоткрытого рта.

— Так, Микуру-тян, начинаем все сначала. Текст ты уже, наверное, запомнила. Кён, готовь камеру!

Этак никто и слушать-то ее не будет! На показе фильма все будут поглощены созерцанием Асахины в образе зайчика, не иначе. Хорошо еще, если экран насквозь не прожгут.

— Итак, дубль два! — заорала Харухи и влепила солидную затрещину мегафону.

Наконец, съемки рекламы магазина электротоваров с полу-плачущей полу-улыбающейся Асахиной, которой Харухи вертела как хотела, были закончены. Картина наводила на мысли о каком-нибудь продажном менеджере, манипулирующем своим подопечным боксером.

Тут я вспомнил еще об одном посещенном нами спонсоре. Харухи ничего вспоминать не требовалось, она планировала все это с самого начала. Схватив Асахину, издающую милым голоском крики «кяяя!! иии!!», Харухи потащила ее дальше вглубь торгового квартала. Нагато в образе колдуньи невозмутимым призраком последовала за ними, ну а затем потащились и мы с Коидзуми.

Чтобы как-то поддержать Асахину, я накинул на ее плечи свой пиджак. Хотя, может, так мы только стали привлекать больше внимания. Ну, у людей бывают разные особые интересы… Хочу заметить, кстати, что у меня ничего такого нет!

Мы добрались до магазина игрушек, и все повторилось снова. Под взглядами прохожих Асахина со слезами на глазах глядела на меня, а точнее, в объектив камеры.