Танигути проглотил очередную порцию еды и ответил:

— Не хочу ввязываться в неприятности с такими предложениями. Нет, предложить-то я бы предложил, да только ведь работать заставят.

Куникида, кивая в знак согласия, прекратил крошить яйцо:

— На том классном часе рот открыл бы либо очень легкомысленный человек, либо кто-то с сильным чувством ответственности. Вот была бы здесь Асакура-сан…

Он назвал имя нашей бывшей одноклассницы, которая, как считалось, переехала в Канаду. Асакура была уничтожена Нагато, но если бы не это, уничтожен был бы я, поэтому мне жалеть было, в общем, не о чем.

— Эх, жалко все-таки, — произнес Танигути. — Увы, АА+ больше нет с нами. Она была единственным, что мне нравилось в классе. Черт, а теперь ведь уже и переводиться, наверное, поздно?

— А куда ты хочешь перевестись? — спросил Куникида, — В класс Нагато-сан? Да, кстати говоря, я тут видел ее разгуливающей по школе в наряде колдуньи. Что это с ней такое?

Да я и сам не знаю.

— Нагато?..

Танигути взглянул на меня, на его лице внезапно возникло выражение, будто он размышляет над контрольной по математике. Затем будто вспомнив что-то, он сказал:

— Когда там это было-то? В тот раз, когда ты с ней в классе обнимался… Это, наверное, все сценарий Судзумии. Это план, чтоб меня напугать, да? Вот оно что…

Благодаря тому, что он все не так понял, тяжкий груз свалился с моих плеч. …Минуточку, ты же вернулся в класс так как что-то забыл, ведь так? Откуда нам было знать, что ты вернешься?.. Конечно, ему я этого не сказал. Танигути идиот, а совсем не обязательно сообщать идиоту, что он идиот. Это даже хорошо, что он идиот — хвала небесам.

— В любом случае, это просто тупо.

Танигути сидел со скорбным видом, Куникида был занят едой. Я посмотрел назад, но стул Харухи пустовал. Где еще она шляется?

— Я искала по школе места, пригодные для съемок, — объявила Харухи, — но их вообще нет! Здесь снимать бесполезно — идем на улицу!

Наверное, ей просто не нравится школьная атмосфера. Однако, только из-за того, что ей нужно наполнить чем-то свой фильм, придется таскаться неизвестно где. Как же мне это надоело!

— Мм…. М…мне тоже идти? — раздался испуганный голосок Асахины.

— Разумеется. Куда мы без нашей звезды!

— В… в этом костюме?

Асахина, которую Харухи как и вчера заставила надеть неизвестно откуда взятый костюм официантки, задрожала.

— Ну конечно, — кивнула Харухи. Асахина обхватила себя руками и замотала головой, явно не желая никуда идти.

— А разве тебе не трудно будет переодеваться то в одно, то в другое? Может, там и места-то не найдется, где переодеться. Лучше уж, наверное, надеть его заранее, так? Ну? Давайте, идем!

— М…можно, я хотя бы сверху что-нибудь накину?.. — умоляла Асахина.

— Никаких «накину»!

— Но я так стесняюсь…

— Так и здорово, что стесняешься — лучше сыграешь! Как еще, по-твоему, получают «Золотой Глобус»?

А разве мы не собирались просто победить на фестивале искусств?

Сегодня в клубной комнате собрались все участники бригады. С пьесой класс Коидзуми, похоже, определился, так что он сидел здесь и с улыбкой наблюдал за разговором Харухи и Асахины. Пришла и Нагато, хотя с ней была связана некоторая проблема.

— …

То, что она была молчалива как обычно — это ничего, но выглядела она сегодня подозрительно. Почему-то Нагато снова, как и вчера, нацепила на себя костюм колдуньи. Вообще-то, его можно было бы надеть только в день фестиваля, зачем сбивать всех с толку?

Однако, Харухи, похоже, черная мантия и остроконечная шляпа очень понравились.

— Меняю твоего персонажа на «злую колдунью-инопланетянку»!

Неожиданный крутой поворот сюжета. Нацепив на кончик указки звезду, какой украшают верхушку елки, восторженная Харухи вручила ее Нагато. Та стояла без движения, и почему-то даже я не мог поспорить с тем, что эта безмолвная книгочейка действительно инопланетная колдунья. Наверное, такая роль подходит Нагато больше, чем терминал для информационных жизненных форм. У нее ведь и впрямь есть сила вроде магии. Точно, своими глазами видел.

Нагато приподняла широкую полу своей черной шляпы и посмотрела на меня своим обычным неживым взглядом.

— …

У меня возникли сомнения относительно самовольного использования для наших съемок костюма, подготовленного другим классом, но у самой Харухи таких вопросов, видимо, не возникало.

— Кён! Ты камеру приготовил? Коидзуми-кун, ты отвечаешь за багаж. Микуру-тян! Чего ты за парту уцепилась? Ноги в руки и пошли!

Слабые попытки Асахины сопротивляться оказались тщетны. Харухи просто схватила официантку за шиворот и поволокла ее хнычущую фигурку к двери. За ними, придерживая полы черной мантии прошествовала Нагато. Последним, подмигнув мне и исчезнув в коридоре, вышел Коидзуми.

Я, было, задумался, а нужно ли идти мне…

— Эй, там! Кино без операторов не снимают! — разевая рот на пол-лица заорала на меня Харухи, заглянув внутрь комнаты из-за двери. Заметив на ее левой руке повязку с надписью «Великий Режиссер», я пришел в безутешное состояние.

Кажется, эта девчонка взялась за дело всерьез.

За возглавлявшим колонну самопровозглашенным «Великим Режиссером», до того ни единого фильма не снявшем, с поникшей головой следовала красавица-официантка, за ними как тень скользила черная колдунья, а далее, ослепительно улыбаясь, тащил сумки Коидзуми… В конце, стараясь держаться от этой странной компании как можно дальше, шагал я.

Даже идя по школе, мы уже ловили на себе чужие взгляды, покинув же ее территорию, наше шествие, напоминавшее парад по случаю Хеллоуина, просто произвело фурор. Асахина, еще свыше обычного привлекающая внимание, отдувалась за всех — через две минуты она уже шла, поникнув головой и уставившись в землю, через три — покраснела до корней волос, пять — и она, будто из нее выкачали всю жизненную энергию, просто как робот автоматически переставляла ноги.

Харухи вышагивала впереди и бодро напевала тему из «Рая и ада», будто предвещая грядущие катастрофы. Уж не знаю, откуда они у нее появились, но в правой руке она держала желтый мегафон, а в левой несла режиссерский стульчик. Триумфальное ее шествие напоминало неостановимое продвижение по степным просторам орд монгольской конницы. Пока я размышлял, куда же будет нанесен удар, мы подошли к станции. Купив на всех билеты, Харухи раздала их нам, после чего, как будто бы это само собой подразумевалось, направилась к турникетам.

— Погоди-ка, — выразил я несогласие вместо лишившейся дара речи Асахины. Я указал на официантку в мини-юбке, собирающую на себе любопытствующие взгляды прохожих и облаченную в черное колдунью, стоявшую рядом с ней будто ее свита.

— Ты что, хочешь, чтобы они в этой одежде на электричке ехали?

— А что такого? — Харухи сделала вид, что ничего не поняла. — Если они будут без одежды, их арестовать могут! К тому же, они нормально одеты! Чего еще-то? Лучше было бы, если бы это были костюмы девочек-зайчиков? Так и сказал бы сразу! Я бы поменяла рабочее название на «Девочка-зайчик-воин», не вопрос!

Специально притащила с собой девушку в костюме официантки и теперь — «а что такого»? …Кстати, ты разве не говорила, что это наша концепция? Я, конечно, не специалист, но что, можно вот так просто — взять и поменять концепцию фильма?

Надо бы подглядеть, как работают мозги у какого-нибудь сценариста.

— Умение приспосабливаться к обстановке — важнейшая вещь! Именно так на Земле шла эволюция живых организмов. Приспособление к обстоятельствам! Естественный отбор не стоит на месте — нужно приспосабливаться!

А к чему тут можно приспособиться? Да если бы природа могла, первым делом выбросила бы Харухи за пределы атмосферы.

Коидзуми превратился в глупо ухмыляющегося носильщика, Нагато как обычно была безмолвна, а Асахина даже голос подать не имела сил. В общем, все участники бригады, кроме меня, хранили молчание.

Как же мне хочется что-то с этим сделать.