— Да нет же!

— Значит, Сонька привезла, умничка.

Мы зашли в дом, я повела носом и рысцой, не разуваясь, ринулась на кухню.

Картина, что мне предстала, была достойна кисти Репина.

Сонька помешивала что-то в сковородке, выводя голосом сложнейшие рулады, а на стуле около окна сидел Серега, мой сосед и давний поклонник и чуть ли не открыв рот смотрел на нее. Но больше всего меня добил Бакс. Он копилкой сидел на холодильнике, одним ухом явно ловя звуки, а глазом — алчно заглядывая в сковородку. Бакс у меня вообще не дурак — дело в том, что пахло на кухне просто божественно.

«Девочка поет как ангел и готовит как шеф-повар», — скорбно подвел итог внутренний голос.

Через месяц Дэн на ней женится.

Любимый подошел сзади, обхватил меня за плечи и шепнул на ушко:

— Вот это голос у девочки…

«Через неделю», — печально скорректировал итог моих размышлений внутренний голос.

Мама!!!

Я слегка кашлянула и брякнула:

— А вот и мы. Серега, привет!

Троица на кухне дружно вздрогнула.

— Привет, — кивнул сосед и мрачно посмотрел на моего официального бойфренда.

Сонька испуганно посмотрела на меня и залепетала:

— Ой, извините:

— За что извиняемся? — кисло поинтересовалась я.

Та молчала, как обычно покраснев до корней волос.

— Сонь, а чего это ты в сковородке помешиваешь? — вылез из-за моего плеча Дэн.

— Грибной соус, — не поднимая глаз, ответила девица. — Я рулет мясной запекла, к нему самое то будет.

— Уже все готово? — радостно спросил любимый.

— Готово, — робко ответила Сонька.

— Так давай я тебе помогу накрыть на стол! — засиял Дэн.

— Я тоже помогу! — решительно подала я голос.

— Дорогая! — он ловко усадил меня на табуретку. — Не суетись. Отдохни немного!

И мне пришлось как идиотке сидеть и смотреть, как эти двое сноровисто накрывают на стол. Обмениваются словами, соприкасаются локтями, о чем-то договариваются. Интересно, это уже можно рассматривать как связующее совместное звено?

Черт знает…

Но раньше мы с Дэном любили вместе готовить. На соседних досочках строгали овощи, и болтали, болтали. А пока в кастрюльках уютно что-то булькало, доходя до кондиции, мы не теряли время попусту и целовались на угловом диванчике.

А теперь приехала Сонька, и я чувствую себя лишней.

Вот черт!

Рулет был действительно выше всяких похвал. Нежный изнутри, сверху он был покрыт румяной зажаристой корочкой. А грибной соус и вовсе придавал ему божественный вкус.

Парни слопали по кусочку и дружно закатили глаза.

— Сонька, я на тебе женюсь! — промычал Серега.

«Чего??? — завопил внутренний голос. — Это же наш поклонник!!!»

— Эх, Магдалина, чего же ты как София готовить не научишься? — укоризненно сказал любимый.

Это был и вовсе удар ниже пояса.

«Ты заметила — он ее называет не Софкой, не Сонькой, а исключительно Софией?» — меланхолично сказал внутренний голос.

«Это ничего не значит, — с трудом ответила я. — Меня вон тоже все Марьей да Маней зовут, а он полным именем — Магдалиной. И вообще — девушек он называет девушками, а не девками, телками и прочим. Воспитан он так».

«Тебе видней», — явно жалея меня, дипломатично ответил внутренний голос и заткнулся.

Я молча хватала ртом воздух, пытаясь прийти в себя и не сорваться, а Сонька в это время алела как маков цвет от похвал.

— Милые мои, пейте чай и выметайтесь — ко мне через полчаса клиент придет, — хмуро проинформировала я общественность.

Сонька от моего тона побледнела.

Серега внимательно на меня посмотрел и участливо спросил:

— Магдалиночка, у тебя что, неприятности?

— Э! — воскликнул Дэн. — Давай-ка, дружок, я ее сам если нужно пожалею, хорошо?

— Хорошо! — тоном, который говорил что все очень даже нехорошо, буркнул Серега.

Я встала, налила всем чай в кружки — обыкновенного липтона, нечего их сваренным кофе баловать — выставила на стол и задумчиво спросила:

— А чего это я лишнюю кружку налила?

— Это не лишняя, — пояснил Дэн, — это София ушла к себе.

Я посмотрела на ее почти нетронутую порцию и тяжко вздохнула. Девочка смолоду бережет фигуру, не то что я, ем как мамонт, скоро разжирею и Дэн меня бросит.

Подумав, я налила себе минералки.

Дэн внимательно посмотрел на мои действия, после чего со вздохом спросил:

— Чего на этот раз на чай наговорила? Надеюсь, не жесточайшую гм: диарею?

— Чего? — воззрилась я на него.

— Но ты же пить не стала! Значит, дело нечисто!

— Приворот, милый, приворот! — хищно улыбнулась я.

— О-ооо…, — синхронно протянули парни в мгновение ока выдули свой чай.

После чего подозрительно уставились друг на друга.

Я блаженно улыбалась.

— Что, милый, — ехидно сказала я, — это поменяло дело, да?

— Ну, я подумал что ты у меня девушка совестливая, добрая, и не бросишь того, кого приручила, — ответил милый, не отрывая изучающего взгляда от Сереги.

— Да я тебя и так не брошу, — удивилась я.

— Батюшки! — «спохватился» Серега. — Вы о чем — о чем тут говорите? Чай был заговорен? А ведь я его тоже выпил!

— Ну все, — скорбно подвела я итог. — Придется вам, други мои, меж собой договариваться…

— О чем? — холодно спросил Дэн.

— Ну как? — похлопала я ресницами. — Дни делить. Я ведь и вправду девушка совестливая и добрая. Тебе, допустим, понедельник, среда и пятница. Сереге — вторник, четверг и суббота. А в воскресенье у меня выходной и я иду в парикмахерскую!

— Нет, милая, — хреновым голосом, четко проговаривая слова, сказал Дэн. — Ты сейчас же готовишь отворот для своего соседа.

— Ну ты же во все это не веришь, — тон мой был наиехиднейшим.

— Не верю, — медленно качнул он головой. — Вот только всякое бывает.

Тут Серега схватился за сердце.

— Что такое? — всполошилась я.

— Кажется, начинает действовать, — тоном умирающего лебедя проговорил он.

— Я тебе сейчас так подействую! — рявкнул выведенный из себя Денис.

— Брейк! — жестко сказала я. — Чай вы попили, так что руки в ноги и валите отсюда. Дэн, если узнаю что ты на Серегу в мое отсутствие наезжал — поругаемся. Все ясно?

— Вернусь — поговорим, — холодно уронил любимый, вставая со своей табуретки.

Я промолчала, позволив ему оставить последнее слово за собой.

Когда мы вышли в холл, дверь за Сонькой уже закрывалась. Входная. А так же и выходная. Как она умудрилась проскользнуть мимо столовой незамеченной — неясно. Но тем не менее вот она — уже стоит на лестничной площадке, в руке здоровенная дорожная сумка и пытается ногой осторожно закрыть дверь.

— Сонька, — растерянно позвала я. — Ты куда?

Она вздрогнула, обернулась и посмотрела на меня своим котеночьим взглядом, у меня аж сердце защемило.

Парни подскочили к ней и наперебой принялись заводить ее обратно в дом. Та на удивление успешно упиралась, но наконец, не выдержав, подняла на меня отчаянный взгляд и попросила:

— Тетя Магдалина! Ну скажите вы им!

— Чего сказать? — недоуменно спросила я. — Ты куда вообще собралась?

— Так а вы ж меня выгнали, — тихонько пояснила она, низко-низко наклоняя голову.

— Чего??? — возопила я. — Это когда я тебя выгнала???

По Сонькиным щекам уже вовсю катились слезы, но она нашла в себе силы спокойно ответить:

— Вы же сами сказали — мол, пей чай и катись отсюда.

— Да я с тобой помру, Сонь, если ты каждое мое слово будешь так интерпретировать! — завопила я, хватаясь за голову. — Заходи в дом. Я всего лишь имела в виду, что пока у меня клиент — вы все ВТРОЕМ, а не ты одна, посидите в кафе внизу или погуляете по улицам.

— А я предлагаю — в кино! «Ночной дозор» идет! — вылез Серега. — Дрянь, конечно, но…

— Это по книге Лукьяненко? — вскинула Сонька на него глаза.

— Ну!

— Ой, — заулыбалась она. — Я очень хочу его посмотреть, такая книга хорошая!

«У девочки еще и вкус неплох», — тяжко вздохнул внутренний голос.