Мне следовало бы радоваться, что снегопад прекратился, потому что для нас это был вопрос жизни и смерти, но я чувствовала себя слишком отстраненной от всего вокруг, чтобы как-то реагировать на мир. Западная стена перевала покрылась розово-золотыми бликами заходящего солнца. Когда я уже повернулась, чтобы войти в пещеру, то краешком глаза заметила какое-то движение. Сначала я решила, что вернулся медведь, но приглядевшись к низкому склону, тянувшемуся от перевала к входу в пещеру, увидела человека в белой меховой куртке, который, высоко поднимая ноги в сапогах, пробирался по снегу, ведя за собой черного коня.

Я, похоже, уже не была способна чувствовать ни страха, ни отчаяния и продолжала стоять неподвижно, в то время как он неуклонно приближался, выходя из глубокого снега на прогалину под каменным навесом. В его глазах не было ни триумфа, ни напряженности, а когда он размотал шарф, которым было окутано его лицо, я увидела, что его губы плотно сжаты. Он отряхнул снег с бриджей и сапог, взял меня одетой в перчатку рукой за подбородок и, подняв мою голову, заглянул в глаза.

– Ты, однако, ловкая маленькая лгунья, а? – проговорил он по-"ханглийски". Он был уверен, что я его пойму, стало быть, в Намкхаре ему каким-то образом удалось узнать, что я, как и Сембур, иностранка и говорю на том же самом языке.

– Мне ничего другого, мистер, не оставалось. Сембур сказал, что вы хотите забрать его и повесить. А Сембур – единственный человек, который заботится обо мне. Больше у меня никого нет, – устало ответила я.

Убрав руку, он посмотрел мне за спину.

– Он там, внутри?

Я кивнула и взялась рукой за горло.

– Да, мистер. Но он болен. Когда он поднимается так высоко, сердце у него не выдерживает. Потом начался буран, – и пришел медведь. Сембур упал, наш пони убежал и все такое. Нам все время не везло.

– Похоже на то.

Он прошел мимо меня в пещеру, оставив своего коня, Флинта, у входа. Прежде чем последовать за незнакомцем, я прикоснулась к влажному носу Флинта и поздоровалась с ним. В пещере незнакомец какое-то время стоял без движения, по-видимому, привыкая к сумраку, а потом пошел туда, где лежал Сембур. Обратившись к нему, он опять произнес его имя очень странно.

– Ахрессембур?

Сембур открыл глаза. Несколько секунд он не мог сообразить, что происходит, затем его тело заметно напряглось под одеялами, которыми я его укрыла.

– Сэр? – прошептал он.

– Капитан Гэскуин, третий батальон, вторая стрелковая рота гуркхов Ее Величества королевы Виктории, имею специальное задание арестовать вас и доставить в Горакхпур, в штаб первого батальона. Оттуда вы будете под стражей препровождены в Дели и преданы суду за кражу и убийство.

– Да, сэр. Имею честь доложить… не могу двигаться… в данный момент, сэр.

– Сердце?

– Полагаю, так, сэр.

– Не знаю другого способа облегчить ваше состояние, кроме как доставить вас на меньшую высоту.

– Возможно… завтра, сэр. После того, как я отдохну.

– Хорошо. И прекратите лежать навытяжку, на меня это не производит никакого впечатления. Вы – позор армии.

Эти слова вывели меня из себя. Я изо всех сил пнула его по ноге и закричала:

– Ты, оставь его в покое!

Он косо посмотрел на меня, повернулся и, слегка прихрамывая, вышел из пещеры. Сембур, с трудом выговаривая слова, сказал:

– Веди себя прилично, Джейни. Прошу тебя. Мне уже никто не сможет причинить вреда. Но я хочу, чтобы он позаботился о тебе… чтобы доставил тебя вниз в целости и сохранности. Будь с ним вежлива, милая… пожалуйста, ради меня.

Я опустилась на колени, положила голову ему на плечо и обняла. По моему лицу катились слезы, ибо я догадывалась, что он имеет в виду. Сембур дал мне понять, что он вот-вот умрет.

– Вот этого не надо, прошу тебя, – в его голосе появились нотки былой твердости. – Не плачь. Мне и так тяжело, Джейни. Я должен немного подумать, чтобы объяснить тебе, что ты должна будешь делать.

Потом я, по-видимому, опять отключилась. Во всяком случае, я ничего не помню, потому что когда очнулась, то сидела на постели, бессмысленно уставившись на маленький огонек, который оказался пламенем спиртовки. Флинт уже находился в пещере рядом с Иовом. Сембур, похоже, дремал. Незнакомец снял шапку и меховой жакет и грел что-то на маленькой сковородке. Еда издавала очень вкусный запах.

Вспомнив слова Сембура, я сказала:

– Простите, что ударила вас, мистер.

Он посмотрел на меня.

– Я думал, ты все еще дуешься.

– Нет, я просто немножко задремала.

– Ты ела?

– Я поела немного цампы. Сембур ведь не может много есть.

– Бери чашку и возьми вот это.

Я отрицательно покачала головой.

– Спасибо, мистер, я не голодна, – то была чистая правда, горло мое воспалилось так, что мне трудно было глотать. Незнакомец пожал плечами. – Можно немножко дать Сембуру? Будет хорошо, даже если он съест всего пару ложек.

– Я вовсе не имел в виду, что он должен обходиться без пищи. Давай чашку.

– Спасибо, мистер.

В сковородке было горячее тушеное мясо, которое незнакомец положил туда из оловянной банки, открытой им с помощью специального инструмента. Я разбудила Сембура, и он предпринял героические усилия, чтобы немного съесть, похоже, сознавая, что нуждается в подкреплении сил. Когда он поел, незнакомец спросил:

– Тебе уже случалось проходить по этому перевалу?

– Да, мистер.

– Зимой?

Я покачала головой.

– По нему нельзя пройти зимой. Если снова начнется снегопад, мы здесь застрянем.

– А ты думаешь, начнется снегопад?

Я вышла из пещеры. Наступила ночь, но небо было ясным. Это, впрочем, ничего не значило. Достаточно нескольких часов, чтобы его затянуло тучами, из которых начнет сыпать снег. Я понюхала воздух, прислушалась к ветру и вернулась в пещеру.

– Сегодня снегопада не будет, мистер, завтра, возможно, тоже. Дальше я сказать не могу.

– Спасибо, – он был вежлив, но произнес это слово так, словно я была чем-то вроде призрака, словно для него не имело ни малейшего значения, существую я или нет на самом деле.

Я приготовила свою подстилку и спальный мешок, затем устало поднялась и взяла ведро из парусины. Загорелое лицо незнакомца под шапкой черных кудрявых волос обернулось ко мне.

– Что ты делаешь?

– Я хочу набрать немного воды. Перед тем, как ложиться спать, нужно позаботиться о пони.

Внезапно пещера качнулась, и я потерла глаза рукой. Она снова встала на место, и я продолжила:

– Мы потеряли всю провизию, которая у нас была, так что мне нечем его накормить.

Незнакомец пристально посмотрел на меня, и впервые в его глазах появились искорки тепла.

– Я нашел все то, что вы сбросили, чтобы облегчить другую лошадь, и подобрал несколько сумок с зерном. Они вон там, рядом с Флинтом.

– Ох, спасибо, мистер. Пожалуй, я покормлю его утром, а сейчас только дам попить.

– Я позабочусь об обоих животных. Ложись спать, девочка.

– Нет, мистер, об Иове должна позаботиться я сама. Сембур всегда говорил, что…

– Не спорь. Ложись спать.

Сняв сапоги, я завернулась в одеяло, забралась в спальный мешок и с облегчением положила голову на свернутую одежду. Демоны болезни разгулялись во мне вовсю. Они были у меня в голове, у меня в крови, у меня в горле, и мне больше, чем когда бы то ни было, хотелось, чтобы меня обняли любящие руки, а забытый голос произносил слова утешения и ласки.

Несколько раз за ночь я просыпалась, в голове у меня мутилось. Мне мерещилось, что я – это не я, а кто-то другой, лишь притворяющийся Джейни. Один раз во время пробуждения до меня донеслись голоса. Сембур и незнакомец разговаривали, но не резко, а неторопливо, почти что лениво.

– И вы не сочли десять лет достаточно долгим сроком? – спрашивал незнакомец.

– Не для армии, сэр, – голос Сембура был уже ровнее, дышать ему стало легче, но слова он выговаривал по-прежнему медленно. – У них хватает забот, но я знал, что моим делом обязательно займутся, как только все утрясется.