Высокие холмы раздвигают горизонт, камбриец привык видеть больше, чем равнинный житель. Даже и горец. Камбрийские горы пологие, открывают больше, чем прячут. Но и ограничивают, отсекая незримое далёко. Оттого, может быть, у этого народа так развито чувство малой родины. И нет ни малейшей склонности мыслить широкими категориями. Не то, чтобы возвышенных материй тут не понимали — но до сердца лучше дойдут понятия размером в такую вот долину.
Не свобода — а свободы, личные права. Свои и знакомых людей. Не Родина без конца и края, крестьяне в Гренаде и сапоги в персидском заливе — а те самые три берёзы, которые нельзя отдать врагу. Или, если угодно, сырьё для заводика, который скрипит крыльями ветряков неподалёку. С которого кормится половина города. И, кстати, не абстрактный Творец, а святой, построивший первую церковь в округе. А то и фэйри из-под ближайшего холма. Добрые соседи, да. С которыми можно просто, по житейски поговорить — и договориться. Даже с самыми злыми.
Немайн хмыкнула. Получалась, что самый главный ресурс для пропаганды в Камбрии — это она. Это было неприятно — но деться от этого было некуда. А вот использовать с пользой — вполне реально.
* * *
Прежде любой интриги, прежде любой войны — семья. Впрочем, в полной мере положение понимал только Дэффид. Но понимал его по-своему, днюя и ночуя в Сенате да гоняя молодых ополченцев. И был прав. Глэдис вполне способна управиться с прочим. Не впервой. И — всё равно страшно. Особенно потому, что дочурки настоящей войны не видали, а встреча с Майни привнесла лишнее успокоение: тут других забот полно, домашних, а с войной ушастая разберётся. Её епархия! Если надо помочь — конечно-конечно, сразу-сразу! Со всем удовольствием. Лишь Тулла поглаживает живот с таким видом, будто сделала сиде мелкую гадость. На стены не пойдёт, а вот за племянником присмотрит с удовольствием. Заодно и опыт наберет для своего ребёнка. И Эйлет дуется за то, что её отец замуж выдавать вознамерился, да срочно. В общем — молодые и глупые.
Впрочем, опора нашлась. Немайн. Что оказалось чуточку неожиданно. Всё-таки сида настолько вжилась в роль младшей… Да и легендарная проказливость после болезни да трудов никуда не подевалась. И ростом сида не прибавила… Хотя формы стали взрослее. «Кормит» — объяснила Эйра, пока Майни блаженствовала в объятиях остальных сестёр. Заодно решая проблему с Эйлет.
Для дочурок-то главным оставалось обычное девичье — женихи. При встрече Эйлет так набычилась на Майни, что Эйра, заметив, вызверилась на сестру. Наставницу защищать приготовилась. Ну и собственное будущее — в делах семейных в Камбрии старшинство считается, и замуж сёстры по очереди идут. Впрочем, скоро все снова стали подруги — не разлей вода.
— Разберёмся, — предложила Немайн сёстрам, — Помните мои уроки? Пошёл разговор всерьёз. Эйлет, замуж ты хочешь. Просто желаешь жениха выбрать сама. Верно?
— Да, но…
— Тебе ничего не мешает. Отец не дурак, перед походом сговариваться не будет. Вдруг парня убьют?
— Так меня тоже могут…
— Вряд ли. От семьи в девять душ у нас в поход идут четверо: отец, Кейр, да я с Эйрой. Больше не надо, да и нельзя. Риск для вас будет, если войско поляжет, и на стены становиться придётся. Ну а тогда ты любому жениху рада будешь. Мало мужчин останется… Потому — я буду просить отца и коменданта отпустить тебя, Эйлет, в поход со мной — в качестве заместительницы начальника службы снабжения…
Сестра просияла. Выходило-то наилучшим образом. И с самыми храбрыми да деловыми мужчинами перезнакомиться доведётся. И себя показать с лучшей стороны. Как хозяйку и воительницу разом. Только вот…
— А начальник кто?
— Эмилий. Только тсс! Он об этом ещё не знает, — сида засмеялась.
Скоро ей стало не до смеха. Поставщики щеголяли шлемами, щитами и копьями. Весь разговор об обеспечении продовольствием и фуражом сводился к пожатию плечами:
— Так война.
— Война войной, договор договором.
— Так я тоже иду…
Хотелось рычать!
— Мне нужны припасы. До похода, во время похода и после похода тоже. Кого-то ты же оставишь на хозяйстве? Урожай собран, работники тебе не нужны. Товар ты мне уже обещал! А возниц я своих пришлю…
Не хватало ничего! Припасов, подвод, лошадей и волов, оружия, людей — а главное, времени! И именно на время приходилось разменивать занятое под совсем другое дело серебро…
Вечером сбившуюся с ног сиду отловил Дэффид. За длинное ушко.
— Попалась, градостроительница! — возгласил довольно.
— Ай! — сида сразу обратилась из деловитой хлопотуньи в щенка, поднятого за шкирку. Не гроза врагов — а домашний зверёк с просительными серыми глазами… Почему-то Дэффиду захотелось, чтобы его младшая дочь почаще была такой — беззащитной и домашней. Которой можно быстро и просто помочь. Но — увы. Накатывалась война. И даже налюбоваться напоследок дочерьми было некогда.
— Вот тебе и «Ай». Дай на тебя погляжу… Дышит тяжело, мясо жуёт на ходу… Значит, выше головы хлопот. И захлёстывает. Ну, жалуйся. Авось, не захлебнусь.
Немайн не стала запираться и вывалила на приёмного отца всё. Тот лукаво и самодовольно щурился — превзойти эту дочь в таком деле, как подготовка похода, было приятно. Законный повод для гордости. Пусть то, что она наладила с нуля за пару часов, он нарабатывал годы — но здесь и сейчас именно Дэффид может сделать больше! Подождал, пока та иссякнет, спросил строго:
— А что на свете есть отец, забыла, конечно? И что он кое-что значит на этой земле, тоже? И что дела ведёт не первый десяток лет?
С делами немедленно полегчало — по крайней мере, доверенные люди Дэффида взялись доставить всё нужное для стройки.
Но снабжение армии Немайн наладила сама. Старые методы ей не годились! А для нового — нужны не просто исполнители. Нужны очень толковые люди. Где их взять? Известно… Вот сида и перехватила запирающего лавку Эмилия.
— Воин из меня, наверное, неважный, — заявил тот, — но послужить поставщиком для армии я смогу… И Михаила уговорю. И остальных. Всё равно делать нечего, а тут и польза, и барыш. Ты ведь разрешишь нам скупать военную добычу?
— Да, но при условии — немедленно отвозить всё ценное в Кер-Мирддин. Иначе… Вы знаете историю Александра. Приказать спалить ненужное барахло с меня станется. Или — бросить вас без охраны. А, да — скупку производить за мои расписки. Пусть золото полежит в безопасности. И ещё — записи будут вести мои люди. По моей системе. Тебе понравится, уверяю.
— Посмотрим, — не стал тот спорить, — И с расписками — разумно. Но мы и свои векселя предлагать можем.
— А их возьмут? К моим же уже привыкли. Опять же, я хранительница правды, для меня расплатиться — вопрос не только чести, но и власти.
— Как для епископов? — уточнил римлянин.
Эту штуку Немайн уже знала. Расписки духовных лиц очень высоко котировались в империи. Дело в том, что епископ не имел права иметь неоплаченных долгов, и в случае отказа платить по векселю автоматически лишался сана. Потому их бумаги считались очень надёжными.
За делами срочными настал и черёд дел нужных, но неприятных. Пришлось брать — спасибо Дэффиду, научил, как — за ушко Тристана, да вести к родне. А чтобы не воспринял как подлое предательство, поговорить.
— Обстановка изменилась, — сидя на полу, она была ниже мальчишки, и заглядывала в лицо снизу вверх, — Теперь у тебя есть обязательства. Перед кланом и семьёй! Ты не слишком взрослый — но в поход, бывает, берут парней и помладше. Особенно умных и расторопных. Помогать. Так что — в тебе может быть нужда. От тебя может быть польза. А потому ты должен явиться к родителям. И лучше, если сделаешь это сам…
— Но ты меня хотя бы проводишь?
— Нехорошо. Не по-рыцарски. Выйдет, что ты боишься, — Тристан опасно хлюпнул носом, и Немайн понизила планку, — Но до городских ворот — можно пойти вместе. У меня вполне может быть дело — к тому же навозному чиновнику, например.
— Спасибо, Учитель, — вот теперь он грустный, но смирившийся с необходимостью. Опять же, идя на головомойку, он совершает подвиг ради семьи и клана. Рыцарское деяние! Ради такого можно немного и пострадать.
