Крупнейшим русским индологом XIX в. был Иван Павлович Минаев (1840–1890).[215] Во время одной из своих поездок в Индию, в 1874–1875 гг., он записал некоторое количество сказок и легенд от жителей Кумаона (предгорья Гималаев) и, вернувшись на родину, опубликовал эти тексты в русском переводе.[216] Таким образом, И. П. Минаев был одним из первых собирателей живой фольклорной сказки в Индии. Учеником И. П. Минаева был другой наш выдающийся индолог — Сергей Федорович Ольденбург (1863–1934), академик (с 1908 г.) и в течение четверти века (с 1904 по 1929 г.) непременный секретарь Академии Наук.[217] Правда, С. Ф. Ольденбург не занимался непосредственным собиранием фольклора в Индии и больше изучал индийскую повествовательную литературу (джатаки и т. п.), но у него есть ряд важных теоретических работ по фольклору, в частности несколько рецензий на издания индийских фольклорных сказок.[218] Кроме того, С. Ф. Ольденбург активно работал на поприще российской фольклористики. Он был организатором и бессменным председателем специальной Сказочной комиссии Русского географического общества.[219] Своеобразным проявлением интереса С. Ф. Ольденбурга к индийскому сказочному фольклору была книга «Индийские сказки», которую он посвятил своим внучкам.[220] Книга имела популярный характер и состояла из тридцати сказок в переложении С. Ф. Ольденбурга (без какого-либо научного аппарата).[221] Сборник С. Ф. Ольденбурга был одной из немногих на русском языке публикаций индийских сказок, появившихся в первой половине XX в.[222] Качественный скачок (даже взрыв) в этой области произошел во второй половине 50-х годов. Несколько раз переиздавалась книга «Индийские сказки»,[223] дважды — «Индийские сказки» С. Ф, Ольденбурга. Несколько сборников индийских сказок выпустил Детгиз.[224] В те же годы у нас вновь стали активно переводить с санскрита старинные литературные версии индийских сказок. В 1958 г. были изданы в русском переводе одна из версий «Двадцати пяти рассказов Веталы»[225] и одна из наиболее известных версий «Панчатантры».[226] В 1960 г. вышли русские переводы «Семидесяти рассказов попугая»[227] и «Жизни Викрамы» («Тридцати двух историй царского трона»).[228] В 1960-е годы у нас впервые появились книги, в которых объединенными усилиями индологов (в основном ленинградских) были напечатаны сказки, переведенные с нескольких новых индийских языков. Следуя хронологии, первой должна быть названа книга «Сказки народов Востока»,[229] в которую вошли переводы двадцати шести индийских сказок, в том числе — трех бенгальских. Еще шире был отражен сказочный фольклор народов Индии в книге, составленной В. М. Бескровным (1908–1978).[230] В 1960-е годы и в последующие у нас продолжали выходить русские переводы литературных версий индийских сказок и подобных им повествований.[231] В 1970-е годы появились два ценных издания индийских фольклорных сказок: сборник, представляющий собой фольклор малых народов Центральной Индии,[232] и новое, значительно преображенное издание ленинградского сборника 1964 г.[233] Но с 1976 г., вот уже более десяти лет, на русском языке не было опубликовано, насколько мне известно, ни одного сборника индийских фольклорных сказок. Индологическое сказковедение в нашей стране практически не развивалось, и этот факт отражает многие трудности отечественной индологии в «эпоху застоя». Между тем интерес нашего общества к индийской культуре не только не уменьшается, но, напротив, растет. Существует постоянный читательский спрос на переводы индийских сказок. И пока наши индологи не в состоянии удовлетворить эту общественную потребность, за дело берутся энтузиасты-любители. А. Е. Порожняков — журналист-международник, который несколько лет прожил в Республике Индии и в Пакистане, где заинтересовался фольклором этих стран.[234] К сожалению, А. Е. Порожняков не знает индийских языков и поэтому свои переводы делает с английского. С английского языка он перевел и бенгальские сказки. ……………………………… Лалбихари Дэ пишет: «Но я почти забыл те сказки, или, во всяком случае, они все перемешались в моей голове: конец одной сказки приклеился к началу другой, а начало третьей — к концу четвертой. Как жаль, что бедной „Матери Шамбху" уже не было в живых! Она давным-давно отбыла в те края, откуда не возвращается ни один путник, и ее сын Шамбху последовал за ней. После долгих поисков я нашел мою Гаммер Гретель — хотя она не была и наполовину столь стара, как Frau Viehmännin[235] из Гессен-Касселя, — в лице одной бенгальской христианки, которая еще маленькой девочкой, живя в своем языческом доме, слышала много сказок от своей старой бабушки. Эта женщина-христианка оказалась хорошей рассказчицей, но запас ее был невелик, и, услышав от нее десять сказок, я должен был отправиться на поиски свежих источников. Один старый брахман рассказал мне две сказки, один старый цирюльник — три, мой старый слуга рассказал мне две, а остальные я услышал еще от одного старого брахмана. Никто из моих рассказчиков не знал английского языка. Они все рассказывали мне свои сказки на бенгальском, а я, приходя домой, переводил их на английский. Я слышал много других сказок помимо тех, которые вошли в эту книгу, но многие я отверг, потому что мне показалось, что они содержат сомнительные добавления к тем подлинным сказкам, которые я слышал в детстве. У меня есть основания полагать, что сказки, представленные в этой книге, — верные образцы тех старых, старых сказок, которые старые бенгальские женщины рассказывали из века в век, в сотнях поколений. „Мать Шамбху", как и всякий правоверный бенгальский рассказчик сказок, всегда завершала каждую свою сказку одной и той же формулой-концовкой:[236] Вот и сказка кончилась, Злючка-колючка скрючилась.[237] — Почему ты, колючка, скрючилась? — Почему объедает меня корова? — Почему ты, корова, объедаешь колючку? — Почему не кормит меня пастух? — Почему ты, пастух, не кормишь корову? — Почему не дает мне риса невестка? — Почему ты, невестка, не даешь ему риса? — Почему мой ребенок плачет? — Почему ты, ребенок, плачешь? — Почему меня укусил муравей? — Почему, муравей, ты его укусил? — Тук! Тук! Тук!.[238] Что эти строки означают, почему они повторяются в конце каждой сказки и как части этой концовки соединяются между собой, я не знаю. Возможно, это лишь веселая бессмыслица, выдуманная для того, чтобы забавлять маленьких детей».[239] вернутьсяСм.: Иван Павлович Минаев. Сб. статей (Серия: «Русские востоковеды и путешественники»). М. 1967. вернутьсяМинаев И. П. Индийские сказки и легенды, собранные в Кумаоне в 1875 г. СПб., 1876. На эту книгу в 1877 г. откликнулся рецензией A. Н. Веселовский (см.: Веселовский А. Н. Собр. соч. Т. 16. М. — Л., 1938, с. 137–148). Книга была переиздана в 1966 г. с предисловием E. М. Медведева: Индийские сказки и легенды, собранные в Кумаоне в 1875 году И. П. Минаевым. М., 1966. вернутьсяСм.: Сергею Федоровичу Ольденбургу к пятидесятилетию научно-общественной деятельности. 1882–1932. Сб. статей. Л., 1934; Сергей Федорович Ольденбург. М., 1986. вернутьсяБиблиографию работ С. Ф. Ольденбурга см. в книгах, указанных в предыдущей сноске. См. также: Библиография Индии. вернутьсяСм.: Азадовский М.К. С. Ф. Ольденбург и русская фольклористика. — Сергею Федоровичу Ольденбургу, с. 25–35. По словам М. К. Азадовского, С. Ф. Ольденбург «был собирателем сил русских фольклористов, их организатором и в значительной степени их вдохновителем» (там же, с. 25). См., также: Пропп В. Я. Русская сказка, с. 143–144. вернутьсяПервое издание вышло в 1921 г.: Индийские сказки. По-русски пересказал Сергей Ольденбург. Изд-во 3. И. Гржебина. Берлин — Петербург, 1921. В 1923 г. вышли еще два почти идентичных издания: Ольденбург С. Ф. Индийские сказки. Изд-во 3. И. Гржебина. Берлин — Петербург — Москва, 1923; Ольденбург С. Ф. Индийские сказки. Государственное издательство РСФСР. Берлин, 1923. В 1956 и 1957 гг. появились еще два идентичных друг другу издания, в которые вошли двадцать девять из тридцати сказок С. Ф. Ольденбурга: Индийские народные сказки (в обработке академика С. Ф. Ольденбурга. Под ред. М. Клягиной-Кондратьевой). М., 1956 (и 1957). вернутьсяНа первое издание этой книги известный литературовед Н. К. Гудзий (1887–1965) написал краткую рецензию, которую здесь стоит воспроизвести полностью: «Пересказанные по-русски акад. С. Ф. Ольденбургом индийские сказки в числе тридцати прельщают своим изяществом и той своеобразной теплотой тона, которая всем им присуща. Как всякое подлинное художественное произведение, сказки эти заинтересуют и простодушного, не слишком мудрствующего читателя, и такого, который искушен в чтении „серьезной" литературы. Последний в чудесной фантастике найдет приятный контраст с тем, что представляет собой всегда более суровая действительность, тем более что всюду конец неизменно благополучный и добродетель неизменно увенчивается наградой, а порок наказывается. Как и следовало ожидать, при чтении этих сказок приходят на память разнообразные мотивы наших русских народных сказок, часто идентичные с мотивами своих индийских собратьев, но лишь иначе сгруппированные, — наглядное подтверждение теории международного обмена, в который вовлечено народное творчество различных племен. Материал пересказан хорошим литературным языком. Была бы очень кстати вводная статья С. Ф. Ольденбурга. К сожалению, она отсутствует» (Новый Восток. 1923, № 3, с. 542). вернутьсяВ качестве еще одного и в своем роде весьма показательного примера упомянем вышедшую в годы гражданской войны книгу: Бэббит Э. К. Сказки далекой Индии. Пер. с англ. М., (1919). вернутьсяИндийские сказки. Пер. с урду (М. И. Клягиной-Кондратьевой и В. Л. Крашенинникова). М., 1955 (1956, 1957, 1958). Первую часть книги составили сказки, взятые «из сборников, изданных в Индии и Европе в XIX и XX вв.»; вторая часть — перевод одной из обработок «Рассказов попугая», впервые изданный (в иной редакции) в 1933 г. вернутьсяСм., например: Индийские сказки (Для старшего дошкольного возраста). М., 1955 (1957, 1958, 1959); Сказки Индии. (Серия «Школьная библиотека»), М., 1957. вернутьсяДвадцать пять рассказов Веталы. Пер. с санскр. И. Серебрякова. М., 1958. Другую версию еще до войны перевела Р. О. Шор: Двадцать пять рассказов Веталы. Пер. с санскр., ст. и коммент. Р. О. Шор. Л., 1939. вернутьсяПанчатантра. Пер. с санскр. и примеч. А. Я. Сыркина. М., 1958. В художественном отношении, на мой взгляд, удачнее более позднее (несколько сокращенное) издание: Панчатантра. Пер. с санскр. и предисл. А. Сыркина. М., 1972. Ср. также: Панчатантра. Избранные пассказы. Пер. с древнеиндийского, предисл. и примеч. Р. О. Шор. М 1930. вернутьсяШукасаптати. Семьдесят рассказов попугая. Пер. с санскр. М. А. Ширяева. Предисл. и примеч. В. И. Кальянова. М., 1960 (этот перевод сделан еще в 1937 г.). Позже у нас были опубликованы переводы двух персоязычных индийских версий этого сборника: Зийа ад-Дан Нахшаби. Книга попугая (Тути-наме). Пер. с перс. Е. Э. Бертельса. М., 1979 (этот перевод сделан в 1920 г.); Имад ибн Мухаммад ан-Наари. Жемчужины бесед (пер. с перс. М.-Н. О. Османова). М., 1985. (См. также примеч. 80.) вернутьсяЖизнь Викрамы, или Тридцать две истории царского трона. Пер. с санскр., предисл. и примеч. П. А. Гринцера. М., 1960. вернутьсяСказки народов Востока. М., 1962; 1967. вернутьсяСказки народов Индии. Пер. с языков маратхи, панджаби, тамили, телугу, хинди. М. — Л., 1964. Книге предпослано содержательное предисловие Г. А. Зографа (с. 5—27). Эта книга интересна еще и тем, что в нее вошли русские переводы пяти сказок телугу, которые ленинградский индолог Н. В. Гуров записал с уст индианки, г-жи М. Адилакшми, профессора языка телугу в ЛГУ. вернутьсяСм.: Повести, сказки, притчи древней Индии. Пер. с пали и санскр. М., 1964; Сомадева. Повесть о царе Удаяне. Пять книг из «Океана сказаний». М., 1967; Сомадева. Необычайные похождения царевича Нараваханадатты. М., 1972; Сомадева. Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты. М., 1976; Джатакн. Из первой книги «Джатак». Пер. с пали Б. Захарьина. М., 1979; Индийская средневековая повествовательная проза. Пер. с санскр. М., 1982. вернутьсяСказки Центральной Индии. Пер. с англ. и сантальск. Г. А. Зографа и 3. Е. Самойловой. Под общей ред. Г. А. Зографа (Сказки и мифы народов Востока). М., 1971. Это единственная до сих пор книга индийских сказок, вышедшая в данной серии. Племенной фольклор Центральной Индии представляет собой и переводная книга: Фукс С. Легенды и сказки Гондваны. Пер. с англ. М., 1970. вернутьсяСказки народов Индии. Пер. с бенгали, маратхи, панджаби, тамильского, телугу, хинди, англ. Л., 1976. В этой книге по сравнению с изданием 1964 г. заменено более трети сказок. Она ценна также новым предисловием Г. А. Зографа и его же сказковедческими комментариями. вернутьсяРанее в его переводе были изданы «Сказки, басни и легенды белуджей» (М., 1974). вернутьсяFrau Viehmännin — «госпожа скотница» (нем.). Эти немецкие слова взяты из предисловия братьев Гримм к их «Детским и семейным сказкам». Ср: «Одна из наших удач заключалась в том, что мы познакомились с крестьянкой из деревни Нидерцверн, расположенной близ Касселя, и она рассказала нам большую и лучшую часть сказок второго тома. Эта госпожа скотница (die Frau Viehmännin) была еще вполне крепкого здоровья, и лет ей было немногим более пятидесяти» (Brüder Grimm. Kinder- und Hausmärchen. Bd. I, c. 19). Ср.: Коккьяра Дж. История фольклористики в Европе, с. 246. вернутьсяЛалбихари Дэ дает, разумеется, английский перевод этой формульной концовки. Но когда я показал этот перевод бенгальцам, живущим в Москве, они сразу прочитали мне наизусть первые строки бенгальского оригинала и указали на то, что похожая формульная концовка приведенав книге Д. Митро-Моджумдара «Бабушкина сумка». вернутьсяРастение, названное в оригинале («колючка», в передаче Лалбихари Дэ — «Natiya-thorn»), — это Amarantus viridis, а по-русски — щерица зеленая, сорняк, широко распространенный и у нас в средней полосе. Благодарю Д. Шорму, специалиста-ботаника (Бангладеш), за помощь в идентификации этого растения. вернуться«Тук! Тук! Тук!» (в бенгальском оригинале — «Кут! Кут! Кут!») — по объяснению моих информантов-бенгальцев, это звукоподражание означает ответ муравья на заданный ему вопрос: словами он ответить не может и лишь клацает зубами. вернутьсяНа самом деле приведенная концовка — это образец так называемой «кумулятивной сказки». Ср., например, у А. Н. Афанасьева сказку № 68 (по СУС № 2021В, «Петушок вышиб курочке глаз орешком»), в которой за кратким введением следует такая цепь вопросов и ответов: — Курочка, Курочка! Что ты плачешь? — Мне кочеток вышиб глазок. — Кочеток, кочеток! На что ты курочке вышиб глазок? — Мне орешня портки раздрала. — Орешня, орешня! На что ты кочетку портки раздрала? — Меня козы поглодали. — Козы, козы! На что вы орешню поглодали? — Нас пастухи не берегут. — Пастухи, пастухи! Что вы коз не берегёте? — Нас хозяйка блинами не кормит. — Хозяйка, хозяйка! Что ты пастухов блинами не кормишь? — У меня свинья опару пролила. — Свинья, свинья! На что ты у хозяйки опару пролила? — У меня волк поросёнчика унес. — Волк, волк! На что ты у свиньи поросёнчика унес? — Я есть захотел, мне бог повелел. См. статью В. Я. Проппа «Кумулятивные сказки»: Пропп В. Я. Фольклор и действительность. М., 1976 (а также главу «Кумулятивные сказки» в его книге «Русская сказка»). Есть и специальная, хотя довольно старая работа о формульных концовках в народных сказках: Petsch R. Formelhafte Schlüsse im Volksmärchen. Stuttgart, 1900. См. также: Рошияну H. Традиционные формулы сказки. М., 1974. |
