— А почему бы тебе не посоветоваться по поводу своей проблемы с ним?

— С кем с ним? — удивился Грепп. — Эй, ты имеешь в виду фэтра? Ты не рехнулся?

— Я серьёзен! Что ты теряешь?

— Это уже чересчур! Я должен советоваться с фэтром, как должен его убить.

— Да что ты прицепился к этому «убить»! Слушай меня, если хоть один волос упадёт с его головы, то я тебе клянусь, что убью тебя! Так что прежде, чем убить его, убей меня! — Цетор развернулся и сердито зашагал по дороге.

— Да кто он вам?! — зло крикнул Грепп ему вслед. — А я пришёл вас освободить от гнёта фэтров!

Но Цетор даже не обернулся.

Грепп сердито посмотрел на своего заместителя.

— Дорен, приведи этих фэтров, мать их!

— Всех?

— Да! Нет! Приведи строителя всех этих сооружений. Одного!

Вернулся Дорен довольно быстро, ведя впереди себя какого-то мальчишку. Грепп даже изумился, что такой малец смог придумать все эти сооружения.

— Привет, — поздоровался он.

Мальчишка бросил на него исподлобья сердитый взгляд и промолчал.

— Я, между прочим, с тобой поздоровался, — немного шутливо нахмурился Грепп.

— Обычай здороваться появился очень давно и означает, что люди желают друг другу здоровья, — спокойно объяснил этот малец. — Поскольку желать вам здоровья никак не входит в мои намерения, то я обойдусь без приветствий. Что надо?

От подобной научной отповеди Грепп растерялся.

— А назвать своё имя тоже не входит в твои намерения?

— Меня зовут Алур.

— Замечательно, Алур. Мне сказали, что это ты построил все эти машины?

— Нет. Я только делал чертежи и руководил стройкой. Строили их сами крестьяне.

— Хорошо-хорошо. А боевые машины ты смог бы нарисовать?

— Вам нет. А вот против вас с радостью.

— Послушай. — Грепп понял, что взял неправильный тон, и изменил поведение. Теперь он решил поговорить с ним как с равным, а не как с несмышлёным мальчишкой. — Давай поговорим серьёзно. Ты ведь не фэтр, несмотря на твоё заявление, и никогда им не станешь. Неужели ты не видел всего того, что творят фэтры? Давай я тебе кое-что расскажу. Я родился в Тронге. Это город километрах в ста отсюда. Когда мне было восемь лет, по нашей улице прошёл фэтр. Он увидел мою сестру, которая сидела у него на дороге, и пинком расчистил себе путь. Моя сестра осталась инвалидом. Никому жаловаться было нельзя. Он был фэтр и мог убить её. Если хочешь, я могу рассказать и другие случаи. Неужели ты не хочешь освободиться от гнёта фэтров?

Грепп внимательно наблюдал за лицом мальчика. Он видел, как при его рассказе у него на лице появилось выражение ужаса. Для него подобный рассказ явно был новинкой.

— Это правда? — резко спросил он.

— Правда. Ты не знаешь, что я никогда не вру?

— Виктор говорил, что это так, — признал мальчишка.

— Кто такой этот Виктор?

— Кто? Ну этот, фэтр.

— И после моего рассказа ты ещё поддерживаешь его?

Теперь как раньше ужас, так сейчас на лице мальчишки появилось недоумённое выражение. Вообще этот малец был открытой книгой, но у Греппа создалось впечатление, что он всё равно его не понимает.

— А при чём здесь Виктор? Разве это он столкнул вашу сестру?

— Он или ему подобные! Какая разница! Все фэтры одинаковы! — Грепп говорил со всей убеждённостью, на какую был способен.

— Виктор не такой, — с не меньшей убеждённостью заявил Алур. — И если вы и дальше намерены говорить про него гадости, то я уйду! Защитник справедливости нашёлся! Восстанавливай её там, где требуется. — Было видно, что мальчишка разозлился и способен сказать ещё многое.

— Ладно, — поспешно прервал его Грепп. — Я поговорю с твоим фэтром, хотя и не хочется, — добавил он тише.

— Потому что боитесь, — всё-таки услышал его замечание мальчишка.

Грепп махнул рукой, но мальчишка, не дожидаясь конвоиров, сам побежал в сторону сарая. Дорен метнулся было за ним, но Грепп махнул ему рукой, и тот остановился.

— Гм, боюсь, — размышляя вслух, заметил Грепп. Как ни неприятно было это сознавать, но этот малец попал в цель. Он действительно боялся этой встречи, хотя и не понимал почему.

— Дорен, приведи этого фэтра. И найди какой-нибудь дом, где мы могли бы с ним поговорить!

— Но, Грепп, ты же сам запретил входить в дома без разрешения хозяев, а те нас не пускают.

— Так скажите, что это для их любимого фэтра!!!

Дорен пожал плечами и отправился выполнять приказ. Как ни странно, но замечание, что дом нужен для фэтра, подействовало самым замечательным образом. В распоряжении Греппа оказался просторный дом, который крестьяне покинули весьма охотно, сообщив, что подождут у соседей. Это ещё больше разозлило Греппа. Ему, освободителю, пришедшему дать всем свободу, эти крестьяне отказывали в крыше над головой, а этому угнетателю без пререканий освободили целый дом! Грепп всё ещё размышлял над этой несправедливостью, когда в комнату вошёл тот самый фэтр, что заварил всю кашу. Грепп окинул того очень недружелюбным взглядом, который фэтр просто проигнорировал. Он совершенно спокойно уселся на скамью, закинул ногу на ногу, посмотрел на Греппа и заметил:

— Мне кажется, у вас крупные проблемы, освободитель угнетённых.

Грепп подавился уже готовыми разразиться гневными словами и растерянно уставился на собеседника. Этот фэтр одной фразой сумел сбить весь его настрой на гневную беседу.

— Тебя это не касается, — огрызнулся Грепп.

— Тогда зачем я здесь? — удивился фэтр. — Или у вас входит в привычку беседовать с каждым приговорённым и наслаждаться их беспомощностью?

Грепп гневно вскинул голову, но тут же сдался. Он не был дураком и быстро сообразил бесперспективность своих гневных и обвинительных тирад. Опять он вынужден был признать, что взял неверный тон.

— Ладно. Признаю, что у меня проблемы! Ты чем-то можешь помочь?

— Помочь казнить самого себя? — ехидно осведомился фэтр. — Нет уж, с этой проблемой разбирайтесь сами. И кончать жизнь самоубийством, к вашему удовольствию, я тоже не намерен. Но если вы действительно хотите услышать мой совет, то уходите. Забирайте свой отряд и уходите. И не думайте, что я говорю это, чтобы избавиться от вас и остаться здесь господином. Или предлагаю это из трусости. И, кстати, здравствуйте. По-моему, мы так и не поздоровались сегодня.

— Верно. Но я думал, что вы, как и первый мальчишка, не хотите желать мне здоровья. Ваш Алур тут мне очень вежливо объяснил значение слова «здравствуйте» и почему он не хочет мне его говорить.

— На него похоже, — усмехнулся Виктор. — Он может очень вежливо высказать всё, что о вас думает, а вы ещё и поблагодарите его за это. Велса в отличие от него более конкретна.

— Это я уже заметил. Но я хотел сказать, что вы произвели на меня впечатление вашей храбростью. Не каждый сдастся в плен, зная, что его ожидает, чтобы спасти кого-нибудь. Так что я не думаю, что вы трус.

— Вы о нашем договоре? — махнул рукой Виктор. — Вы меня извините, но вы слишком прямолинейный человек, от чего и страдаете. Там мне мало что грозило.

— Ты имеешь в виду, что твой договор был обманом?

— Нет. Я имею в виду, что вам никакой пользы он не приносил. Я ведь недаром сказал тогда, что собираюсь бежать. Я бы и бежал, если бы крестьяне не подоспели. Честно говоря, на это я никак не рассчитывал. Признаюсь, что мне ещё никогда не было так стыдно, как в тот момент.

— Не понял?

— Почему, по-вашему, я вышел один вам навстречу?

— Ты не верил крестьянам?

— Вот именно. Поэтому я и говорю, что тогда мне было стыдно за то, что я усомнился в них.

— Но почему они вышли тебя защищать? Почему?

— А почему бы нет, если я помогал им? Но неужели вам никогда не приходилось видеть, как крестьяне защищают фэтров от вас?

— В том-то и дело, что нет! Вернее было, но никогда так настойчиво и никогда на защиту не вставала почти вся деревня! И всегда на защиту вставали люди, которые так или иначе были приближены к фэтрам…

— А значит, по вашему понятию, это были прихвостни. Я же говорю, что вы чрезмерно прямолинейны.