– Дорогая моя девочка, мне в высшей степени плевать на то, что ты можешь подумать. Я выгляжу, как мне угодно, – объявил Джастин Траэрн, герцог Малинкорт, своей создательнице – автору любовных романов Эмили Шанн.

– Но ты не можешь быть похож на Майкла Девлина, – упрямо возразила Эмили.

– Ты сама представила меня именно таким, – отмахнулся он и, развернувшись, уставился на себя в зеркало. – Прочти все, что написала. Я весьма красив и вполне доволен собой. Твой последний герой и вполовину не был таким мужчиной, как я!

Он щелчком сбросил воображаемую пылинку с шелкового рукава своего фрака цвета сливы.

– Да пошел ты к черту! – раздраженно бросила Эмили. – Если настаиваешь на своем, так и быть, согласна. И что плохого ты нашел в графе Троттлсби?

– Слишком смазлив для мужчины. И подбородок у него самую чуточку вялый, дорогая моя, – пояснил герцог, после чего, глядя ей в глаза, добавил: – Я хочу, чтобы моя строптивая герцогиня была похожа на тебя. Питаю, видишь ли, слабость к красивым женщинам, особенно с рыжеватыми волосами, как у тебя.

Коварно улыбнувшись, он небрежно прислонился к каминной полке.

– Успокойся, наконец, – велела Эмили, – и дай мне подумать.

Она пристально оглядела его, сознавая, что он очень отличается от других ее героев. Более мужествен, чуть грубоват и, несомненно, куда более опасен, если верить выражению его зеленых глаз, а она подозревала, что так оно и есть. И выглядит как человек, любящий безумный секс.

Эмили неловко заерзала в большом мягком кресле. Ее героини даже отдаленно не напоминали Эмили Шански, но теперь неизвестно отчего, идея стать строптивой герцогиней Джастина Траэрна казалась чрезвычайно привлекательной.

– Мне придется написать эротический роман, – сообщила она.

– Ура, ура, ура! – ухмыльнулся он, но, тут же став серьезным, осведомился: – Насколько вы опытны для подобных произведений, дорогая? Я хочу подарить вам наслаждение, а не шокировать. Видите ли, необходимо принимать в расчет дамскую чувствительность.

– Какое отношение имеет к этому мой опыт? – рассердилась Эмили. Вот уже несколько лет она пользовалась «Ченнелом» для создания своих книг, чтобы наблюдать сюжетные линии в действии. Это позволяло работать быстрее, но до сегодняшней ночи она всегда была невидимой и немой наблюдательницей – наблюдала за персонажами, созданными ее пером. Сегодня она впервые вступила в беседу с одним из них.

– Моя дорогая, вы, конечно, понимаете, что хотя «Ченнел» позволяет вам воплотить ваши фантазии, все же не может заменить… скажем, некоторых реальностей истинной жизни, – заметил герцог.

– А именно? – запальчиво бросила Эмили.

– Ваши романы из истории Англии, как георгианской, так и эпохи Регентства, всегда были романтическими семейными драмами. Героини оставались целомудренными, герои – отважными. А после свадьбы дверь в спальню новобрачных неизменно закрывалась. Да, поцелуи и ласки были, но вы никогда не позволяли герою положить руку ниже талии одной из ваших дев. И до этой поры супружеские пары никогда не бывали главными персонажами ваших книг. Вы достаточно часто сталкивались с таковыми, но испытывали ли когда-нибудь страсть или хотя бы откровенное желание, чтобы писать о чем-то подобном?!

– Благодарю вас, но у меня есть немало книг по этому вопросу, – резко ответила Эмили.

Герцог беззастенчиво расхохотался:

– Всего этого недостаточно, дорогая моя. Если вы не валялись на смятых простынях, потная и обнаженная, с мужчиной, который хотя бы не противен вам, картинок в одной из этих ваших книг явно недостаточно. На каком личном опыте будет основано описание столь страстной встречи, дорогая? На каких знаниях? Нет, нет, ваша девственность – только помеха. Огромная помеха.

– Я не говорила, что девственна! – отрезала Эмили, густо при этом краснея.

– Но ведь так оно и есть? – парировал он. – Тут нет ничего постыдного, дорогая. Мало того, на мой взгляд, это обстоятельство совершенно очаровательно.

– Но если вы займетесь со мной любовью, – вздохнула Эмили, – я сумею написать то, чего от меня хотят.

Господи! Она никогда не думала, что придется использовать «Ченнел» для сексуального удовлетворения, подобно многим ее знакомым женщинам. Какой позор!

– Не могу, – тихо признался он. – О, я вполне способен проделать все необходимые телодвижения, дорогая, но вы ничего не почувствуете, поскольку в реальности так и останетесь невинной. Боюсь, вам придется потерять эту надоедливую девственность в вашей собственной реальности, прежде чем мы сможем насладиться друг другом здесь, в «Ченнеле».

– И как, черт возьми, мне это удастся?! – взорвалась Эмили. – Поместить объявление в «Эгрет-Пойнт таймс»? «Требуется крепкий джентльмен, готовый лишить меня девственности, чтобы я без помех могла писать эротические книги»?

Она гневно вскочила и потянулась к ближайшему предмету обстановки, собираясь швырнуть его в голову герцога. Вся эта ситуация невыносима!

Но герцог ловко перехватил ее руку.

– Нет-нет, дорогая, эта ваза – один из последних шедевров Джозайи Веджвуда, и мне вовсе не хочется, чтобы вы из-за глупой прихоти его уничтожили. Ответ на вашу проблему крайне прост: вы представили меня в образе кого-то из ваших знакомых мужчин. Очевидно, вас влечет к нему. Соблазните его, дорогая, и все будут довольны. Не понимаю, почему вы сами до этого не додумались! А после, когда дело будет сделано, мы с вами отправимся в восхитительное и, даю слово, безудержно грешное путешествие.

– Я не знаю, как соблазнять мужчин, – почти печально призналась Эмили.

– В каждой женщине, моя прелестная герцогиня, кроется знание и умение обольстить любого мужчину, которого она только пожелает, – заверил герцог Малинкорт. – Признайтесь, дорогая, вам никогда не хотелось насладиться «Ченнелом» в полной мере, вместо того чтобы выступать в роли стороннего наблюдателя? Завлеките мужчину, который вам нравится, и получите все, чего когда-либо добивались.

– Но я всего лишь хочу писать хорошие книги и этим зарабатывать себе на жизнь, – упорствовала Эмили, снова садясь в кресло.

– Пока в ваших романах не будет эротических сцен, дорогая, вам ничего не добиться. Имеете ли вы хоть крошечное представление о том, как отчаянно молит о поцелуе ваше грустное и тоскливое личико? Вас ведь целовали, верно?

Эмили кивнула, и герцог легонько коснулся губами ее губ.

– Вы так милы, дорогая, но мне пока хватает и этого целомудренного поцелуя. Соблазните вышеуказанного джентльмена, чтобы мы смогли пуститься в наше приключение.

– Но вы не упомянули о любви, – отметила Эмили.

– Как и вы, – усмехнулся он. – А на свете существует нечто подобное?

– Не знаю, – честно ответила Эмили, устало прикрывая глаза. – А пока прощайте, Траэрн.

Она глубже забралась в кресло, а когда открыла глаза, оказалась в собственной постели. Потянувшись к пульту, Эмили выключила телевизор. Но уснуть не смогла, несмотря на то, что часы показывали четыре утра. Небо за окном уже начало светлеть. В большой сосне, росшей на углу дома, нежно ворковала горлинка.

Траэрн посоветовал соблазнить мужчину. Хорошо ему говорить! Но каким способом можно заманить Мика Девлина в постель? Только он сможет сделать из нее женщину. Но начать хотя бы с того, что неприлично автору сексуально домогаться своего редактора. Все же, если верить сплетням, Девлин из тех, кто может поддаться обольщению. Вчера днем Эмили звонила своей старой подруге, Саванне Баннинг. Саванна также работала на «Стратфорд» и вместе с мужем жила в лондонском предместье. Саванна всегда была в курсе последних событий и слухов. Ее любопытство, как и либидо, было ненасытным. Если у Мика Девлина имеется определенная репутация, Саванна наверняка знает каждую деталь и подробнейшим образом просветит Эмили.

– Эм! – взвизгнула Саванна, со своим преувеличенным английским выговором, сильно сдобренным акцентом уроженки Южной Каролины. – Как ты там? Какие новости из Нью-Йорка?