– Что за чудесный сегодня день! Никогда не испытывал такого наслаждения! – признался Лиль, целуя на прощание Аджанту. Молодые джентльмены, товарищи Лиля также не могли скрыть восхищения прекрасными лошадьми и провожали маркиза восторженными взглядами. Для нее самой этот день был одним из самых радостных в жизни. Во многом благодаря Лилю, его заразительному веселью.

Она знала, что значило для брата получить возможность пригласить своих друзей из Оксфорда и что значит для этих молодых людей возможность поездить на отборных лошадях маркиза по треку и участвовать в конной эстафете, устроенной гостеприимным хозяином. А еще был изысканный ленч, который все оценили по достоинству. И радостные, возбужденные Чэрис и Дэрайс. Все это вместе делало Аджанту счастливой. «Если бы так могло продолжаться и дальше», – думала она. Но будущее надвигалось, подобно тому, как грозовая туча заволакивает ясное небо.

Лиль, уже у самого порога, – машинально сунул руку в карман и воскликнул:

– Чуть не забыл! Папа просил передать тебе вот это.

Он протянул сестре маленький томик.

– Здесь несколько греческих стихотворений. Папа сказал, что они тебя порадуют.

– Ну конечно! – ответила она и вспомнила о присутствии маркиза. – Хотя лучше этого не говорить при его светлости! Он не одобряет женщин, умеющих читать на греческом и латыни. Думает, что я превращусь в «синий чулок».

– Раз так, то я сейчас же верну книгу папе! – воскликнул Лиль в притворном испуге.

– Ну будет тебе, не валяй дурака, – со смехом сказала Аджанта, крепко прижимая к себе сборник.

Тем не менее проводив брата и компанию его друзей и помахав им вслед рукой, она вспомнила вдруг прекрасную леди Вернем, которая, наверняка, не читала ни на греческом ни на латыни, не читала ничего, кроме разделов светской хроники в газетах.

Перед возвращением в Оксфорд у Лиля с друзьями был обед несколько раньше обычного. Аджанта направилась вверх по лестнице к себе в спальню. Дэрайс легла спать еще до обеда, а Чэрис пошла перед сном проститься с маркизой. Аджанта уже была на полпути к себе, когда маркиз окликнул ее:

– После того, как пожелаете спокойной ночи моей маме, Аджанта, что вы сейчас, я полагаю, намереваетесь сделать, зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет. Нам необходимо переговорить.

– Да, конечно.

Она попыталась улыбнуться, но сердце ее упало. Аджанте не хотелось, чтобы удача, благоволившая ей на протяжении всего дня, под конец изменила. За последние сорок восемь часов пришлось сделать столько, что не нашлось и минуты для неизбежного разговора, от которого зависело будущее. «Почему нельзя оставаться с ним в таких же отношениях и дальше?» – задавала она себе один и тот же вопрос. Ответом был лорд Вернем, этот страшный великан-людоед ее сказки. Он угрожал маркизу не смертью, но чудовищным скандалом вокруг бракоразводного процесса. Прошлым вечером, когда Аджанта уже легла и в ушах еще стоял счастливый смех Лиля и сестер, в который уже раз она спросила себя, не стоит ли смирить собственную гордость и, приняв предложение маркиза, по-настоящему выйти за него замуж. Сколько бы она могла тогда сделать для семьи! Но все эти размышления, не более чем попытки построить карточный домик, который разметет первым же дуновением ветерка. Утром маркиза сказала ей:

– Думаю, милая Аджанта, что когда вы с Квинтусом обвенчаетесь, вам лучше пожить вдвоем. Поэтому я надеюсь, что вы позволите мне взять ваших сестер с собой в Доувер-Хаус. Он находится неподалеку отсюда, и вы в любой момент сможете их навещать. А со мной, я надеюсь, они будут счастливы.

– Я уверена в этом, мадам.

Дэрайс уже присмотрелась к маркизе и даже сказала Аджанте:

– Она такая чуткая. Когда я с ней говорю, то вспоминаю маму.

Словно прочитав ее мысли, маркиза продолжала:

– Для Чэрис лучше всего, будет провести, по меньшей мере, полгода в приличной частной школе, вроде той, в которой мы с таким удовольствием учились с вашей мамой.

Аджанта не могла не согласиться. С другой стороны, прекрасно знала, что это все лишь благие пожелания, которым суждено забыться, как только она исчезнет. Они вновь окажутся дома, подле деревенской церковки, и не останется никаких надежд, но только воспоминания да гадания о том, «как могло бы быть». «Я люблю его! Как я смогу вынести расставание навсегда?» – спрашивала она у ночной тьмы. Потом снова перед ней возникло прекрасное лицо леди Вернем. Тогда Аджанта решила, что жить рядом с маркизом и знать о его любви к другой.

«Я должна поступать достойно, – решила она. – Выйти замуж ради общественного положения и денег – грешно и низко, даже если и принесет благополучие семье». Она подумала, что маркиз, будучи добрым человеком, наверное оставит Дэрайс и Чэрис их лошадей, а Лилю позволит иногда приезжать из Оксфорда в Стоу-Холл. Брат станет встречаться с маркизом, говорить с ним, но для нее маркиз будет потерян навеки, останутся одни лишь воспоминания.

Как и предполагала Аджанта, Чэрис сидела возле постели маркизы и заливалась смехом:

– Я только что рассказала ее светлости, что за прекрасный, волнующий, счастливый день мы сегодня прожили. И все благодаря мне! Это я нашла тебе мужа!

– Да, ты нашла, – согласилась Аджанта.

– Счастливейшая из счастливейших случайностей!

– Я тоже так думаю, – добавила маркиза. – Я считаю, что и завтра будет хороший день. Вам, Чэрис, лучше сейчас отправиться в постель и перед сном с удовольствием вспомнить все комплименты, полученные от друзей Лиля.

– Мне кажется, что комплименты женщине, хуже любой из пыток, больше касались лошади, на которой я ехала, но мне все равно это нравится.

С этими словами Чэрис наклонилась и поцеловала маркизу:

– Спасибо вам, за вашу доброту. Можно ли мне прийти к вам поговорить завтра? Я хочу вам столько рассказать!

– Ну конечно же, милое дитя. Я буду ждать вас.

Когда Чэрис ушла, маркиза обратилась к Аджанте:

– Чрез год ваша сестра превратится в очаровательнейшее создание. Вам следует дать один бал в ее честь здесь и еще один в Лондоне.

У Аджанты перехватило дыхание, а маркиза продолжала:

– Сегодня я смотрела на вашу сестру, брата и его университетских товарищей и думала, что в детстве Квинтус был лишен счастья находиться в большой компании своих сверстников. Я так жалела, что после его рождения не смогла больше иметь детей.

Намек был очевиден, но Аджанта не нашлась, что ответить. Единственное, и чем она была уверена, что нет ничего прекраснее, чем иметь детей от маркиза. Она бы сделала их такими же счастливыми, как была она сама с братом и сестрами при жизни их мамы.

– Сегодня восхитительный день, но, признаться, я немного устала. Может быть, еще и потому, что многое пришлось обдумать относительно будущего ваших очаровательных сестер. Но в общем, я определенно чувствую себя лучше прежнего, – сказала маркиза.

– Я буду молиться, чтобы вы поправились, – Аджанта поцеловала маркизу и пожелала ей спокойной ночи. Она не знала, что та проводила девушку встревоженным взглядом, чувствуя что что-то не так, не будучи в состоянии понять что же именно.

Аджанта медленно шла вниз по лестнице. Она не могла отделаться от удручающего ощущения приближения конца сказки, после которого все окажутся несчастными. «Однако я могу все сохранить у себя в памяти», – подумала она, войдя в мраморный зал. Там, по пути к кабинету маркиза, ее шаги еще более замедлились. Она чувствовала себя так, как будто уже попрощалась с этими картинами, мебелью, самим домом, который непостижимым образом, успел стать частичкой ее самой. Она долго не решалась войти, справляясь с собственным дыханием. Потом собралась, настроилась быть решительной и вошла внутрь комнаты с высоко поднятой головой.

Аджанта ожидала увидеть маркиза за столом, но тот стоял у камина, поджидая ее. Девушка притворила за собою дверь и, не поднимая глаз, направилась к нему. По дороге в кабинет она решила вести беседу в обычной своей манере, однако теперь почувствовала, что голос не повинуется ей.