Скажи нам твёрдо, без оглядки,
Душевных слов не пожалей,
Скажи, что будет всё в порядке |
И сердцу станет веселей. | 2 раза
Афганцам
Георгий Васильев
Спокойствие, спокойствие, и все наверняка
Устроится, наладится, притрется.
Не все еще, не все еще потеряно пока,
Гвардеец над бедой своей смеется.
Друг сердешный, друг мой дорогой,
Побывал в гробу одной ногой.
НОГУ ЖАЛЬ, ПРИШЛОСЬ ОСТАВИТЬ ТАМ,
Но зато живым вернулся сам.
Спокойствие, спокойствие, и все наверняка
Устроится, наладится притрется.
Не все еще, не все еще потеряно пока -
Одна нога в резерве остается.
Друг сердешный, друг мой дорогой,
Побывал в гробу одной ногой.
С горя мог другой туда ступить,
Но раздумал - взял и бросил пить.
Спокойствие, спокойствие, и все наверняка
Устроится, притрется, состоится.
Не все еще, не все еще потеряно пока
Гвардеец правотой своей гордится
Друг сердешный, друг мой дорогой,
Поплатился собственной ногой.
Но вернулся из-за рубежа
По геройски голову держа.
Все правильно, все правильно, иначе волком выть
Иначе все ужасно бестолково.
И надо было,надо было кровь свою пролить
Ведь не было выхода другого
Друг сердешный, друг мой дорогой,
Поплатился только не ногой.
Смотрит взглядом, острым как тесак,
Только видит как то все не так.
Спокойствие, спокойствие, и все наверняка
Устроится, наладится притрется
Не все еще, не все еще потеряно пока
Надежда есть, что зрение вернется...
Hачало 80-х
Бесконечный день
Георгий Васильев
Ты находка и утрата,
Ты - приманка, полная коварства,
Излечившее когда-то
И влекущее с тех пор лекарство.
Аспирин ты мой, ты - мой женьшень,
Трёхдюймовая броня.
Бесконечный день, безумный день, |
Отпусти меня. | 2 раза
Отпусти меня укрыться
Там, где жизнь записана на плёнку,
Где легко шуршат страницы
Под сопенье спящего ребёнка.
Я хочу нырнуть в ночную лень,
Будто в прорубь из огня.
Бесконечный день, безумный день, |
Отпусти меня. | 2 раза
Очередь
Музыка и слова Г.Васильева
Четвертый час за женщиной в кремпленовом пальто,
Давным-давно молчания не нарушал никто.
Сама собой угасла мысль узнать, что там дают.
Я вот уже четвертый час стою, стою, стою.
С тобой я слился, очередь, я червь твоих глубин,
Я раб очарования колышущихся спин.
Здесь все равны по сути, но у каждого свой ранг.
Ты правильная, как бревно, и гибкая, как шланг.
Люблю я очередь,
А еще люблю поточную
Лаконичную отточенность
Привычных фраз.
Ах, душка очередь,
Вожделенья средоточие,
Ты прозябавших в одиночестве
Сплотила нас.
Внезапно возникает хвост, как стресс, как нервный шок,
Вот, напрмер, по городу вдруг поползет слушок,
Что, мол, исчезнет вещь, и очередь совьется в тот же день
И дружно эту вещь раскупит к следующей среде.
Брать все подряд на черный день, на вырост, про запас,
И занимать за купленным опять, в который раз.
Возможно, что таким, как я, то есть, тем, кто здесь стоит,
Своим существованием обязан дефицит.
Я вижу очередь,
И сразу побоку все прочее,
Что бы ни было там срочное -
Все подождет.
Ах, эту очередь,
Да еще занять бы с ночи мне,
Чтоб стоять сосредоточенно
День напролет.
И снова отоварившись и прокляв белый свет,
Я занимаю очередь, хоть денег больше нет.
Не в деньгах счастье, я без них так просто постою,
Или продам то, что купил, и еще раз куплю.
Маньяком - да, но все ж меня не назовешь балдой,
Ведь покупая лишнее, я знаю - вещи той
Кому-то не достанется, а значит, тем верней
Он тоже встанет в очередь, а я пристроюсь к ней.
И вьется очередь,
От прилавка многоточием,
Убеждая всех воочию :
Здесь что-то есть.
Ах, вечна очередь,
И что бы там нам ни пророчили,
Пусть голову морочит и впредь
Нам очередь!
Вполне нормальный человек, но словно в забытьи,
Усталым взором я ловлю затылок впереди.
И в перетруженном мозгу лишь очереди нить.
Я вижу хвост - я не могу его не удлинить.
Я вижу хвост - я не могу его не удлинить.
Я вижу хвост,
Я вижу хвост,
Я вижу...
1979
Горчица
Музыка и слова Г.Васильева
Чтобы горчицу подсластить,
Мы нарекли ее малиновым вареньем
И можем ложку проглотить
Без аппетита, но с глубоким удовлетвореньем.
Привлечь сторонников стремясь,
Зовем мы дружбой целованье с обниманьем,
И тяготит порой нас дружеская связь,
Но - в атмосфере полного взаимопониманья.
Когда мы слышим день-деньской
О наступленьи всенародного подъема,
Нам проще справиться с тоской,
Хотя от вечного подъема устаем мы.
Мы верим честной головой,
Что роли нет важней руководящей роли,
Что наша жизнь - борьба и подвиг трудовой,
А это все как раз то самое, за что боролись.
Из-за того, что слово врет,
Наш мир податлив и обрывочно случаен,
И звать нас без толку вперед -
Ведь мы перед и зад почти не различаем.
Вернуть нас к жизни и увлечь
Один лишь способ есть, испытанный с пеленок,-
Все вещи заново наречь,
Всех обозначить без прикрас и поименно...
Счастьем назвать весну и детский гомон во дворах,
Горем - бессилье отомстить обиде,
Назвать добром любовь, назвать войною страх,
Чтоб научиться вновь любить и ненавидеть.
Любить и ненавидеть...
1987
