Такой ответ могла бы дать и машина:

- Я проснулся от скрежета - Тераи ломал замок. Потом я увидел, как он выскочил в дверь. Тераи обладал чудовищной силой и мог сделать это достаточно легко. Но пока я поднимался с койки, уже все забегали, и я решил оставаться на месте.

- Но ты же был его другом! - вырвалось у Иерна. - Ты должен был знать, чего он хотел... знать причины, заставившие его так поступить. Бедный Тераи. Он так рассказывал мне о родных краях - там в лесу возле костра; я даже мечтал погостить у него когда-нибудь. Надо бы написать его вдове когда меня выпустят... после того как взойдет Орион...

- Я не читаю мыслей, - оправдывался Ваироа. - Подобно всем вам, я мог только заметить, насколько он ушел в себя: не исключено, что Тераи действительно предпочел умереть.

- Ну нет, - возразила Роника. - Не верю. Для этого в нем слишком бурлила жизнь.

- К тому же, - сказал капитан, - свидетели утверждают, что он был основательно одет. Зачем одеваться тому, кто решил покончить с собой?

Микли поскреб в бороде.

- Ну, о самоубийцах говорить сложно, - заметил он. - Они делают подчас самые невероятные вещи. Я знал врача, у которого был неоперабельный рак. Кто знает, возможно, его можно было спасти, если бы нам разрешили производить радио-изотопы, но он впрыснул себе отраву... предварительно просте-рилизовав иголку.

- Тераи принадлежал к чуждой нам культуре, - настаивал Иерн с известной неловкостью. - Подобная ситуация могла повергнуть маурая в отчаяние. Возможно такое, Ваироа?

- О да, - согласился человек с темной полосой на лице.

Роника ударила кулаком по столу.

- Нет, черт побори, - взъяриласьона. - В свое время я была знакома со многими маураями. Истинного мужчину нетрудно узнать... Тераи просто не мог совершить подобный поступок. О чем ты умалчиваешь, Ваироа?

Ответ был едва слышен:

- Он не поверял мне свои думы. Если вы намерены использовать наркотики или пытки, чтобы выяснить, лгу ли я, прошу учесть - у меня сил предостаточно сделать все ваши усилия тщетными.

Роника скривилась.

- Крист, за каких же свиней ты нас принимаешь?

Явившаяся идея взволновала Иерна.

- У меня есть предложение, - сказал он. - Как вы помните, мне самому удалось совершить невероятный побег. Должно быть, Тераи надеялся совершить подобное. И если бы он сумел обезвредить вахтенного, завалить дверь чем-нибудь тяжелым, чтобы на несколько минут остаться наверху в одиночестве и спустить за это время спасательную лодку...

- И отгрести от нас, - продолжил Тилл, - Ну хорошо. Предположим, он поднял мачту с парусом, прежде чем мы огляделись. Все равно никаких перспектив - скорость лодки намного меньше, чем у нашего корабля.

- Но ночь ведь темная и непогодная, - возразил Иерн. - Он был невероятно силен. Мог бы отплыть подальше и получить таким образом час или два, которые ему необходимы. А далеко ли мы от суши?

- В пяти морских милях лежит цепь островов. Потом внутренний пролив, а за ним материк. Края дикие и едва населенные - почти на тысячу километров в обе стороны.

- Но в лодку можно погрузить припасы и снаряжение. Сэр, я сознаю, что риск просто астрономический. Но я готов представить себе, что Тераи мог рискнуть жизнью, чтобы добраться до людей и передать своим информацию об Орионе, чтобы остановить работы над ним. Он ничего не сказал бы вам, Ваироа. Зачем вовлекать вас, если вы ничем не можете помочь? Лучше сохранить вас в резерве, на случай его вероятной неудачи.

Маурай кивнул.

- Ваша гипотеза кажется вполне разумной, - ответил он ровным голосом.

Микли поглядел на Ваироа, явно желая сказать: не думай, что тебе представится возможность повторить его попытку.

Капитан потер подбородок.

- Ну что ж, - сказал он. - Похоже, что этот вариант говорит сам за себя. Конечно, не всякий человек способен на подобный поступок.

Впрочем, кто знает, как все было на самом деле. - Он огляделся. Комментарии будут? Если нет - расходимся по каютам. Труп всплывет через несколько дней. Но куда его понесет - гадать нечего. Продолжаем наш путь.

Иерн и Роника провели остаток ночи на ее койке, теснее прижимаясь друг к другу. Она даже поплакала немного.

3.

Прибой ярился в скалах у подножия утеса. Ни лодочник, ни пловец не мог пройти через него не пострадав. Тераи почти ослеп во тьме - ветреной, среди сгустков пены и хлопьев снега, но он слышал впереди грохот валов и ощущал их откат. Он повернул налево, полагаясь на волю случая, и направился параллельно незримому берегу. Бить может, ему попадется такое место, где удастся выйти на берег, пока он еще не превратился в льдышку.

Тераи уже давно не ощущал боли, изнеможения, оков холода... Когда же он перестал их ощущать? Он смутно помнил, что, по его предположениям, до берега надо было плыть часа три. Эти часы можно было считать тремя столетиями. Плыл не он - нечто неодушевленное.

Но потом... потом он ощутил покой, текущий под бушующим ветром. Его растрескавшиеся губы абсолютно не ощущали, что вода сделалась менее соленой. Осознавая это не разумом - инстинктом плывущего в реку лосося, он направился к суше вдоль русла и скоро почувствовал под ногами камни. Тераи выполз на берег и припал всем телом к благословенной тверди. Ветер свирепствовал над ним. Тераи заставил себя подняться, сесть, выбраться из одежды. Некогда - в полузабытом сне - Роника предупреждала его, что на холоде человеку в мокрой одежде грозит верная смерть.

Но все же эти вещи спасли его... Принесли свободу. В ту минуту, когда кто-то из матросов по дружбе предложил ему - как же они зовут эти кальсоны, объединенные с нижней рубашкой? - ах да, союзный костюм, он как раз обдумывал, как бежать, как сойти за мертвого и все же остаться живым.

"В наших краях самая лучшая ткань - это шерсть, - говорила Роника у костра. - Ничто не держит тепло лучше ее, мокрая она или нет. Лучше иметь дело с сырцовой шерстью, смазанной природным жиром. Но подойдет и обыкновенная. Жаль, что у нас здесь нет ничего подобного".

Но на борту корабля Тераи нашел именно то, что было ему нужно. Он и Ваироа, запершись в каюте, целый час натирали нижнее белье маслом.

Дверь он выбивал одетым, но лишь для того, чтобы спрятать под верхней одеждой свой костюм и тем скрыть свои намерения. Оказавшись в воде, он сразу же сбросил верхнюю одежду, заранее набив карманы, чтобы она утонула, и отправился к берегу в облачении, соответствующем примерно морскому гидрокостюму.

Но он все равно едва выжил. И смерть еще поджидает его, если он не найдет, где согреться.

Сантиметр за сантиметром он поднялся на ноги и побрел в густой мрак впереди. Быть может, удастся нагрести кучу хвои, листьев, гумуса, сухой травы... зарыться в нее и дождаться рассвета. Потом в пути он сумеет сообразить что-нибудь получше.

Получше будет... потом. Вне сомнения, он очутился на острове, и, кроме покрытого жиром исподнего, при нем не было ничего. Вряд ли следовало искать здесь людей. Впереди лежал неизведанный, но огромный путь по горам и чащобам к цивилизации и маурайскому Инспекторату.

Тераи вступил под сень деревьев. Они гасили ветер, и он почувствовал, что стал меньше дрожать. Теперь он уже мог думать. Утром первым делом он отыщет подходящие камни и изготовит орудие с острием - нож или рубило. А потом устроит шалаш, сделает ловушки для местной мелюзги и вершу для рыбы... Конечно, пока можно прожить на личинках, корнях, клубнях, сосновых орешках, ссохшихся мерзлых ягодах - на чем придется, Потом, быть может, найдутся подходящие кости для шила, кинжала, острые камни для скребков... он добудет кишки и сухожилия, чтобы изготовить такую нужную штуковину, как сверло для разжигания огня. Придется подумать и об одежде. Шерсть долго не послужит, если не прикрыть ее сверху от ветвей и земли. Быть может, удастся убить и ободрать крупного зверя, но поначалу какое-то время придется обходиться накидкой, сплетенной из травы или чего-нибудь в этом роде. Ему придется привести в порядок снаряжение, накоптить мяса, в общем, собрать запас еды на дорогу, а потом с помощью деревянной лопаты и бревна перебраться через узкий пролив на материк...