Плик обогнул юго-западный уголок. Шаги его гулко отдавались по мостовой.

- Плик! Остановись!

Повинуясь приказу, он обернулся и неловко двинулся навстречу человеку, столь бесцеремонно остановившему его. Из тьмы, соединявшей стену с башней, выступил Иерн. Плик бегом бросился навстречу и обнял его. Иерн ответил объятием, от которого англеман застонал:

- Прости. Мои ребра, пожалуй, ни к черту не годны, но они все-таки мои.

- Извини, - Иерн выпустил его, отступая на шаг. - Я просто... рад... слишком слабое слово... рад видеть тебя. Ждал несколько часов. Уже гадал, вернешься ли ты домой? С каких это пор таверна начала закрываться так поздно?

- Ее давно закрыли. Но сегодня Сеси проявила ко мне симпатию. Так бывает всегда, когда я сочиняю. Психические феромоны, наверно. - В голосе Плика появились резкие интонации. - Похоже, приятель, теперь ты попал в обвиняемые. Как у тебя дела?

Он скосился в неровном свете. На аэрогене была куртка пейзана и мешковатые брюки. Широкополая фетровая шляпа скрывала лицо. Впрочем, легко было увидеть, что он выбрит, умыт и сыт, чего нельзя было сказать о сочинителе баллад.

Иерн торопливо поведал:

- Как ты, наверное, догадался, я выпрыгнул из Скайгольма на парашюте, когда Джовейн захватил его. - Он кивнул как-то неловко, заметив невольный трепет во взгляде. - Я знал, кому можно доверять, и по ночам перебирался из комнаты в комнату. А на земле сразу же постарался переодеться, а потом обменял свою одежду на эту. - Приподнятое настроение угасло, следуя за луной, зашедшей за облако. - Я не смел где-либо задерживаться. В деревне чужестранец всегда на виду, а слухи распространяются куда быстрее, чем можно представить. Я бы мог подвергнуть опасности любой дом, если б задержался в нем, и тогда меня, наверное, быстро выследили бы. Понятно одно - к матери и отчиму я пойти не могу; за ними, вне всяких сомнений, следят. Тогда я решил, что лучше Кемпера места не найти. В городе спрятаться куда легче, правильно? Так что, когда стемнело, я пришел сюда и с тех пор жду.

- Меня?

- Плик, ты теперь моя единственная надежда. В Кемпере ты знаешь каждый закоулок, каждый воровской притон, тех, кто может помочь мне за деньги или ради симпатий. - Иерн сжал кулаки и опустил голову. - Я понимаю, что прошу многого. Мы ведьтолько выпивали вместе, а не кровные братья, этот край даже не родной тебе. Но к кому еще я могу обратиться?

Респектабельные люди, способные помочь мне, весьма подозрительны и неопытны в подобных вещах. Поэтому я избегаю Бейнак и его окрестности.

И от тебя мне ничего особенно не нужно. Я просто прошу, чтобы ты познакомил меня с кем-нибудь, кто может укрыть меня пока... пока я не придумаю, что делать дальше. А сейчас я рассчитываю на тебя.

Плик задумался. Ветер перебирал его поредевшие волосы. Он поежился, а потом медленно произнес:

- По-моему, мне не стоит ввязываться. - Пилот, онемев, смотрел на него. - Не то чтобы мне не хотелось тебе помочь, - продолжил Плик. - Я сочувствую тебе куда больше, чем ты думаешь, Таленс Иерн Ферлей. Но твое дело больше тебя самого, больше пределов Домена. В нем есть трансцендентность. Я не могу доказать этого, но ощущаю... чуть ли не нутром. Но кто я, чтобы нарушать волю богов, мешать им добиваться исполнения своей, для меня неведомой воли?

Глаза Иерна расшилились.

- Ты... странный человек.

- Да, и всегда был таким. Иначе я никогда бы не смог написать даже одной стихотворной строчки. Все было бы чистой прозой. Конечно, ты будешь говорить, что прозой-то все и обходится. - Ухмылка полумесяцем выплыла на лицо Плика и перешла в откровенность. - Дело в том, что я не зааю таких, на кого можно было бы положиться. - Он рассказал Иерну о назначенном вознаграждении. - Пять тысяч аэров.... целое состоядие для местного обывателя.... Такие деньги открывают дорогу наверх из своего класса. Обещана и дополнительная плата, так что, если кто-то и поможет тебе, сосед может выдать.

Иерн отвернулся, поедадел вдаль улицы, казавшейся темным тоннелем.

- Джовейн проявил неожиданное рвение, я не рассчитывал, что он так будет стремиться поймать меня, - неторопливо проговорил он. - Почему?

Я же не глава заговора против него. Такого еще не существует, разве что в умах некоторых людей. - Он помедлил. - Правда, если меня не будет, значит, моя жена... Тем более если не откроется, что именно он убил меня. Он ведь уже пытался это сделать окало трех лет назад.

Плик по-прежнему молчал, сотрясаясь всем телом - теперь намного сильнее, - пока наконец Иерн вновь не поглядел на него. На мягком лице певца проглядывала мука.

- Извини, - пробормотал бард. - Я думал, ты уже слышал.

- Что?

- О ней. Конечво, почта в брежегские фермы приходит один раз в неделю, и радио не у всех. Но здесь все уже знают. Аэрогены, вернувшиеся из Скайгольма, рассказывали, а теперь об этом сообщено даже в газетах...

- Плик положил руки на плечи Иерна. - Таленс Фейлис Ферлей открыто живет с Капитаном Джовейном. Она стояла рядом с ним на инаугурации, Она, надписала воззвание, призывающее всех объединиться под его руководством. А вчера объявила, что начинает бракоразводный процесс.

Уверяла всех, что ты был жесток, неверен и совершенно не уделял ей внимания.

Плик ждал, уронив руки. Иерн не шелохнулся. Выражение лица его лишь угадывалось под широкими полями шляпы. Ветер скулил, тени облаков бежали по мостовой, и резные камни над головой, казалось, шевелились.

Наконец Иерн прошептал:

- Этого я и боялся. Ее брат... но я все уговаривал себя в том, что несправедлив к ней, что сама Фейлис не способна вступить в заговор против меня и предать... - Он поежился, прокашлялся, сплюнул и звучно топнул. - Ну и шлюха, - взревел он. - Подлая сучонка.

- Тихо, тихо, не то полиция услышит.

Иерн развериулеж на пятке к растворился во тьме, там, где стена примыкала к башне. Он ударил кулаком по твердому камню, прижался к нему... закрыл глаза.

Плик, ожидавший на свету, не мог видеть этого. Он услыхал только неразборчивые глухие слова...

- Я любил ее, и она любила меня....

Затем последовало отрывистое спубокое рыдание... мужчины, не знаашего слез. Впрочем, времени на это ушло немного: Иерн появился из тьмы, выступая твердо и резко, распрямив спину и подняв голову. Шляпа по-прежнему прятала лицо. Он проговорил ровным, далеким тоном:

- Прости. Не ожидал. Наверное, придется украсть лодку и в одиночку переплыть через пролив в Англеманн или Эррию. Не знаешь ли ты, где это можно сделать?

Обхватив себя руками, Плик заставил свои скулы прекратить выбивать дрожь.

- Нет, боюсь, что нет. Из этих процветающих краев весть о тебе немедленно вернется сюда, и, если Джовейн серьезно охотится на тебя, а в этом трудно усомниться, его агенты разыщут тебя, где бы ты ни укрывался. Конечно, ты можешь взяться за плуг в какой-нибудь заброшенной полуварварской деревушке, но ты не знаешь сельского ремесла и не сумеешь подобным образом прокормить себя. А лишнему едоку никто рад не будет. И даже если сжалится кто-то, как тогда ты будешь связываться со своими сторонниками в Домене?

- Зачем? С чего это вдруг?

- Придется, никуда не денешься, - серьезным тоном сказал Плик. Видишь ли, от тебя разит роком, как молнией перед грозой. - Он помедлил. Я не знаю, какова будет твоя судьба... быть может, этого не знает и сам Бог. Возможно, ты не спасешь, а уничтожишь душу своего народа. Я могу только заметить, когда ему стремятся навязать нечто чуждое, как это сделал Джовейн... тогда демоны вырываются на свободу.

- Ну вот, опять воспарил! - воскликнул Иерн. - Зачем нам попусту мерзнуть? Пошли искать лодку, и я оставлю этот город еще до рассвета.

Что-то вспыхнуло в Плике, он неловко ухватился за пейзанскую куртку.

- Нет, подожди, подожди! Беглец, который может сделаться опорой целой нации... - Плик потянул за грубую ткань. Ноги сами несли его. - Пошли, поговорим по пути. В голове моей бурлит целый водопад.