Фейлис подумала: неужели и он не верен своей жене? Они были женаты уже пятнадцать лет, выжило трое детей - для женщины из Клана настоящее достижение, хотя, конечно, в жилах Джовейна текла отчаянная горская кровь. И все же - пусть сам он никогда не жаловался - Фейлис ощущала, что холодок опустился на его отношение к жене, когда Ирмали отказалась вместе с мужем принять геанство.
"И все же, - думала она, - он достоин своей семьи. Его предки, поколение за поколением, противостояли иберьянским налетчикам. Так поступает и он сам сейчас, хотя большая часть Иберьи уже сделалась единой нацией, с которой торгует Домен. Он, летчик, побывавший в сражениях над Итальянским полуостровом, заслужил боевые награды и уважение своих подчиненных, а потом в качестве хранителя замка добился преданности своих пейзанов".
Помимо этого, она мало знала о нем, и в большей части вся информация была получена от знакомых. Они никогда не встречались; разве что он оказывался в тех краях, где была и она, и разговоры его были не о себе, как и письма, которыми они обменивались с постоянно возрастающей скоростью. "Это его удивительный разум привлекает меня и, конечно же, чистая душа, загорающаяся всякий раз, когда он начинает говорить со мною о Гее".
Деловитый голос Джовейна заставил Фейлис вздрогнуть, осознав, что она думает о нем в величественных интонациях хроникера Алайнианской эры:
- Ну что ж. Надеюсь, ты без труда отыскала это место?
- Конечно, - кивнула она. - Тропы запутаны, но дорогу найти легко, невзирая на то что указатели не очень заметны. - Она вдохнула ароматный воздух. - Почему ты позвал меня сюда?
- Отсюда, с этой высоты, - негромко ответил Джовейн, - ты можешь увидеть ни с чем не сравнимый вид на Гею.
За руку он ввел даму в беседку. Розы наполняли ее сумраком и нежным ароматом. За шелестом вентиляций угадывалось гипнотическое жужжание лишенных жала пчел Скайгольма. Рамкой, скорей короной из шипов и цветов, что венчала чело Жезу цветы окружали призматическое окно, под которым внизу раскинулся мир.
Задумчивость Фейлис как рукой сняло. Подобное зрелище всегда останется чудом: вечно плывущие облака, блестящие воды, богатые растительностью равнины, высокогорья... болота, леса, луга, скалы, снег... в тени и в лучах солнца, под звездами и Луной, лишь в непогоду высокая крыша укрывала планету. День выдался ясный: отливая голубизной, белые хлопья плыли над летним ландшафтом, который золотил полдневный свет. Гея дремала.
Очень нескоро из-за спины Джовейн тихо спросил (губы его прикасались к ее волосам):
- Разве не сказочная картина?
- Да, - ответила она тоже негромко.
Он взял ее за плечи.
- Фейлис, я хотел, чтобы ты была рядом со мной, не только чтобы мы вместе увидели все это... чтобы разделить с тобой пережитое чудо.
И на какое-то мгновение воспоминания охватили ее...
Они находились в доме Орилаков в Турневе. После помолвки она покинула Консватуар, но все же не намеревалась возвращаться в Бургойнь до свадьбы, чтобы быть возле Иерна, но дела нередко уводили жениха из города. Джовейн же сидел дома и старался растопить холодок, зародившийся между ними. Он преуспел; красноречивая картина мира в его изложении покорила ее.
Как-то бурной ночью они сидели в гостиной - друг против друга - перед огромным камином. В нем оставались только уголья, гаснувшие по одному, и лишь на каминном выступе мерцали свечи. Все в доме уже легли спать.
Было тепло, слегка пахло дымком, и барабанный стук капель по оконным стеклам делал сумрак в просторной палате еще более таинственным.
- Как было бы здесь холодно, если бы стены не обогревались заложенной внутрь спиралью, - проговорила она.
- Почему же! - возразил он. - Можно было бы просто потеплее одеться...
А вообще люди одеваются слишком тепло, и в итоге атрофируется система терморегуляции, которой при рождении наделяет их Гея.
- А ты бы извлек проволоку из стен, если бы семья позволила?
Он пожал плечами:
- Все зависит от того, на что потребовался бы металл. В конце концов, мы редко пользуемся электричеством не из-за недостатка мощности.
Скайгольм может затопить нас энергией, будь металл для проводников менее дорогим.
- Но я думала... - проговорила она. - Кажется, я слыхала о том, что мы намереваемся ввозить алюминий и различные изделия из него из Северо-западного Союза. Им хватает угля, чтобы производить металл...
- Ах да! - В порыве откровенности Джовейн склонился к ней. - Фейлис, неужели по молодости ты тоже разделяешь этот вульгарный предрассудок?
Неужели и ты считаешь, что геанство враждебно любой технологии?.. Что мы опустили бы на землю даже Скайгольм, если б только могли? Это совершенно не так!
- Но, - слабо возразила она, - я же слыхала, Иерн тоже говорил мне это. Кроме того, я сама читала...
Он вздохнул:
- Безусловно, среди нас есть дураки и фанатики, но их мало. А вся беда в том, что нас просто не правильно понимают фанатики и дураки, оказавшиеся среди наших врагов. Выхватывая предложения из контекста, они пытаются доказать, что мы выступаем против всех технических достижений человечества - начиная от каменного века. Что мы стремимся уравнять цивилизованные страны с тем невежеством, что окружает их. - Голос его сделался жестким. - Вернуть человечество к голоду, раз нечем будет сопротивляться вредителям, к болезням - без лекарств и антисанитарии... словно мы не считаем защиту от естественных врагов движущей силой эволюции! - В глазах его стальным блеском отразились свечи. - Неужели ты полагаешь, что я готов отрицать труды моих предков?
- Ну что ты, конечно, нет, - проговорила она торопливо. - Но иногда я невольно смущаюсь. То все кажется таким ясным, а потом вдруг... Да, кстати, ты говорил мне, что я сейчас читаю очень важную книжку; так вот, я только что дочитала главу, называющуюся "Миф прогресса"...
- Безусловно, ты согласишься с автором; мы не можем позволить Северо-западному Союзу и всем подобным ему развивать промышленность, которая убивает, захламляет и отравляет нашу планету. Маураи совершенно правы, запрещая это. - Нахмурясь, он оттопырил губы и покачал головой. Увы, они слишком многое разрешают норрменам. А теперь и Домен принимает торговцев из Союза, позволяя богатеть этим грязным технократам. Это следует остановить.
- Ну, это сделать несложно, - проговорила она, - однако автор словно бы видит в маураях еще большую опасность.
Джовейн кивнул:
- Маураи считают, что охраняют живую Землю. И кое-что хорошее они действительно сделали. Но сам дух этот ложен: холодная рассудочность... какими бы мягкосердечными ни казались они. Маураи хотят сохранить биосферу - но чтобы эксплуатировать ее, а не влиться в нее, стать составной ее частью. Самым ярким примером является их генетическая технология... они заставляют Гею исполнять их волю, словно бы мудростью рода людского можно направлять эволюцию. Да, в определенных вопросах они могут оказаться нашими союзниками, но, по моему мнению, на самом деле они - худшие враги наши, и последняя наша война будет направлена против них.
- А потом? - поинтересовалась она.
Он вновь покачал головой, обретая спокойствие, отблеск того мира и высшего счастья, которые (по предсказанию Каракана) охватят все человечество, когда оно, став воистину единым, сольется с Геей.
- Я не могу ничего предугадать, и никто не может. Главное - не забыть все, чему пришлось научиться. А тем более свои ошибки, ведь ошибки - лишь способ учебы в понимании всей жизни и нашей крошечной доли в ней.
Мы сохраним все хорошее. Скажем, построим еще несколько Скайгольмов.
Но если мы пойдем на это, то лишь ради благородной цели. Чтобы не платить дорогую цену за познание Ген. Никакого одиночества, никакого уродства, никакой бедности... угнетения, войн... Наша раса Ее глазами, руками, умами протянется во Вселенную.
Эти речи она слыхала и прежде или же читала в писаниях, которые Джовейн ей рекомендовал. В тот день они поговорили об аэростатах.
