Я теряю себя. Я уже это сделал. Я абсолютно поверхностный человек, и я копирую поверхности. Я постоянно копирую чей-то стиль, чью-то манеру разговаривать или писать, чью-то манеру одеваться, чью-то мимику и чьи-то жесты, у меня почти не осталось ничего своего. Я даже не попытался ничего своего создать, я просто переработал что-то уже имеющееся. У меня нет сил создать что-то свое. Мне слишком много всего нравится, что я вижу по телевизору, в журналах, на улице и т. д. Я воспроизвожу на свой манер все то, что мне нравится, поэтому я так много говорю про то, что мне нравится. Просто моя жизнь ограничивается этими крайностями “нравитсяне нравится”. Иногда мне кажется, что все суждения, которые выходят за пределы “нравитсяне нравится”, – это заумь. Xerox учит нас не думать, а просто копировать – воспроизводить, воспроизводить и воспроизводить все, что нам нравится. Между производством и воспроизводством лежит колоссальная пропасть. Весь мир сейчас нацелен на воспроизводство, на копирование уже имеющегося. Xerox никогда не останавливается, он работает круглосуточно, он постоянно воспроизводит информацию, искусство, людей и деньги.

Все, что имеет сейчас значение, – это фактическое количество.

Сколько денег на твоем счету? Сколько телевизоров у тебя дома?

Сколько ты посмотрел фильмов? Сколько лет ты работаешь? Сколько гигабайт памяти в твоем ноутбуке? Со сколькими девушками ты переспал? (Сколько из них были девственницами?) Сколько раз ты занимаешься сексом (в неделю, в месяц, в год)? Сколько килограммов мне надо сбросить к пляжному сезону? Сколько раз ты был за границей?

Сколько продано экземпляров этой книги? Сегодня можно зачеркнуть вопросы типа “кто виноват?” и “что делать?”, современный вопрос только один – СКОЛЬКО? Никого не интересует содержание, всех интересуют факт и количество этих фактов.

Я живу в городе, где все скопировано. Скопирована структура города, скопирована архитектура, скопированы модные бутики, скопированы рестораны, скопированы супермаркеты. В этом городе больше копий, чем в Лас-Вегасе. Оригинал, в общем-то, никого и не интересует, когда есть хорошая копия. Кому нужен грязный ирландский паб в Дублине, когда есть такой же, но чистый и в Петербурге? Копия устраняет все шероховатости оригинала, убирает все, что может помешать потреблению. Оригинал всегда сопротивляется потреблению. В этом городе висит огромное количество оригиналов в Эрмитаже, но я чаще смотрю картины в Интернете.

Потребление копии не требует никакого усилия, оно абсолютно нейтрально. Поэтому так много людей сидят в японских ресторанах, они избавлены от всех опасностей оригинала – они знают, что им никогда не подадут рыбу фугу.

Я потребляю все эти копии, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Мне нужна аура, которая заполнит мою пустоту. Я черпаю эту ауру, когда иду в бутик Kenzo, когда гуляю по супермаркету, когда сижу в испанском ресторане, когда скачиваю из Интернета бесконечное количество картин, музыки и книг, когда смотрю телевизор, когда гуляю по городу и т. д. И после всего этого всегда остается ощущение, что я что-то сделал не так. Но назавтра я делаю все то же самое. И так до бесконечности, копия за копией, пока не кончится краска в ксероксе. Xerox – это не машина, это образ жизни.

Soundtrack. John Cage “4’33”.

Bonus. Мы видим черный экран. Мы слышим шум работающего ксерокса.

Шум заканчивается. Голос за кадром: “Только что вы прослушали, как

Xerox сделал копию „Черного квадрата””.

Packshot Xerox и слоган: “Одного мира мало. Нам нужно два. Xerox”.

(вариант: “Мы умножаем мир. Xerox”).

Если ложь повторить сто раз, то она становится истиной.

Йозеф Геббельс

Factum: Young amp; Rubicam – крупнейшее в мире рекламное и маркетинговое агентство.

Young amp; Rubicam основали Джон Орр Янг и Рэймонд Рубикам в 1923 году в Филадельфии. Уже в 1926 году Young amp; Rubicam переезжает в

Нью-Йорк, а в 1931-м открывает свое представительство в Чикаго.

В 1960-е годы Young amp; Rubicam создает первую цветную рекламу.

В 70-е Young amp; Rubicam объединяется с такими корпорациями, занимающимися рекламой и PR, как Wunderman Ricotta amp; Kline, Cato

Johnson, и другими, составив в итоге группу компаний Young amp; Rubicam.

В 90-е годы Young amp; Rubicam переживает несколько финансовых скандалов, но с приходом в Young amp; Rubicam Петера Георгеску дела компании стабилизируются.

С середины 90-х Young amp; Rubicam твердо обосновывается на рынках

Европы, Азии, Африки и Латинской Америки.

В настоящее время Young amp; Rubicam имеет свои представительства в 81 стране мира. В России представительство Young amp; Rubicam существует с

1989 года.

С 1998 года акции Young amp; Rubicam начинают продаваться на бирже.

Клиентами Young amp; Rubicam были крупнейшие бренды мира – Philip

Morris, Colgate-Palmolive, Xerox, Danone, Heinz, Campbell’s Soup

Company, Virgin и другие.

Именно из Young amp; Rubicam был уволен Фредерик Бегбедер.

Доход Young amp; Rubicam превышает 2 миллиарда долларов в год.

Слоган: “Противостоять обыденности” (original version: “Resist the usual”).

Punctum: В Young amp; Rubicam меня привлекает название. Особенно красиво, если смотреть на его написание (Young amp; Rubicam) или произносить в одно слово (янгэн’рубикам). Я не знаю точно, но Young

amp; Rubicam наверняка создали несколько хороших рекламных слоганов и сняли несколько красивых роликов.

Мне кажется, что рекламное агентство очень таинственная организация

– что-то вроде ЦРУ или секты сайентологов. Никогда не понятно, какая реклама, каким агентством сделана. Поэтому я не могу больше ничего сказать про Young amp; Rubicam, потому что могу только догадываться, какие рекламные ролики сделаны ими.

У меня есть все сборники “Каннских львов” начиная с 1992 года. Я люблю смотреть рекламу специально, а не когда она прерывает телевизионную передачу. Мне не очень нравится русская реклама.

Может, она очень действенна и работает на конкретную “тарджет группу”, но мне просто не нравится ее смотреть. Я не получаю от нее удовольствия.

Мне нравилось время начала 90-х, когда по телевизору шли западные рекламы про ковбоя Marlboro и про виски Jeam Beam (“Знакомство с

Америкой”). В какой-то степени я даже вырос на них. Это очень интересная ситуация, когда дети растут под влиянием сразу двух сказочных миров – мира самих сказок и мира рекламы. Только одни не скрывают, что это вымысел, а другие всячески уверяют, что говорят чистую правду. Наверно, дети прошлого были в большей степени реалистами.

Мир рекламы становится новой реальностью, которая необязательно все время будет второй. Сейчас, когда я ем конфетки M amp;M’s, мне кажется, что они живые.

Самое красивое, что создано за последнее время, создано в рекламе.

Самый красивый кадр – в рекламе, самое красивое высказывание – в рекламе, самые красивые люди – в рекламе, самая красивая музыка – в рекламе. Если что-то не стало частью мира рекламы, то, значит, это не очень красиво.

Реклама сейчас, может быть, самое актуальное из всех искусств. И потому, что за нее платят больше всего денег, и потому, что ее влияние распространяется сильнее всего.

Реклама меньше всего рекламирует товар. Мне кажется, что реклама никак не влияет на покупаемость конкретного товара. Рекламщики врут, что рекламируют товар. Реклама в первую очередь рекламирует весь мир потребления. Основная задача всех таинственных рекламных агентств – убедить мир, что мир ограничен супермаркетом, приучить людей потреблять, потреблять и потреблять, сделать из желания покупать сексуальное влечение, сделать так, чтобы потреблялась сама идея потребления.