Цыган покачал головой, откинулся на стуле.

– Что-то я не пойму… При чем тут вообще Борода?

– Ни при чем, просто меня интересует, как хорошо вы оснащены. Детекторы, сенсоры, прочее?..

– Ну да, снаряга, какая надо, у меня есть. С оружием чуток похуже, но, в общем, тоже порядок. А Борода тогда сделал для меня такое… электронное пугало, как он его называл. Антиманок для мелких мутантов и грызунов.

– Хорошо. Так вы готовы взяться за дело?

Рамир неопределенно пожал плечами. Настроение у него окончательно испортилось – этот заброшенный скрипучий домик на отшибе, тусклый свет лампы и запах керосина, унылая дождливая ночь, а перед тем – беспросветный вечер в окружении чужих людей… Тут повеситься впору, а хиппи темнит, что-то там про судьбы Зоны болтает…

– Короче, – сказал сталкер. Наклонился, поставил кружку на пол у ног и прямо взглянул на свободовца: – Говори, в чем дело, только быстро.

– Нужно уничтожить один объект. – Порывшись в нагрудном кармане, Умник положил на стол помятую фотографию. – Вот, посмотрите.

Рамир взял карточку двумя пальцами, повернул к свету.

– Гарна дивчи́на, – сказал он на украинском, бросил фотографию на стол и покачал головой. – Нет, приятель, не могу. Ма не одобрила бы такого.

– Что вы говорите, какая еще «ма»? – Умник вскочил, опрокинув стул, обежал вокруг стола, распахнув дверь, стал жадно глотать холодный ночной воздух. Глядя ему в спину, Рамир негромко рассмеялся, однако в его смехе было больше горечи, чем веселья.

Свободовец вернулся, но теперь сел подальше, между плиткой и столом. Ссутулился. Его согбенная тень протянулась по стене, и почему-то при виде нее Цыгану стало еще тоскливее, он ощутил гнетущую безысходность и отвернулся. Умник произнес напряженно:

– Послушайте, Цыган. Это очень важно. Девушка не должна дойти до Бобловки. Вы знаете, что это?

Глядя в стену, Рамир протянул:

– Бобловка… Село такое, кажется. Старое, заброшенное… Э, постой! – Он перевел на собеседника изумленный взгляд. – Вспомнил! Ты что говоришь? Бобловка ведь в центре Могильника! Она над этой стоит… над Крепостью! Ведь там на пути Лес-Мозголом, Вязкое пятно, чужаки какие-то странные. Лабиринты сверхмутантов, в конце концов, живой туман, про который вообще никто ни черта толком не знает… Через Могильник пройти – это же целое дело!

– Правильно. Потому поведет девушку один человек, Лесником величают. Мы узнали про это от Курильщика, он ведь прослушивает все комнаты в своей «Берлоге»… Впрочем, это уже не ваше дело. С Лесником не знакомы? Он знает всякие тропы… Вероятно, организует маршрут так, чтобы достичь Бобловки как можно быстрее, минуя богатые артефактами, но самые опасные районы Могильника. Хотя вопрос не в том – лучше остановить их до того, как оба нырнут в Могильник, там уже будет гораздо сложнее. Лесника можно не трогать, а можно тоже… в общем, как хотите. Но ее – обязательно. Это действительно очень важно, поверьте. Очень.

Рамир испытующе глядел на Умника. Потом отвел взгляд, уставился на печку и долго сидел неподвижно.

– Мы хорошо заплатим, – сказал свободовец. – Очень хорошо. Вам хватит на то, чтобы уехать из Зоны, купить дом и открыть какой-нибудь небольшой бизнес за Периметром…

– Ч-черт, – пробормотал Рамир.

Морщась, то и дело облизываясь, потирая вспотевшие ладони, Умник наблюдал за ним. Цыган сидел неподвижно, в напряженной позе, глаза его блестели. Вдруг он большим пальцем дотронулся до креста на груди, после коснулся губ.

– Почему я? – резко спросил сталкер.

Умник вытер лицо платком, расстегнул верхние пуговицы рубашки.

– Вы – лучший наемник в южной Зоне. Лучший специалист по… этим делам.

– По убийствам, – проронил Цыган глухо.

– Ну… можно и так сказать.

– Но есть еще братья Черви. Кардан, Хохолок. Аслан и Карим….

Умник привстал, махнув рукой.

– Но вы убили самого Пилота! Вы лучший охотник на людей. По крайней мере, самый удачливый. Вы всегда хорошо оснащены, идете в ногу со временем, разбираетесь в электронике. Мы заплатим вам столько, сколько вы не видели в своей жизни и никогда не увидите. Только сделайте это, обязательно! Уничтожьте объект прежде, чем Лесник доведет ее до Могильника!

Когда русло высохшей реки и «Берлога» остались далеко позади, Лесник свернул с дороги на едва заметную тропку.

– До вечера можно идти спокойно, неприятности начнутся дальше, – предупредил он. – Тебя как звать?

Сборы заняли совсем немного времени, Лесник лишь забрал из комнаты в заведении Курильщика свои мешочки, висящие теперь у него на поясе. На сталкере были широкие штаны и куртка, потрепанные, потертые, кое-где со следами когтей и зубов. На куртке множество карманов, через плечо перекинут ремень ружья, стволы качались за спиной в такт мерным шагам.

Девушка переоделась в мешковатый камуфляж, слишком большой для нее. Рукава куртки и штанины она старательно подвернула, туго зашнуровала высокие ботинки.

– Я раньше жила в Зоне, – пояснила спутница, когда они вышли из «Берлоги». Капитан «Долга» выдал ей тэтэшник, и она деловито засунула его в наплечную кобуру.

– Владеешь? – спросил, нахмурившись, Лесник. Он не любил автоматическое оружие.

Закинув на плечо рюкзачок с едой и вещами, девушка кивнула и стала завязывать волосы в хвост на затылке. Она легко шагала за провожатым по тропинке, отводя ветки рукой. Когда Лесник обернулся, сказала:

– Вы за меня не бойтесь. Я ходить привычная.

– Звать как? – повторил он.

– Настька. Мы раньше жили в Бобловке, а потом меня в интернат отправили.

Солнце еще высоко стояло в небе, было часа четыре. Лесник кивнул своим мыслям и хмуро произне:

– Учти, идти до позднего вечера, медлить из-за тебя я не буду.

Настька тряхнула неровно обрезанной челкой, почти закрывшей ее густые черные брови:

– Я сильная!

Лесник не ответил. Ему не нравилось топать по Зоне в компании постороннего человека, тем паче девчонки, сталкер привык к одиночеству. Они вышли из зарослей на залитый солнцем луг, поросший высокой травой. Лесник остановился, осмотрелся из-под ладони. Девушка выглянула из-за его плеча.

– Аномалии?

– Тут чисто, – отозвался нехотя сталкер. – Только если тварь какая выскочит. Аномалии дальше пойдут, в лесу. Помолчи пока.

– Если мутант – я его убью! – пообещала Настька и наконец умолкла, наблюдая за проводником. Лесник снял ружье с плеча и неторопливо двинулся через луг. Настька шла след в след, крутя головой. Было тихо, легкий ветерок колыхал подсохшую траву, стебли гнулись, шуршали. Все спокойно, как будто не по Зоне шли, а в обычный мир забрели, безопасный и надежный.

– Смотрите, какая ворона большая! – Настька ткнула сталкера под лопатку. Он резко обернулся, вскидывая ружье. Стволы ударили девушку по уху, и она присела, схватившись за голову. На глазах выступили слезы.

Не опуская двустволку, Лесник быстрым взглядом окинул луг.

– Где? – отрывисто спросил он.

– Больно-о… – проныла девушка. Поднявшись, она кивнула: – Вон сидит. Зачем вы меня стукнули? Прямо по уху! Чуть не убили…

Сталкер всмотрелся в черный изломанный силуэт, видневшийся у леса далеко слева. И опустил ружье.

– Какая это ворона? Это старый горелый дуб. По прошлому году молния в него ударила.

Настька приподнялась на цыпочки и долго вглядывалась в ту сторону.

– Да? – Она погладила покрасневшее ухо. – Вы точно знаете? А то вон смотри, и клюв, и хвост, и вроде как крыло… Как бы поднято, словно взлететь собирается?

Не говоря ни слова, Лесник махнул рукой и двинулся дальше все тем же размеренным шагом, закинув ружье за плечо. Девушка, постояв еще, догнала его и пошла сзади, приноравливаясь к походке проводника.

Когда достигли опушки, солнце клонилось к горизонту, окрашивая облака над деревьями в красно-розовый цвет. Лесник остановился.