Мы стоим перед этим процессом, мы стоим в самом его начале. Сейчас изголодавшийся немецкий пролетариат впервые почувствовал после ряда лет ничтожное жалкое облегчение. Вы знаете, когда рабочий страшно истощен, долго голодал, то он очень чувствителен даже к самому маленькому облегчению. Оно дано ему сейчас в стабилизации марки, в стабилизации зарплаты; именно этим немецкой социал-демократии возвращена известная политическая стабилизация, т.-е. временная устойчивость. Но этого хватит ненадолго. Америка вовсе не собирается расширять немецкий паек, особенно ту его долю, которая должна прийтись немецкому рабочему. То же будет относиться и к французскому и к английскому рабочему, — во второй и третьей очереди. Ибо что нужно Америке? Ей нужно за счет трудящихся масс Европы и всего мира обеспечить свои барыши и тем самым — закрепить привилегированное положение верхов американского рабочего класса. Без американской рабочей аристократии американский капитал держаться не может; без Гомперса и его тред-юнионов, без квалифицированных рабочих, хорошо оплачиваемых, политический режим американского капитала потерпит крушение. А держать в привилегированном положении американскую рабочую аристократию можно лишь посадивши европейский «плебс», «чернь» пролетарскую на голодный и холодный паек, жестко отмеренный, скупо взвешенный. Чем дальше пойдет развитие по этому пути, тем труднее будет европейской социал-демократии поддерживать евангелие американизма перед европейскими рабочими массами. Тем централизованнее будет становиться отпор европейских рабочих против хозяина хозяев, против американского капитала. Тем более непосредственное, практическое, боевое значение для европейских рабочих получит лозунг обще-европейской революции и ее государственной формы: Советских Соединенных Штатов Европы. Чем усыпляет и отравляет сознание европейских рабочих социал-демократия? Она говорит им: мы — раздробленная, изрезанная Версальским миром Европа — не можем жить без Америки. А европейская коммунистическая партия скажет: лжете, — сможем, если захотим. Мы не обязаны быть раздробленной Европой. Мы можем стать объединенной Европой. Именно революционный пролетариат может объединить Европу, превратить ее в пролетарские Соединенные Штаты Европы. (Аплодисменты.) Америка могущественна. Против английского островка, опирающегося на колонии во всем мире, Америка могущественна. А мы говорим: против объединенной пролетарско-крестьянской Европы, связанной с нами в единый Советский Союз, Америка будет бессильна. (Аплодисменты.)

Американский капитал это чувствует. Нет более принципиального и заклятого врага большевизма, как американский капитал. Юз, его политика, это не случайная причуда, это не каприз, это есть выражение воли наиболее концентрированного капитала, который сейчас вступает в эпоху открытой борьбы за свое мировое самодержавие. Он наталкивается на нас уже потому, что через Тихий океан ведут пути к Китаю и Сибири. Мысль о колонизации Сибири есть одна из самых увлекательных мыслей американского империализма. Но там стоит страж. У нас — монополия внешней торговли. У нас социалистические основы хозяйственной политики. Это есть первое препятствие к самодержавию и единодержавию американского капитала. И даже когда американский капитал с лозунгом открытых дверей проникает в Китай, — а он туда проникает, — он находит там в народных массах не религию американизма, а переведенную на китайский язык политическую программу большевизма. (Аплодисменты.) Не Вильсон, не Гардинг и не Кулидж, не Морган и не Рокфеллер, не эти имена повторяются китайскими кули, китайскими крестьянами. Имя Ленина (аплодисменты) повторяется с восторгом не только в Китае, но и на всем Востоке. Подорвать Англию Соединенные Штаты могут только лозунгами освобождения народов. В их устах это — политика лицемерия, как и их политика пацифизма в Европе. Но на Востоке наряду с американским консулом, с американским купцом и профессором, с американским газетчиком есть борцы, революционеры, которые сумели перевести на свой язык освободительную программу большевизма. Империалистский американизм везде и всюду, в Европе и в Азии, сталкивается с революционным большевизмом. Это, товарищи, два начала новой истории.

Я вспоминаю, как в 1919 г., в разговоре с Владимиром Ильичем по поводу приезда Вильсона в Европу, когда вся пресса буржуазная полна была, с одной стороны, имени Вильсона, а с другой стороны, имени Ленина, я шутя сказал: "Ленин и Вильсон — вот два апокалиптических начала новой истории". Владимир Ильич смеялся. Я сам тогда, разумеется, не думал, какое большое содержание история вложит в эту шутку. Ленинизм и американский империализм — только эти два начала борются сейчас в Европе, только эти два начала пересекают Атлантику и Тихий океан; от исхода борьбы этих двух начал зависит судьба человечества.

Американский враг этот куда более централизованный и могущественный, чем разрозненные европейские враги, но в концентрации наша сила, а враг концентрирует рабочих Европы. Воссоздание II Интернационала есть только временный и внешний признак того, что пролетариат Европы вынуждается чувствовать себя и бороться не в национальных рамках, а в континентальных. А чем более широкие рабочие массы охватывает потребность сопротивления, чем шире база отпора, тем неизбежно революционнее идеи, которые получают перевес. А чем более революционны идеи, охватывающие массы, тем благоприятнее почва для большевизма. Каждый успех американизма, поскольку американизм будет иметь успех, будет тем самым означать централизацию почвы для роста большевизма — в более сосредоточенной, в более революционной форме, в более гигантском масштабе. Будущее за нами!

Так как я говорю на собрании, которое созвано обществом друзей физико-математического факультета, то позвольте, товарищи, после того как я дал революционно-марксистскую критику американизма, сказать, что мы этим вовсе не хотим осудить американизм огульно, что мы зарекаемся учиться у американцев и у американизма тому, чему у них можно и должно учиться. Техники американцев и их трудовой сноровки нам нехватает. Предпосылка техники — наука: естествознание, физика, математика. Вот по этой линии приблизиться к американцам нам нужно до зарезу. По-американски подковать большевизм — вот наша задача, — технически подковаться американскими гвоздями. Сейчас, когда мы еще плохо подкованы, мы все же устояли. Дальше, однако, борьба может принять более грозные размеры. Но нам подковаться по-американски легче, чем американскому капиталу взять Европу и весь мир на паек. Если нам подковаться еще физикой, математикой, техникой, если нам американизировать нашу еще слабую социалистическую промышленность, то мы сможем с удесятеренной уверенностью сказать, что будущее полностью и окончательно за нами. Американизированный большевизм победит и раздавит империалистский американизм. (Аплодисменты).

"Известия ЦИК" # 177, 5 августа 1924.