– Это безумие, – проворчал Коннор, прочитав ее мысли. Однако не отступил.

Как и она. Волна исходившего от него тепла окутала Индию, женщина ощутила странную силу и восхитительное волнение. Она почувствовала это прежде, чем он провел пальцем по ее щеке. Тревога сменилась предвкушением…

– Вы часто так поступаете? Часто появляетесь в комнатах мужчин? – хрипло спросил он.

– Это имеет значение?

Несмотря на растущую в ее душе страсть, в действиях Индии не было той смелости, которая сквозила в ее словах. Эта женщина явно не знала, что такое поцелуй. Не говоря уже о плотских утехах.

Индия перевела изучающий взгляд с могучей груди Коннора на его лицо. Трепет в ее теле усиливался. Быть может, причиной этого были легкие прикосновения его пальцев? В любом случае она волновалась, впервые оказавшись полуобнаженной возле мужчины.

Но это безумие было приятным.

Мужской запах, исходивший от Коннора – смесь мускуса с туалетной водой, – ударил Индии в голову. «Мне нравится быть порочной».

Приготовившись к следующему шагу, она подняла руки, желая положить их ему на плечи. Индия видела, как Персия превращала подобным образом Тима Гленни из услужливого подхалима в совершенного безумца.

Облизав губы, женщина посмотрела прямо в глаза янки.

– С днем рождения, майор О'Брайен, – проворковала она.

– Вы можете улыбнуться, – подначивал майор.

– И вы тоже.

Но никто из них не улыбнулся. Он приоткрыл губы; она привстала на цыпочки навстречу поцелую. Неопытность Индии привела к тому, что она ударилась зубами о его подбородок.

– Не проявляйте такого усердия. Позвольте мне быть мужчиной. – Майор обхватил талию Индии, потом его руки опустились на ягодицы девушки. – Соблазнять – моя обязанность.

– Как вам будет угодно, – отозвалась Индия, чувствуя, что его набухшее мужское естество давит ей на живот. В ее горле родился стон, она запустила пальцы ему в волосы. Великолепные уста Коннора обхватили ее губы…

Прядь волос упала ему на лоб, нарушив безупречность армейской прически. Язык его раздвинул губы Индии, и она поняла, насколько его поцелуй приятнее поцелуя Бена Уилсона, сына управляющего. Какое наслаждение!

Индия неуклюже бросилась в водоворот пробуждавшейся страсти. Прервав поцелуй, майор не выпустил девушку из своих объятий. Его опытные, искусные руки продолжали ласкать ее бедра. Индия ощутила разливавшееся по животу тепло. Пошатнувшись, она прижалась к Коннору, положила щеку на его мощное плечо. Отдышавшись, спросила:

– Вам нравится подарок, который вы получили ко дню рождения, майор?

– Настолько нравится, что я невольно спрашиваю себя… – Он стиснул ее плечи так, что Индии стало больно. – Вы что-то замышляете. И дело тут не только в передаче вещей пленным повстанцам.

Она попробовала отшутиться:

– Я собираюсь погреть ноги в эту холодную зимнюю ночь.

Майор нахмурился.

– Индия, пощадите себя. Кем бы вы ни были, не следует приносить себя в жертву. Я не воспользуюсь ситуацией.

«Я недостаточно привлекательна, вот в чём проблема», – в растерянности подумала она.

– Вы галантны, как пьяный матрос, – выпалила Индия, чувствуя в сердце тупую ноющую боль.

Его душевное благородство, как и следовало ожидать, куда-то испарилось.

– Зачем мне галантность? – Коннор сделал шаг назад, скрестил руки на груди. – В чем дело, мисс Маршалл? Ради какой это важной цели вы готовы пойти на такое унижение?

Ее должен был охватить стыд, но этого не случилось. Черт возьми, ей даже нравилось такое унижение. Однако Индия отвернулась от этого неулыбчивого сына Мемфиса.

– Поверьте, я больше никогда не попытаюсь соблазнить вас.

– Вот и отлично. В любом случае вы уедете. Так не будем же затягивать прощание. Спокойной ночи, мисс, до свидания. А теперь уходите!

– Вы не производите впечатление человека, для которого в такой ситуации важна моральная сторона, – с досадой проговорила Индия.

– В такой ситуации. Любопытное уточнение, если принять во внимание политическую обстановку. Я убежден, что вы не имеете никакого отношения к Санитарной службе. По-моему, вы – просто шпионка конфедератов.

Его решимость столкнулась с ее гордостью. Она, Индия, проникнет в тюремные бараки, чего бы это ей ни стоило!

Она отбросила волосы на спину и повернулась лицом к своему обвинителю.

– Я не шпионка. Я всего лишь женщина, на которую возложена определенная миссия. И я хочу ее выполнить.

Она не могла отказаться от раздачи вещей, купленных на деньги, вырученные от продажи фамильных драгоценностей, хотя это утратило для Индии привлекательность. Только успех ее миссии по-прежнему оставался важной целью. Она должна добраться до Мэтта. Ее брат мог бы спасти весьма достойное дело.

– Возможно, вы реагировали на ситуацию вполне натурально. Но у вас, сударыня, нет опыта по части поцелуев, – ядовито заметил майор. – С чего это у вас возникло желание погреть ноги в моей постели? – Майор шагнул к ней; его карие глаза вдруг потеплели. – Я обидел вас. Извините меня… Он раскаивается?

– Я хорошо знаю одно, Коннор О'Брайен. Возможно, я – девственница, имеющая более важную цель, нежели сохранение целомудрия. Но я весьма упорна. И никогда не сдаюсь.

– Если бы все наши солдаты обладали вашим мужеством, – сухо пробормотал Коннор, – Конфедерация давно ушла бы в историю.

Кажется, в его голосе проскользнули нотки уважения. Можно ли в это поверить?

– Довольно обо мне, – решительно сказала Индия. – Давайте поговорим о вас. Похоже, вы весь день разгадывали мой шпионский план. Однако признались в этом только сейчас. К тому же забота о моей чести прозвучала достаточно фальшиво. Впрочем, как и ссылка на мою неопытность. Мы – мужчина и женщина. Мне показалось, что ради обладания мною вы согласитесь пойти на мелкую уступку. Тем самым вы проявили бы заботу о людях.

– Правительство Соединенных Штатов заботится о заключенных, – жестко сказал он. – Какова ваша истинная цель?

– Я хочу помочь больным и раненым, – повторила девушка.

Она сказала правду. Индия заботилась о людях на хлопковой плантации Маршаллов, когда бабушка Мейбл уже не могла делать это. Скольким несчастным она помогла в Порт-Гудзоне, во время решающей битвы за Миссисипи?

– Я сочувствую солдатам независимо от цвета их формы, – задумчиво сказала она. – Каждый из них имеет собственные мечты и надежды. Их всех захлестнула одна волна. Эти люди приносят жертвы гораздо более серьезные, чем утрата девственности.

– Вы повторяетесь.

Неужели она все делает неправильно?

– Не буду тратить лишних слов, – согласилась Индия. – Если понадобится, я готова унизить себя ради моей цели. – Она попыталась пошутить: – Неужели вы предпочтете, чтобы я стояла и ждала, пока какой-нибудь старый охранник, очарованный моим париком и очками, выскочит из лагеря?

– Я бы предпочел, чтобы вы просто уехали, – ответил лишенный чувства юмора майор. – И уже приказал вам сделать это.

– Я не сяду завтра на поезд.

Ярость охватила Коннора. Он поднес к ее лицу палец.

– Сядете, черт возьми!

– Господи, какой вы упрямец, – вырвалось у нее. – Ни за что не хотите уступить.

Еще до концерта Индия спросила Антуанетту Лоренс, почему майор получил назначение в тюрьму. Но блондинка ничего не смогла ей ответить. Индия знала, что многие ветераны оставались в строю после потери руки, а порой и ноги. Во всяком случае, такие люди продолжали сражаться на стороне Конфедерации. Почему же здоровый и сильный Коннор не сражается за Союз?

Или сражается? Ведь он отчаянно боролся с ней.

– Я тоже упрямая, – наконец сказала она. – И не уеду с этого острова. Буду ждать возвращения полковника.

Она придумает, как справиться с Лоренсом, хотя изображение дикого борова все еще стояло перед ее глазами, внушая некоторый страх. Мобилизуй все свои силы, приказала себе Индия. До возвращения Лоренса надо сделать все, чтобы проникнуть в лагерь.

– Попробуйте помешать мне, майор О'Брайен, и я перережу вам горло, когда вы будете спать, – пригрозила женщина.