Я специально привожу здесь дословную цитату, не указывая конкретный источник. Дело в том, что примерно в таком виде она переходит так часто из книги в книгу, что ее автора уже трудно определить. И все эти книги на этой же фразе, собственно, и останавливаются. Дескать, все подтвердилось — и достаточно…
А останавливаются они на самом деле зря!.. Подробности не менее интересны.
Вот, что написал по этому поводу антрополог Эрнст Хутон, в чьи руки в конце концов попали все костные останки, поднятые Томпсоном со дна Священного сенота Чичен-Ицы: «…из сенота удалось извлечь ряд человеческих черепов и костей, что подтверждает, по-видимому, слова старых летописей о жертвоприношениях здесь людей. Всего из колодца были извлечены останки сорока двух индивидов. Кости прекрасно сохранились. И хотя, согласно легенде, все они должны принадлежать принесенным в жертву девицам, это отнюдь не так: 13 черепов принадлежит взрослым мужчинам в возрасте от 18 до 55 лет, 8 — женщинам в возрасте от 18 до 54 лет и 21 — детям от 1 до 12 лет…»
Что-то не вяжется это с легендой о жертвоприношениях девственниц…
Но даже если не обращать внимание на это «половое несоответствие», все равно остается сильнейшее противоречие. Чичен-Ица — довольно большой комплекс. Только на его строительство должен был уйти не один десяток лет. Да и строили его вовсе не для того, чтобы сразу же забросить. Тогда где же сотни, если не тысячи жертв, которых следовало бы ожидать, исходя из столь мрачного назначения сенота?!.
Видимо, чувствуя, что концы с концами не очень срастаются, археологи решили продолжить исследования Томпсона. И в 1961 году в Чичен-Ицу была отправлена целая экспедиция Национального института антропологии и истории во главе с доктором Эйсебио Дабалосом Уртадо. В состав экспедиции вошли также аквалангисты из мексиканского клуба водного спорта и специалисты по подводной технике из США.
Для исследований в сеноте решено было использовать оригинальный землесос, который незадолго до этого успешно проявил себя при работах в затонувшем городе Порт-Ройял на Ямайке. Через широкую трубу с помощью сжатого воздуха землесос доставлял наверх ил и мелкие предметы, лежавшие на дне, и все это просеивалось сквозь проволочную сетку, которая позволяла вылавливать все поднятые из сенота предметы. А на дне параллельно проводили поисковые работы и аквалангисты.
Добыча не заставила себя долго ждать. Посыпалось масса всего, от чего археологи обычно приходят в восторг и умиление. Однако одно дело — эмоционально восторженное описание всевозможных находок, а другое — их содержательно-фактологическая часть. В этих описаниях, например, есть и такой отрывок:
«Среди находок экспедиции есть и один человеческий череп. По определению доктора Дабалоса Уртадо, он принадлежал молодой женщине 18–20 лет. Еще младенцем она вынесла мучительную операцию, совершенно необходимую по канонам красоты древних майя: с помощью дощечек ее голова была искусственно сплющена спереди и сзади. И вот спустя несколько столетий череп несчастной женщины, принесенной в жертву богу дождя Чаку, лежит перед археологами как немое свидетельство разыгравшейся здесь когда-то трагедии… Итак, четыре месяца трудных и увлекательных поисков принесли ученым тысячи ценных находок» (В.Гуляев, «Древние Майя. Загадки погибшей цивилизации»).
Прям слезы душат…
Но оставим эмоции и посмотрим, что же в сухом остатке. А он достаточно очевиден: за четыре месяца специально оснащенной экспедиции среди тысяч находок всего один (!!!) череп…
И как вам это нравится?… Где же следы постоянных человеческих жертвоприношений?…
В 1967 году экспедиция мексиканских ученых вновь отправляется в Чичен-Ицу. В.Гуляев в упомянутой чуть выше книге приводит следующие воспоминания участника этой экспедиции — мексиканского археолога Пабло Буша Ромеро: «Теперь было решено либо целиком откачать воду из колодца, либо химическими методами очистить ее до полной прозрачности. Однако откачка почти ничего не дала: уровень воды понизился всего на пять метров и больше не изменялся. Тогда попробовали второй метод — химическая очистка. Анализы показывали, что вода в колодце грязнее даже стоков нью-йоркской канализации. И все-таки химическая очистка победила: когда необходимые процессы завершились, видимость в воде оказалась вполне удовлетворительной — более пяти метров. Воду из «Священного Колодца» можно было даже пить! В процессе этих исследований удалось обнаружить самые разнообразные предметы: два резных деревянных трона прекрасной работы, несколько деревянных ведер, около сотни глиняных кувшинов и чаш разных размеров, форм и эпох, куски ткани, золотые украшения, изделия из нефрита, горного хрусталя, кости, перламутра; янтаря, меди и оникса, а также кости людей и животных».
И в качестве самого важного итога указывается, что «предварительные результаты исследования найденных в колодце человеческих костей говорят о том, что детей приносили в жертву чаще, чем взрослых, — детских костей там оказалось раза в полтора больше».
Любопытный все-таки подход — указывать относительный состав разных костей, но не указывать их общее количество!.. Интересно, Ромеро был таким невнимательным или же Гуляев по каким-то причинам опустил данную «деталь»?… Кто из них посчитал ее «несущественной»?…
Если учитывать практически нулевой результат по костным останкам экспедиции 1961 года, можно с довольно большой вероятностью предположить, что в ходе экспедиции 1967 года вряд ли кардинально изменился порядок величины в таком показателе, как общее количество жертв.
Более того. Нет никакой гарантии того, что все останки принадлежат именно тем, кто заранее выступал в качестве жертвы, а не оказался ей случайно. Стенки Священного сенота абсолютно отвесные, расстояние до воды весьма приличное, и глубина тоже. Упасть туда по неосторожности весьма просто, а вот выбраться самостоятельно практически невозможно!..
Кого часто посылают за водой?… Детей, конечно…
Кто чаще всего бывает неосторожен?… Дети, конечно…
Тогда что может быть удивительного в том, что «детских костей там оказалось раза в полтора больше»?!.
Я вовсе не хочу сказать, что майя вообще не приносили жертв. Более того, я не берусь утверждать, что Священный сенот в Чичен-Ице не использовался для жертвоприношений. Я лишь хочу сказать, что реальная картина явно заведомо и преднамеренно искажается.
Нельзя утверждать, что искажение происходит с целью какой-то дезинформации или сокрытия правды. Гораздо больше все это похоже, если выразиться мягко, на «некоторое неосторожное преувеличение». Проблема лишь в том, что подобное преувеличение может — как легко видеть именно на примере сенота в Чичен-Ице — выливаться «всего лишь» в завышении количества жертвоприношений, а может приводить и к неверному толкованию предназначения конкретного объекта, искаженному пониманию роли культовых обрядов в жизни индейцев и тому подобное.
Но дело обстоит таким образом, что при описании истории Мезоамерики, аналогичные «эмоциональные преувеличения» попадаются то тут, то там непрерывно!.. Тут чуть «ошиблись», тут чуть «сгладили», тут чуть «усилили». А в итоге все эти «чуть» приводят по сути к формированию качественно ошибочной картины прошлого!..
Будут ли описания с подобными «преувеличениями», непрерывно встречающимися в книгах по истории Мезоамерики, являться отражением реальности?… Безусловно, это — тоже отражение. Но отражение в кривом зеркале!..
* * *
К разряду таких «преувеличений» на самом деле относятся и все восторженно-возвышенные представления и эпитеты в адрес цивилизации майя и все других индейских культур в книгах по истории Мезоамерики.
В Теотиаукане создание по меньшей мере наиболее древней центральной части комплекса (вместе с пирамидами) — явно дело рук вовсе не известных индейских культур, а совсем другой цивилизации.
В Чолуле монолитная пирамида с гранитной облицовкой — тоже.
Наиболее качественная часть стройматериалов Паленке также не имеет отношения к майя.
