Печатается по автографу — ЦГАЛИ, ф. 450, № 7, 1 л.

Впервые опубликовано в книге: А. К. Виноградов. Мериме в письмах к Соболевскому. М., 1928, стр. 72–73.

Арестованный 10 или 11 марта 1840 года по делу о поединке с Барантом, Лермонтов был заключен в Петербургском Ордонанс-гаузе. 17 марта его перевели на Арсенальную гауптвахту: в конце месяца он снова был препровожден в Ордонанс-гауз, но помещен уже не в комнате караульного офицера, где находился прежде, а в особой комнате, устроенной для подсудимых офицеров. Здесь Лермонтова навестил в апреле В. Г. Белинский. 20 апреля Лермонтов был освобожден из-под ареста. Поэтому его слова „Я в Ордонанс-гаузе на верху, в особенной квартире“ дают основание отнести записку к концу марта—середине апреля 1840 года.

В своей записке Лермонтов просит прислать ему третье издание двухтомного романа французского писателя Альфонса Карра (1808–1890) „Sous les tilleuls“ („Под липами“).

Печатается по автографу — ЦГИАЛ, ф. 1075, оп. 1620–1914, № 1181, 1 л. В верху письма помета: „1838“. На обороте рукой Лермонтова: „Его превосходительству милостивому государю Алексею Илларионовичу Философову“.

Впервые опубликовано А. Н. Михайловой в „Лит. наследстве“ (т. 45–46, 1948, стр. 30–31) с воспроизведением автографа.

Письмо Лермонтова к А. И. Философову написано в то время, когда дело о поединке Лермонтова с Барантом было уже закончено и 13 апреля 1840 года последовала резолюция царя: „Поручика Лермонтова перевесть в Тенгинский пехотный полк тем же чином“.

Резолюция Николая I противоречила предложению генерал-аудиториата выдержать Лермонтова три месяца в крепости и только после этого выписать в один из пехотных полков. Впредь до выяснения этого противоречия с 13 по 19 апреля Лермонтов продолжал оставаться под арестом. Только 19 апреля военный министр гр. А. И. Чернышев разъяснил, что царь желал „ограничить“ наказание переводом Лермонтова в Тенгинский полк. Слова „слуга пришел за мною, думая, что я уже освобожден“ подтверждают, что письмо к Философову написано около 14 апреля 1840 года (см. статью С. А. Андреева-Кривича: Два распоряжения Николая I. „Лит. наследство“, т. 58, 1952, стр. 411–430).

Философов Алексей Илларионович (1800–1874) — адъютант вел. кн. Михаила Павловича, с 1838 года генерал, воспитатель сыновей Николая I. Был женат на племяннице Е. А. Арсеньевой, Анне Григорьевне Столыпиной. Высоко ценил Лермонтова, принимал живейшее участие в его судьбе и неоднократно хлопотал за него, используя свои связи с двором. В 1856 году А. И. Философов издал за границей в Карлсруэ (Германия) впервые полный текст последней редакции Демона, положив в основу этого издания весьма авторитетную рукопись (см. статьи А. Михайловой: Последняя редакция „Демона“. „Лит. наследство“, т. 45–46, 1948, стр. 11–22; Лермонтов и его родня по документам архива А. И. Философова. Там же, стр. 661–690).

„Cher oncle“ („Дорогой дядя“) — очевидно, Лермонтов звал генерала А. И. Философова „дядей“ потому, что Анна Григорьевна Философова, бывшая годом моложе Лермонтова, приходилась ему двоюродной теткой.

„Grand'maman est dangereusement malade“ („Бабушка опасно больна“). Е. А. Арсеньева заболела, узнав об аресте внука.

„commandant“ („комендант“) — генерал-лейтенант Захаржевский Григорий Андреевич (1792–1845).

„général“ („генерал“) — генерал-лейтенант Вейнмарн Петр Федорович (1795–1846), начальник Штаба Гвардейского корпуса.

„…cela dépend du Monseigneur“ („…это зависит от великого князя“). Комиссия военного суда, учрежденная при Кавалергардском полку над поручиком Лермонтовым, подчинялась командиру Гвардейского корпуса вел. кн. Михаилу Павловичу.

Печатается по автографу — ИРЛИ, оп. 1, № 35, 2 л. На письме пометы, сделанные Дубельтом: „Государь изволил читать“, „к делу“, „29 апреля 1840“. Имеется черновой автограф — ГПБ, Собр. рукописей М. Ю. Лермонтова, № 25, 2 л.

Впервые опубликовано в Соч. под ред. Висковатова (т. 5, 1891, стр. 427–428).

Черновой автограф впервые опубликован в „Русск. старине“ (1872, т. 5, кн. 2, стр. 295–296). Текст чернового автографа:

Ваше Императорское Высочество!

Выписанный по приговору военного суда тем же чином в армию, неся гнев Государя Императора и Ваш, я [без ропота] с благоговением покоряюсь судьбе моей, ценя в полной мере вину мою и справедливость заслуженного наказания. Я был ободрен до сих пор надеждой иметь возможность усердною и ревностною службой загладить мой проступок, но получив приказание явиться к Господину генерал-адъютанту Графу Бенкендорфу, я из слов Его Сиятельства увидел к неописанной моей горести, что на мне лежит не одно обвинение за дуэль с Господином Барантом и за приглашение его на гауптвахту, но еще самое тяжкое, какому может подвергнуться человек, дорожащий своею честию, офицер, имевший счастие служить под высоким начальством Вашего Императорского Высочества. Граф Бенкендорф изволил предложить мне написать письмо Господину Баранту, в котором я бы просил у него извинения в ложном моем показании насчет моего выстрела.

Ваше Императорское Высочество! хотя не имею более счастия служить под командой Вашею, но ныне осмеливаюсь прибегнуть к Высокой вашей защите. Великодушное сердце Ваше позволит мне сказать Вам со всею откровенностью: могла быть ошибка или недоразумение в словах моих или моего секунданта, личного объяснения у меня при суде с Господином Барантом не было, но никогда я не унижался до обмана и лжи.

Вашему Императорскому Высочеству осмеливаюсь повторить сказанное мною в суде: я не имел намерения стрелять в господина Баранта, не метил в него, выстрелил в сторону, и это готов подтвердить честью моею. В доказательство намерения моего не стрелять в Господина Баранта служит то, что когда секундант мой Столыпин подал мне пистолет, я ему сказал по-французски: „je tirerai en l'air“ <я выстрелю в воздух>.

Чувствуя в полной мере дерзновение мое, я однако осмеливаюсь надеяться, что Ваше Императорское Высочество соблаговолите взойти в мое трудное положение и защитить меня от незаслуженного обвинения.

С благоговейною преданностию имею счастие пребыть Вашего Императорского Высочества всепреданнейший

Михаил Лермонтов

Тенгинского полка поручик.

Из помет на письме следует, что оно было написано в середине 20-х чисел апреля, после освобождения Лермонтова из-под ареста (20 апреля) и вызова к Бенкендорфу, но не позже 26–27 апреля, так как до 29 апреля это письмо должен был прочесть великий князь Михаил Павлович, чтобы затем передать его Николаю I. Несомненно, что Михаилу Павловичу это письмо передал его адъютант генерал А. И. Философов (о нем см. примечание к предыдущему письму).

Великий князь Михаил Павлович (1798–1849) — младший брат Николая I, с 1831 года — главный начальник военно-учебных заведений. Михаил Павлович мог узнать Лермонтова во время одного из своих посещений Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Затем, в 1834–1837 и 1838–1839 годах, он видел Лермонтова в Царском Селе, где стоял Гусарский полк (см. письмо № 22).

Бенкендорф — Александр Христофорович (1783–1844), граф, шеф жандармов, командующий императорскою главною квартирою и главный начальник III Отделения, один из самых приближенных к Николаю I генералов. Е. А. Арсеньева была лично знакома с Бенкендорфом и в 1837–1838 годах несколько раз пользовалась этим знакомством, чтобы ходатайствовать за внука перед Николаем I. Но после столкновения Лермонтова с дочерьми царя на новогоднем маскараде (1840) Бенкендорф, по свидетельству А. П. Шан-Гирея, изменил свое отношение к ее просьбам (см. Соч. под ред. Висковатова, т. 6, 1891, стр. 336).

„…будучи уже не раз облагодетельствован Вами“. Речь идет о ходатайстве Михаила Павловича о смягчении приговора по делу о дуэли с Барантом в конце марта и начале апреля 1840 года. Получив настоящее письмо, Михаил Павлович направил его на рассмотрение Николая I. Высочайшей резолюции на это письмо не последовало, но Бенкендорф отказался от своих требований, оскорбительных для Лермонтова.