Выругавшись, Валентина затормозила у тротуара.

Но милиционер почему-то подошел не к ней, а к Николасу.

Представился, спросил:

— Что это у вас из машины телефоны летают? Документы попрошу.

— Почему у меня? — удивился Ника.

— Оригинально. — Гаишник наклонился. — Ну-ка, дыхнем… Хм, не пахнет. На игле, что ли?

Фандорин начал злиться:

— Что вы ко мне пристали? Почему я должен на вас дышать и давать вам документы?

— Оригинально, — повторил милиционер. — Пятнадцать лет работаю, чего только не слышал, но такого… Оригинально. — Всем видом изображая безграничность своего терпения, он начал. — Объясняю: гражданин, находящийся за рулем, является участником автодорожного движения и обязан выполнять все требования работника дорожно-патрульной службы согласно статье…

— За каким еще рулем?!

— Судя по тому, что вы сидите справа, за правым, — со вздохом ответил странный гаишник. — У вас японская машина?

Тут он наконец удосужился взглянуть в салон, увидел, что никакого руля перед Фандориным нет. Челюсть у него отвисла.

Только теперь стало ясно: инспектор Валю не заметил и был уверен, что Николас сидит впереди один.

— Спокойно, мужчина. Я тут, — подала голос Валентина, очень довольная эффектом. — Ненавижу мобильники, вот и выкинула. Еще вопросы есть?

С полминуты милиционер остолбенело разглядывал диковинную фигуру в черном. Собственно, видна была только полоска белой кожи возле глаз, один из которых нагло подмигнул.

— Мы в клинику едем. Физиологии мозга, — тоненьким голосом сказала сзади Саша.

— …Понятно. Можете продолжать движение. Инспектор выпрямился, потер рукой глаза, затряс головой.

И движение было продолжено.

— Значит, так, — с фальшивой бодростью сказал Фандорин девочке, когда машина остановилась на темной улице, метрах в ста от медицинского центра. — Сидите тут и ничего не бойтесь. Думаю, мы скоро вернемся. Лучше, если вы пригнетесь. Человек, сидящий в машине с выключенными огнями, смотрится подозрительно.

Саша молча его перекрестила. Он мысленно сделал то же самое — не помешает.

— Ну хватит уже, пора! — поторопила изнывавшая от жажды действия Валентина. — Шеф, за мной!

Как и во время «флангового маневра» на Рублевке, сейчас ассистентка была в своей стихии.

Она выскочила из машины и стала почти невидимой.

— Через забор перелезть сможете?

Ловко вскарабкалась, бесшумно спрыгнула с той стороны и просунула сквозь железные прутья сложенные ковшом руки, чтобы Фандорину было на что опереться.

Тот тоже перелез через изгородь, хоть и менее грациозно. Оглянулся назад.

В машине было темно. Молодец девочка. Спряталась.

— Со двора, — шепнула Валя.

Стремительной тенью прошмыгнула через аллею, прижалась к стене главного корпуса. Ника старался делать всё в точности так же.

Обзавестись костюмом ниндзя он как-то не удосужился. Был в обычной одежде: пиджак, брюки, мокасины. Только белую рубашку, чтоб не выделялась в темноте, сменил на одну из Валиных маек — черную, с пессимистической надписью «Life sucks».

Свернули за угол.

В глубине территории, освещенный лунным светом, серел ангар, в котором находилась «палата» Олега. «Один, без присмотра», вспомнил Николас. Может быть, всё же следовало предупредить Сивуху? Что, если мальчику угрожает опасность?

Ничего, сейчас всё выяснится.

— Раз, два, три, четыре…. — Валя вычисляла по окнам кабинет главврача. — Вон там. И свет горит.

— Но как мы попадем на третий этаж?

— Спокойно, шеф. Для воинов ночи преград не существует.

Остановившись под пожарной лестницей, начинавшейся на уровне второго этажа, помощница достала из рюкзака моток бечевки с крюком на конце. Раскрутила, кинула — и зацепила с первой же попытки. Подтянулась, села на перекладине. Спустила вниз металлическую раздвижную секцию.

Николасу вроде бы осталось только перебирать руками-ногами, но оказалось, что лазить по пожарной лестнице — дело непростое. Она скрипела, качалась, а расстояние в метр от края лестницы до балкона на третьем этаже без Валиной помощи магистр вообще не преодолел бы.

Наконец он кое-как перевалился через перила и перевел дыхание. Надо же, а считал, что находится в неплохой физической форме.

Валя тем временем ощупывала раму темного, запертого окна.

— Шайзе! Стеклопакет. Придется пожужжать…

Из рюкзачка был извлечен маленький ящичек с инструментами; из ящичка — миниатюрная дрель. Валя просверлила отверстие в углу рамы. Вставила какой-то штырь, повернула — и окно с легким скрипом отворилось.

— Где ты только этому научилась? — прошептал Николас — не с осуждением, а с восхищением.

— Кабинет Зица справа, через три окна, — прикинула помощница, идя через комнату (кажется, это была процедурная) к двери. — Теперь очень-очень тихо.

Они выскользнули в неярко освещенный, совершенно пустой коридор.

Валя не ошиблась: чтоб добраться до кабинета со знакомой табличкой, нужно было миновать три двери.

Теперь, когда до цели оставалось всего ничего, сердце Николаса стало вести себя несолидно: заныло, заметалось.

Прыганье через забор и лазанье по пожарной лестнице было похоже на игру, но сейчас придется вступить в контакт с живым человеком. Очень возможно, опасным. А еще хуже, если ни в чем не повинном. Вдруг вся пресловутая дедукция гроша ломаного не стоила? Что, если Марк Донатович не хитроумный злодей, а тот, кем он кажется: уважаемый ученый, врач от Бога, исцелитель больных душ.

— Валя, подожди, — слабым голосом позвал Ника ассистентку, прижавшуюся ухом к двери, но та уже повернула ручку.

В секретарской было светло, но пусто. Грозной Карины, которую Николас опасался еще больше, чем Коровина, слава Богу, на месте не оказалось.

Валентина перебежала по мягкому паласу к следующей двери, ведущей непосредственно в кабинет. Прислушалась. Попробовала повернуть рукоятку — нет, дверь была заперта.

«Здесь он, здесь», показала ассистентка жестом.

Что это за звуки?

Из кабинета доносилась тихая, ритмичная музыка. Опять, что ли, йогой занимаются?

— А что если секретарша тоже там? — шепнул Николас в самое ухо Валентине. — Жалко, теперь не делают замочных скважин, в которые можно заглянуть.

Помощница почесала нос сквозь черную маску.

— Не проблема.

Из чудесного рюкзачка появился необычного вида шнур: на одном конце пластиковая трубочка, на другом плоская металлическая заклепка с крошечным стеклянным кружочком посередине.

— Что это?

— Оптоволоконный объектив. Полгода назад купила, за конкретные бабки. Я вам показывала, не помните?

Нет, Николас не помнил. Валя была помешана на технических новинках и вечно покупала всякую шпионскую дребедень, которая «могла пригодиться в деле», но до сих пор как-то ни разу не пригождалась.

— Вещь! — похвасталась она. — Глядите, просовываем плоским концом в щель под дверью, чуть-чуть… Смотрим в видоискатель.

Она подвигала пластиковую трубочку туда-сюда и вдруг присвистнула, причем довольно громко, так что Николас пихнул ее в бок.

— Ты что! — зашипел он. — Услышит!

Губы ассистентки расползлись в плотоядной улыбке.

— Ага. Услышит он… Вот, шеф, полюбуйтесь. Она сунула Нике видоискатель.

Сначала Фандорин увидел — резко, в отличном фокусе — стену с многочисленными фотографиями. Ага, это справа от письменного стола.

Нашел стол.

Доктора за ним не было. Порыскал объективом туда-сюда.

— Левее и ниже, — подсказала Валя.

Левее и ниже, насколько помнил Николас, должен был находиться кожаный диван.

Именно там главный врач и обнаружился. Его секретарша тоже — сидящей сверху.

— Это уже не йога, а камасутра. — Валентина хихикнула. — Доклад он пишет, как же. Повезло нам. Момент идеальный, возьмем врасплох.

Она вернулась к выходу, выключила свет в приемной. Это потому что в кабинете горит одна настольная лампа, сообразил Ника. Врываться из ярко освещенного помещения в полумрак неправильно. О, Господи, что сейчас будет!