– Понятно. Значит, когда вы напали на голландские корабли, у вас было такое свидетельство?

– Да, полковник.

– И вы можете показать нам этот документ?

– Естественно.

Камбре порылся за рукавом и извлек пергаментный свиток. Наклонившись, он протянул его Шредеру.

– Благодарю вас. – Шредер развернул пергамент и поднял, чтобы все увидели алую ленту и тяжелые печати из воска. Потом начал читать: – Да будет ведомо всем, что наш возлюбленный Энгус Кокран, граф Камбре…

– Очень хорошо, полковник, – раздраженно прервал его Ван де Вельде. – Нет необходимости читать весь документ. Пожалуйста, передайте его сюда.

Шредер поклонился.

– Как угодно вашему превосходительству.

Он протянул документ. Ван де Вельде проглядел его и сказал:

– Пожалуйста, продолжайте опрос.

– Милорд, а было ли у пленника – Кортни – такое свидетельство?

– Ну, если и было, я об этом не знаю.

Канюк открыто улыбнулся сэру Фрэнсису.

– А вы бы знали о нем, если бы оно существовало?

– Мы были очень близки с сэром Фрэнсисом. Между нами не было тайн. Он бы сказал мне.

– Он никогда не говорил с вами о свидетельстве? – Шредер выглядел раздраженным, словно учитель, чей ученик забыл урок. – Никогда?

– О да. Сейчас я припоминаю один случай. Я спросил его, если ли у него королевский патент.

– И что он ответил?

– Он сказал: «Это всего лишь листок бумаги, меня такой вздор не тревожит!»

– Значит, плавая с ним, вы знали, что у него нет свидетельства?

Камбре пожал плечами.

– Время было военное, и это не мое дело.

– Итак, после заключения мира вы были у мыса Игольный и продолжали охоту на голландские суда. Как вы объясните нам это?

– Очень просто, полковник. Мы ничего не знали о мире, пока нам не встретилась португальская каравелла, шедшая из Лиссабона в Гоа. Капитан рассказал о том, что заключен мир.

– Как называется португальский корабль?

– «Эль Драго».

– Присутствовал ли при встрече с португальцем пленник Кортни?

– Нет, его патрульная позиция располагалась севернее. В то время он был за горизонтом, и я его не видел.

Шредер кивнул.

– А где теперь этот португальский корабль?

– У меня с собой экземпляр письма новостей из Лондона, всего трехмесячной давности. Его три дня назад привез корабль Компании, который сейчас стоит в заливе на якоре. – Жестом фокусника Канюк извлек из рукава и этот лист. – «Эль Драго» со всем экипажем затонул во время шторма в Бискайском заливе, возвращаясь домой.

– Похоже, у нас нет никаких доказательств вашей встречи с этим кораблем у Игольного.

– Вам придется поверить мне на слово, полковник.

И Камбре погладил свою большую рыжую бороду.

– Что вы сделали, узнав о заключении мира между Англией и Голландией?

– Как честный человек, я мог сделать только одно. Я прервал патрулирование и отправился на поиски «Леди Эдвины».

– Чтобы предупредить, что война окончена? – предположил Шредер.

– Конечно, и сообщить Фрэнки, что отныне мое каперское свидетельство недействительно и я возвращаюсь домой.

– Вы нашли Кортни? Передали ему это сообщение?

– Нашел через несколько часов плавания. Он находился точно к северу, примерно в двадцати лигах.

– И что он сделал, когда вы сказали ему, что война окончена?

– Он сказал: «Может, для тебя и окончена, а для меня нет. Дождь или солнце, ветер или штиль, война или мир – я захвачу сырные головы».

Громко загремели цепи, и Большой Дэниел вскочил на ноги, увлекая за собой невысокого, щуплого Неда Тайлера.

– В твоих словах нет ни слова правды, лживый шотландский ублюдок! – загремел он.

Ван де Вельде вскочил и погрозил пальцем Дэниелу:

– Сядь, английское животное, не то я велю тебя выпороть, и вовсе не легкой тростью.

Сэр Фрэнсис повернулся и схватил Дэниела за руку.

– Успокойтесь, мастер Дэниел, – негромко сказал он. – Не доставляйте Канюку радость наблюдать за нашей болью.

Большой Дэниел что-то свирепо забормотал про себя, но послушался капитана и сел.

– Я уверен, губернатор Ван де Вельде отметит беззаконное и жестокое поведение этих пиратов, – сказал Шредер и вновь обратился к Канюку: – Видели ли вы еще Кортни до сего дня?

– Да, видел. Услышав новость, я поторопился известить его и дать совет действовать законно. Попросить его освободить корабль и груз и отпустить заложников, которых он удерживал ради выкупа.

– Как он ответил на ваши уговоры?

– Обстрелял меня из пушек, убил двенадцать моих моряков и напал на мой корабль с брандерами. – Канюк печально покачал головой, вспоминая такое вероломство старого друга и товарища по плаваниям. – И тогда я приплыл сюда, в Столовый залив, чтобы сообщить губернатору Клейнхансу о местоположении галеона и предложить провести экспедицию, чтобы вернуть корабль и груз, отняв их у пиратов.

– Сам солдат, я могу лишь поблагодарить вас, милорд, за ваше примерное поведение. У меня нет больше вопросов, ваше превосходительство.

– Хоп, у вас есть вопросы? – спросил Ван де Вельде.

Хоп выглядел смущенным; он умоляюще взглянул на сэра Фрэнсиса.

– Ваше превосходительство, – запинаясь, произнес он, – могу я поговорить с сэром Фрэнсисом наедине, хотя бы минуту?

Вначале казалось, что Ван де Вельде откажет, но губернатор лишь устало наморщил лоб.

– Если вы все время будете настаивать на таких мелочах, Хоп, мы просидим здесь неделю. Хорошо, можете поговорить с пленным, но будьте кратки.

Хоп торопливо подошел к сэру Фрэнсису и наклонился. Задал вопрос и выслушал ответ, причем на его лице усиливалось ужаса. Кивнул и продолжал кивать, пока сэр Фрэнсис шептал ему на ухо, потом вернулся на место.

Он смотрел в свои бумаги и дышал, как ловец жемчуга, собирающийся нырнуть со своего каноэ на глубину двадцать морских саженей. Потом поднял голову и крикнул Камбре:

– Вы впервые узнали об окончании войны, когда попытались захватить «Ласточку», здесь, в Столовом заливе, прямо под крепостью; узнали от полковника Шредера.

Все это он произнес единым духом, без остановок и пауз, а закончив, откинулся, тяжело дыша от напряжения.

– Вы спятили, Хоп? – взревел Ван де Вельде. – Негодяй, вы обвиняете благородного человека во лжи?

Хоп снова сделал глубокий вдох, собрал все свое мужество и опять прокричал:

– Вы держали в руках свидетельство капитана Кортни и сожгли его прямо у него перед глазами.

И снова все это было произнесено в один присест, и силы оставили Хопа. Он стоял, глотая воздух.

Ван де Вельде вскочил.

– Если вы хотите получить повышение в Компании, Хоп, то добиваетесь этого странным способом. Вы бросаете безумные обвинения высокопоставленному человеку. Вы забыли свое место, ничтожный мальчишка! Как вы смеете так вести себя? Садитесь, пока я не приказал вывести вас и выпороть.

Хоп упал на свое место, словно получил мушкетную пулю в голову. Тяжело дыша, Ван де Вельде повернулся к Канюку.

– Должен извиниться, милорд. Все здесь знают, что вы помогли спасти заложников и вырвать «Стандвастигейд» из когтей этих злодеев. Прошу вас не обращать внимания на оскорбительные слова и вернуться на место. Мы благодарны вам за помощь в этом деле.

Камбре пошел на свое место, а Ван де Вельде вдруг обнаружил, что секретарь деловито записывает все происходящее.

– Не пишите это, глупец! Это не часть судебной процедуры. Покажите записи.

Он вырвал журнал из рук чиновника и начал читать; лицо его потемнело. Широкими мазками он вычеркнул из текста то, что ему не понравилось. Потом вернул книгу секретарю.

– Действуйте с умом. Бумага дорога. Не тратьте ее на передачу пустого вздора.

Потом он перенес внимание на обвинителя и защитника.

– Господа, я хотел бы закончить дело сегодня. Компании ни к чему нести дополнительные расходы, а ее работникам – терять время. Полковник Шредер, я считаю, что вы представили убедительные доводы по обвинению этих пиратов. Надеюсь, вы не собираетесь тратить зря время, вызывая новых свидетелей?