Они останавливались на холме, чтобы понаблюдать за орлом, высоко парившим на неподвижных крыльях, или порадоваться крошечной, металлически сверкающей птичке размером с палец Сакины, когда та повисала над цветком, высасывая из него нектар изогнутым клювом, длинным, как ее тело.

Травянистые участки кишели незнакомыми животными, которые бросали вызов воображению. Здесь были стада тех самых голубых антилоп, которых они встретили, спустившись с гор, и дикие лошади в желтую, рыжую и черную полоску. Часто среди деревьев виднелись темные гороподобные силуэты двурогих носорогов, но путники уже знали, что эти страшные звери почти слепы, и избегали их нападений, сворачивая с тропы и обходя это место стороной.

На открытой местности за лесом паслись многочисленные стада маленьких светло-коричневых газелей; их было столько, что они двигались по холмам, как облака тумана. Их бока покрывали горизонтальные шоколадные полоски, а изящные головы венчали изогнутые рога в форме лиры. Когда их тревожил вид приближающихся людей, они с удивительной легкостью убегали, высоко подпрыгивая и отбрасывая на спину белоснежные гривы. За каждой самкой бежал детеныш, и Сакина радостно хлопала в ладоши, глядя, как эти малыши тычутся в вымя матери или играют со сверстниками. Хэл ласково смотрел на нее, зная, что она тоже носит в себе ребенка, разделяя ее радость при виде этих малышей другого вида и наслаждаясь с ней тайной, известной – в их представлении – только им двоим.

В полдень он измерил угол солнца, и все собрались вокруг, глядя, как он наносит их положение на карту. Цепочка точек на пергаменте медленно ползла вверх, к углублению в береговой линии: так на голландской карте был обозначен Баффелз-Баал, или Бычий залив.

– Сейчас мы не более чем в пяти лигах от лагуны.

Хэл поднял голову от карты.

Аболи согласился.

– Когда мы утром охотились, я узнал холмы впереди. С высоты я увидел линию, обозначающую берег. Мы очень близко.

Хэл кивнул.

– Дальше нужно двигаться осторожно. Можно наткнуться на охотничьи партии с «Чайки». Здесь подходящее место для более постоянного лагеря. Достаточно воды и дров и хорошая видимость с холма. Утром вы останетесь здесь, а мы с Аболи пойдем вперед, чтобы узнать, стоит ли «Чайка» в Слоновьей лагуне.

За час до рассвета Хэл отвел Большого Дэниела в сторону и поручил Сакину его заботам.

– Охраняй ее как следует, мастер Дэниел. Не выпускай из виду.

– Не бойтесь, капитан. Со мной она в безопасности.

Едва только достаточно рассвело, чтобы видеть след, ведущий на восток, Хэл и Аболи вышли из лагеря. Сакина немного проводила их.

– Удачи, Аболи, – обняла она чернокожего. – Последи за моим мужчиной.

– Я буду присматривать за ним, как ты – за своим сыном.

– Ах ты мошенник, Аболи. – Она со смехом ударила его по широкой груди. – Откуда ты знаешь? Мы были уверены, что это наша тайна. – Она со смехом повернулась к Хэлу. – Он знает!

– Тогда все пропало, – покачал головой Хэл. – Со дня рождения этот разбойник станет его собственностью, как было со мной.

Она смотрела, как они поднимаются на холм, и махала им вслед. Но когда они исчезли, улыбка на ее губах замерла и одинокая слеза скатилась по щеке. На обратном пути Сакина задержалась у ручья и смыла ее. Когда она вошла в лагерь, Альтуда поднял голову от сабли, которую точил, и улыбнулся ей, не подозревая о ее отчаянии. Он удивился тому, как прекрасно и свежо она выглядит даже спустя месяцы похода по дикой местности.

Когда Хэл и Аболи были здесь в прошлый раз, они охотились в холмах над лагуной и исследовали их. Они знали, где протекает река, и вышли в ее глубокое ущелье за милю от лагуны, идя по слоновьей тропе к знакомому броду. Но не стали подходить к лагуне с этой стороны.

– Здесь могут быть пришедшие за водой группы с «Чайки», – предупредил Аболи.

Хэл кивнул и пошел вверх по склону ущелья, по широкой дуге обходя подножия холмов и оставаясь невидимым из лагуны.

Потом они снова поднялись на холм и остановились в нескольких метрах от линии неба. Хэл знал, что пещера с древними росписями, где они встречались с Катинкой, лежит за вершиной прямо впереди и что с площадки перед ней открывается вид на всю лагуну вплоть до утесов у ее входа и даже на океан за ними.

– Пользуйся этими деревьями, чтобы тебя не заметили на фоне неба, – негромко сказал Аболи.

Хэл улыбнулся.

– Ты меня хорошо выучил. Я не забыл.

Он прополз вверх последние несколько ярдов – Аболи шел за ним, – и перед ним открылся широкий вид. Он уже много недель не видел моря и почувствовал, как дрогнуло сердце и воспрянул дух, когда показалось широкое голубое пространство, испещренное белыми барашками, которые подгонял юго-восточный ветер. Эта стихия правила всей его жизнью, и ему отчаянно ее не хватало.

– О, пусть… корабль! – прошептал он. – Боже, пусть здесь будет корабль!

По мере того как Хэл поднимался, перед ним развертывались утесы – бастионы, охранявшие вход в лагуну. Он остановился, прежде чем сделать следующий шаг, готовясь к ужасному разочарованию, если лагуна будет пуста. Как игрок в «Шанс», он всю свою жизнь поставил на один бросок костей. Заставив себя сделать еще один шаг, он ахнул, схватил Аболи за руку и впился пальцами в его узловатые мышцы.

– «Чайка»! – прошептал он, и в его тоне звучала молитвенная благодарность. – И не одна! Еще один корабль.

Оба долго молчали. Наконец Аболи негромко сказал:

– Ты нашел корабль, который обещал нам. Если сможешь его захватить, станешь настоящим капитаном, Гандвейн.

Прижимаясь к земле, они заползли на самую вершину и посмотрели вниз, на широкую лагуну.

– Что это за корабль с «Чайкой»? – спросил Хэл. – Не могу отсюда разобрать его название.

– Корабль английский, – уверенно ответил Аболи. – Ни на каких других кораблях не бывает таких бизани и брам-стеньги.

– Может, из Уэльса? Очень стремительная кривизна борта. Так строят у нас на западном берегу.

– Возможно, но откуда бы он ни был, это боевой корабль. Посмотри на пушки. Мало кораблей такого класса, – задумчиво прошептал Аболи.

– Даже лучше «Чайки»?

Хэл смотрел на корабль жадным взором.

Аболи покачал головой.

– Ты не посмеешь его захватить, Гандвейн. Корабль принадлежит честному английскому капитану. Если захватишь его, превратишь нас в пиратов. Лучше попробовать захватить «Чайку».

Еще час они лежали на вершине, негромко обговаривая будущие действия, изучая корабли и лагерь под деревьями на ближнем берегу лагуны.

– Клянусь небом! – воскликнул Хэл. – А вот и сам Канюк. Я бы везде узнал его рыжие волосы. – В его голосе звучали гнев и ненависть. – Он отправляется на второй корабль. Смотри, поднимается на борт без всякого позволения, как будто это его корабль.

– А кто там встречает его у трапа? – спросил Аболи. – Клянусь, я знаю эту походку и эту лысину, сверкающую на солнце.

– На борту этого фрегата не может быть Сэма Боуэлза… но это он, – удивленно сказал Хэл. – Здесь что-то очень странное, Аболи. Как бы узнать, что именно?

Пока они наблюдали, солнце начало спуск к западному краю неба. Хэл пытался сдержать свой гнев. Внизу – двое виновников ужасной смерти его отца. Он помнил каждое мгновение этой муки и так ненавидел Сэма Боуэлза и Канюка, что чувствовал: эмоции могут взять верх над разумом. Сильнейший инстинкт требовал отбросить все, спуститься и попытаться отомстить за мучения и смерть отца.

«Нельзя этого допустить, – решил он. – Прежде всего я должен думать о Сакине и о сыне, которого она носит для меня».

Аболи коснулся его руки и показал вниз по склону холма. Под лучами заходящего солнца тени в лесу падали иначе, так что сквозь деревья яснее стал виден лагерь.

– Канюк копает там, внизу, укрепления. – Аболи был удивлен. – Но без всякого плана. Его траншеи идут в беспорядке.

– Однако все его люди как будто заняты рытьем. Какой-то план должен быть… – Хэл осекся и рассмеялся. – Конечно! Вот зачем он вернулся в лагуну! Он все еще ищет сокровища моего отца.