– Она ему отказала! – обратился он к пустой комнате. – У нее в руках были все карты, она не могла проиграть, но эта прекрасная дерзкая женщина все-таки отказала Родди, да простит меня его разбитое сердце! Трикси любит меня! Она должна меня любить!

Он уже повернулся к двери, чтобы выбежать в холл, когда до него дошло, что прежде нужно убрать со своего лица эту счастливую ухмылку. Будет не очень благоразумно появиться перед ней с таким самодовольным видом, иначе Трикси, его обожаемая возлюбленная, может придумать ему еще какие-нибудь испытания, прежде чем согласится с неизбежным.

Минуточку. Трикси отказала сэру Родерику, но разве это означает, что она готова принять его предложение? Эта мысль на секунду заставила Гарри усомниться, но только на секунду. Он не знал, когда принял решение жениться на Трикси, но это было единственно возможное решение. Кроме того, все эти разговоры в его кабинете с двумя мужчинами, собиравшимися жениться, заставили и его задуматься о том же.

Но все это было не так важно. Только женитьба на Трикси, он знал это, сможет вытащить его из глубины отчаяния, в которое он попал, когда сэр Родерик вошел в его кабинет.

– Она шантажистка, – он дернул головой, рассматривая свое изображение в зеркале. – Ну и что с того? Она могла быть и убийцей, и вором, и шпионом – мне это безразлично!

Он не знал, почему любит ее, не знал, когда влюбился в эту девушку. Все, что он знал, – это то, что ему срочно нужен был ответ, когда она станет его, вдали от близнецов, и братьев, и тетушек, и вообще всего мира.

Он наклонился вперед, чтобы потрогать гладко выбритый подбородок и поправить галстук, оставляя себе еще время, чтобы собраться с мыслями.

– Гарри? – послышался из-за двери обеспокоенный голосок.

Это была Трикси. Трикси здесь, в его спальне. Бог улыбнулся ему, прислал ее сюда. Все еще поправляя галстук, Гарри медленно повернулся.

– Трикси, – начал он, удивляясь, каким низким голосом он произнес это имя. – Что-нибудь случилось?

Она зашла в комнату, закрывая за собой дверь.

– Случилось? – переспросила она, избегая его взгляда. – Почему что-то должно случиться?

– Полагаю, что ничего, но вы должны признать, что несколько рискованно вам находиться в моих комнатах.

Она пожала своими точеными плечиками.

– Не более рискованно, чем вам находиться в моей комнате вчера ночью, я думаю. Мы успели нарушить все приличия уж давно, Гарри.

Гарри наблюдал, как она медленно обходит его комнату, рассматривает статуэтки в свете свечей, поглаживает парчовый халат, брошенный на столик, берет открытую книгу и читает ее название.

Она прекрасно выглядела. В лучах позднего утреннего солнца ее рыжие волосы горели теплым огнем. А еще он не без удовольствия заметил, что она была как на иголках, что было многообещающим знаком, он был в этом уверен.

– Что-нибудь известно о Елене и ее скачущем учителе? – спросил он внезапно, когда молчание в комнате стало выводить его из себя.

Она покачала головой и продолжила кружить по комнате; приблизившись к кровати, она, вдруг заметив свою ошибку, резко развернулась.

– Но могу вас успокоить, что Евгения делает успехи, чтобы стать любимой невесткой миссис Солтер. Солти только что получил сообщение от своей матери, срочно вызывающей его домой, чтобы отобедать с ней и ее дорогой Евгенией.

Гарри, такой уверенный в себе еще несколько минут назад, был странным образом рад поговорить о посторонних вещах, пока его самообладание не вернулось к нему.

– Солти предложил поселить у себя Елену и ее француза, пока они не найдут себе пристанище, что, вероятно, означает, что они останутся у него навсегда, а под ногами неизбежно будет болтаться невероятное количество их детей. Он также обещал предоставить частичное денежное пособие Елене. Это потрясающе, что любовь творит со здравомыслящими людьми!

Трикси подняла голову. Книга, которую она продолжала сжимать в руках – скучный рассказ о находках в Риме, он бросил читать его неделю назад, – с грохотом захлопнулась.

– Как вы думаете, Гарри, что сначала происходит – любовь к женщине или потеря здравого смысла? А если человек для начала должен потерять рассудок, то как же он поймет, что его чувства к женщине реальны, а не придуманы, не плод страсти, притяжения, похоти?

– Вы расстроены, – произнес он, вздрогнув оттого, что только что произнес. Он вгляделся в ее глаза, полные глубокой боли. – Все дело в Родди, не правда ли? Вы ему отказали?

Глаза Трикси вспыхнули зеленоватым льдом, и он понял, что снова допустил ошибку.

– Да, я отказала ему, что, возможно, шокировало вас, ведь вы убедили себя, что я мечтаю о состоятельном муже. Но нет, не Родди меня расстроил. Это вы, Гарри, вы, идиот! – с этими словами она повернулась, чтобы выбежать из комнаты.

– Минуточку! – скомандовал Гарри, хватая ее за руку, за что получил еще один обжигающий взгляд.

Он резко отпустил ее, как будто кожа под его пальцами стала непереносимо горячей, и, слегка склонив голову, прошептал:

– Извините меня, Трикси. Позвольте, я скажу иначе. Пожалуйста, останьтесь. Нам нужно поговорить.

Трикси закивала головой, не произнося ни слова, потому что она не доверяла своему голосу.

Она ждала, что же скажет он. Она пришла к нему в комнату, чтобы только сообщить о Евгении, а также о сэре Родерике, потому что герцог дал свое благословение на брак. Но нет, не из-за этого она пришла, и она это знала.

Она по глупости пришла сюда, в его спальню, чтобы увидеть лицо герцога в тот момент, как он узнает об отказе сэру Родерику. Она должна была это видеть, должна была узнать, как он воспримет эту новость, если, конечно, это вообще волновало герцога. Его реакция, а вернее, как выяснилось, отсутствие реакции расстроило ее до слез, и она мечтала скрыться в своей комнате и зарыдать.

– О чем вы хотите поговорить, Гарри? – спросила она, так и не дождавшись от него ни слова. Он стоял рядом с ней, руки опущены по бокам, и смотрел вниз на нее с каким-то особенно странным, непонятным выражением. – Я не должна здесь находиться. Леди Эмилия может искать меня.

Гарри продолжал смотреть на нее, стараясь найти подходящие слова, но ее близость, в особенности когда он думал, что уже потерял ее навсегда, мешала ему сосредоточиться. Поговорить? Им не нужно было говорить. Она была здесь, в его комнате. Он был здесь, в своей комнате. Они были вместе там, где им и следовало находиться. Он не хотел отпускать ее.

Он положил руки ей на талию, а затем вдруг притянул ее к себе, позволив действиям говорить за него. Их губы встретились в обжигающем поцелуе взаимной страсти, заставившей их слиться воедино.

Их мысли путались. Они поддались магии момента, своему взаимному голоду, который возрастал с каждым часом с прошлой ночи, когда Лэси помешала им в комнате Трикси.

Гарри, задыхаясь, неохотно прервал поцелуй. Хриплым голосом он прошептал Трикси на ухо:

– Выйдешь за меня замуж, красавица?

Ее голова покоилась на его плече, кончиками пальцев она водила по его руке. Теперь она знала то, что хотела узнать, надеялась и мечтала узнать.

– Я не могу, Гарри, – спокойно ответила она, сдерживая рыдания. – Поэтому я пришла к вам сегодня, чтобы сказать, что не могу выйти за вас. Пришла сказать, что уеду отсюда сразу же, как только Евгения устроится.

Он посмотрел на нее в смятении.

– Вы… вы знали, что я сделаю вам предложение? Откуда? – он не отреагировал на ее заявление об уходе, потому что не собирался допустить этого.

Она закусила губу, а потом произнесла:

– Мне сказал Родди, конечно же. Когда я ему отказала, он объяснил мне, как вы себя вели, когда он просил моей руки. Он сказал, что думал об этом несколько раз, но только тогда ясно понял, что вы хотите сохранить меня для себя. Но я должна вам сказать, что до этого момента не была уверена, что вы сделаете мне предложение. Я… я только знала, что вы хотите меня.

Гарри достал свой платок и протянул его Трикси, чтобы девушка могла утереть лившиеся потоком слезы.