(об одноименном фильме Виктора Рыжко)

Этот фильм создан кровью сердца и подвижническим трудом замечательного русского патриота — кинорежиссера Виктора Егоровича Рыжко. “Русская Голгофа” — документально-художественное произведение о трагической судьбе последнего русского императора и о страшной расплате, постигшей наш народ, который отступил от государя, предал его на поругание и смерть.

Нетрудно предположить, сколько сил, самоотвержения, мужества потребовала эта работа от ее создателей. Лента, конечно же, вместила лишь малую часть из огромного числа освоенных источников, архивных находок и накоплений, из отсмотренной давней кинохроники и новоотснятых фрагментов. Но жертва художника не осталась без вознаграждения. Только при таком, почти исчерпывающем проникновении в материал и можно было вместить в два часа экранного времени четвертьвековое царствование Николая II — сложнейший, напряженнейший, на редкость конфликтный и стремительный период русской истории. Объем содержания “Русской Голгофы” поистине огромен. Во многом это оказалось возможным благодаря глубокому осмыслению событий, четкой и бескомпромиссной идейной позиции автора — монархиста, православного патриота и великорусского националиста. Только при таком цельном мировоззренческом подходе и могли открыться автору фильма подлинный смысл, логика и причинно-следственные связи Истории начала ХХ века. Их итоговую суть образно отразил заголовок киноленты — “Русская Голгофа”. В нем — путь императора, а за ним, как ясно раскрыто в фильме, и неизбежная Голгофа самой России. В картине параллельно развиваются два плана: служение и смерть Христа и важнейшие этапы царствования Николая II. Это дерзновенное сопоставление — ключ к замыслу режиссера (он же и сценарист). Император совершил свой подвиг, добровольно сделав свой духовный выбор. Он исполнил давние пророчества русских старцев, отчетливо сознавая искупительный характер своего самопожертвования. На мучения, растерзание и погибель отправили и русский народ — все те же его враги, захватившие власть в 1917 году. В фильме — и в этом сила его воздействия — с неумолимой логикой раскрыта неизбежность того кошмара, который последовал за “отречением” и убийством царя — “удерживающего” (по евангельскому определению), Провидением поставленного последнего преградой наступающему на Россию мировому злу. Автору и режиссеру удалось органично соединить кинодокументы столетней давности и отснятые в наше время в цвете обожженные солнцем ландшафты Палестины, священные места Иерусалима, фрагменты художественных полотен, запечатлевших деяния и смерть Христа. Золотистый багрянец, красно-коричневые тона каменистой пустыни, территории, некогда принадлежавшей Древнему Риму, и черно-белая графика старой кинохроники, пепельно-обугленные очертания России начала ХХ века. В этом сопряженном волей режиссера контрасте, в этом траурном обрамлении — основа художественной образности фильма, его трагедийной тональности. Фильм имеет стройную, продуманную композицию, разделен на “главы”, содержание которых связывает судьбу императора, путь державы и евангельские события: “Поцелуй Иуды”, “Суд Пилата”, “Голгофа” и т. п. Открывает картину “предисловие”: панорама страны начала нашего столетия, воссозданная в кадрах поистине уникальной кинохроники. Возникают эпизоды коронации Николая II, ходынской трагедии, шеренги юнкеров, присягающих императору “служить до последней капли крови”… В тексте — краткие, взвешенные слова об ошеломляюще стремительном возрастании экономического могущества России, уровня народного благосостояния… Россия давала тогда одну треть мирового производства зерна, 80% земли принадлежало крестьянам, в первую мировую войну мы были единственной страной, которая не ввела карточную систему распределения продуктов. .. Противостояние нарастало не только между Россией, народом и интеллигенцией. Разлад явственно обозначился также между народом и правительством, верхними классами, которые “отдалились от народа и стали ему чужими”, как свидетельствовал еще славянофил С. К. Аксаков. По заключению крупнейшего идеолога монархии Л. А. Тихомирова, к началу ХХ века образовалась “такая яма между царем и народом, какой никогда не было за все предыдущие тысячу лет существования России”. Тихомиров указывал на перерождение монархической власти в “бюрократическое правление”, на разобщение царя и народа… Начавшиеся с политических и антицерковных безумств Петра I разрушительные процессы достигли апогея к концу XIX века. Эту лавину взрывоопасных противоречий, бездны и разрывы русской жизни преодолеть, сдержать мог только “удерживающий”, только монарх, стоящий “на страже воли Божией” (этот текст звучит в фильме). Возникающий в картине “собирательный” образ Николая II характеризует его как императора, стремившегося восстановить порванные связи, воссоздать русскую монархию как народную. Вопреки своему придворному окружению и правительству царь поддерживал идущие снизу патриотические движения, союзы, общества — Союз русского народа, Союз Михаила Архангела и другие. Поднимая ослабевшую роль Православия и нашей церкви, усиливая духовную вертикаль общенационального бытия, государь содействовал канонизации 83 новых русских святых и среди них одного из величайших — преподобного Серафима, Саровского чудотворца. Об этом напоминает автор фильма, в который включена кинохроника, запечатлевшая паломничество царской семьи в Саров и в Дивеево (1903 г.) Не обойдены вниманием и трагические пророчества о России преподобного Серафима и знаменитой Христа ради юродивой блаженной Паши Саровской, предсказавшей посетившей ее царской чете гибель династии, разгром церкви и море крови. В “Русской Голгофе” тесно сплетены политическая история России и ее религиозно-мистическая судьба. Тысячелетний путь нашего государства определяется — и это не может не сознавать православно мыслящий ученый или художник — Провидением, волей Божией и вполне земными стремлениями человеческого общества, народа, властью его политических вождей. Виктор Рыжко это прекрасно понимает: давние и новые пророчества подвижников Православия о судьбе нашего Отечества он режиссерским курсивом вводит в фильм. Очень скупой на закадровый текст, В. Рыжко здесь дает простор Слову. Во все еще ныне малоизвестных потрясающих прорицаниях монаха Авеля (конца XVIII в.) фильм выделяет строки, которые предрекают грядущий погром государства и гибель императора: “Рухнет трон царский. Измена будет расти и умножаться… Мужик с топором возьмет в безумии власть… Кровь и слезы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И паки: огнь, искусством русским правят, грызут, бичуют и жалят его полчища “скорпионов”, предвиденных черноризцем Авелем… Наше обытовленное, придавленное к земле, духовно плоское сознание, конечно, поражают дословно сбывшиеся откровения русских пророков. Многие “главы” картины являются как бы ожившей их иллюстрацией. В. Рыжко помогает нам еще раз вспомнить имена главных предателей государя и России, давая возможность увидеть их “в лицо”. На экране появляется кинохроника с их участием, их фотографии — это думские заговорщики, прислужники иудо-масонской закулисы Родзянко, Гучков, Шульгин, Милюков, Керенский, Львов… Названы и имена изменников-генералов: Алексеев, Рузский, Брусилов, Эверт, Поливанов, адмирал Колчак. Изменили присяге и некоторые члены императорской фамилии — дядя царя великий князь Николай Николаевич, князь Кирилл Владимирович. Жестко стянутое кольцо изоляции, ненависть и вражда обрекли царя на политическое одиночество, блокировали его действия, — этот мотив усилен в фильме указанием на отказ в помощи императору со стороны высших церковных иерархов. На предложение обер-прокурора Синода Н. П. Раева поддержать монарха (еще до его отречения!) коллегия Синода ответила молчанием… В композиционном движении картины последовательно развертывается столь важный для нее ассоциативный ряд: после ареста Христа ученики в страхе разбежались от Него, и ни один не осмелился на открытую защиту своего Учителя… С обезоруживающей наглядностью создатели фильма вскрывают и показывают поразительные совпадения… в судьбах Христа и Николая II. Народ, поклонявшийся Спасителю и славивший его, через неделю кричал в исступлении “распни Его”… В феврале 1916 года Николай II первый и единственный раз за все время существования Думы посетил заседание “народных избранников”. По свидетельствам очевидцев, визит прошел под “долго не смолкавшие крики “ура”. Во время провозглашения “вечной памяти всем на поле брани живот свой положившим” государь встал на колени, а за ним опустилась и вся Дума… А через считанные исторические мгновения и Дума, да и весь Петроград в истерическом бесновании торжествовали крушение трона и требовали суда и смертного приговора императору. В. Рыжко вставил в свою ленту эпизод с А. Ф. Керенским, который, рассуждая о судьбе свергнутого царя, провел рукой по шее и произнес: “Две-три жертвы необходимы…”. Несколько раз на экране возникает ублюдочная физиономия Александра Федоровича, самодовольного фанфарона, опереточного премьера, быстро сметенного с политической арены мощными революционными штормами. Потом, в эмиграции, вся масонская нечисть февральского пошиба начнет сводить счеты друг с другом. И незадачливый экс-премьер, политический банкрот Керенский, никогда и никому уже не нужный и полузабытый, будет обличать своих бывших подельников: “Сами Россию проворовали, пропили, проиграли в карты, прораспутничали, испохабили монаршую власть, а теперь обвиняют во всем меня”. Чрезвычайно ценно то, что создатели фильма осознали необходимость подтвердить международный характер февральского и октябрьского переворотов в России. Красноречивы ссылки на позиции, занятые английским и французским послами, которые поддержали заговорщиков еще до отречения государя. Нашла отражение и всегда тщательно скрывавшаяся мировой закулисой связь зарубежных иудо-масонских центров с большевистской верхушкой, в частности, контакты главы Всемирного еврейского союза в США, банкира, масона и русофоба Я. Шиффа с председателем ВЦИК, еврейским большевиком и организатором массовых убийств русских людей Янкелем Свердловым. Здесь позволю себе маленькое отступление от главной темы. Впервые я услышал о фильме “Русская Голгофа” еще до того, как он был завершен, и вот при каких обстоятельствах. В январе 2000 года я возвращался в Петербург из очередной поездки в Москву (“подышать кислородом”, — как я отвечаю друзьям о целях моих московских командировок). По воле случая в соседнем купе ехал в Петербург и Виктор Егорович Рыжко, с которым я уже был знаком. Мы разговорились, и до глубокой ночи он увлеченно рассказывал мне о работе над фильмом — картина близилась тогда к завершению. Я поразился тому объему сведений и материалов, знание которых обнаружил мой собеседник. Конечно, речь зашла и об обстоятельствах гибели императора. И вот тут выяснилось, что некоторых подробностей В. Рыжко еще не знал. Речь шла о шифрованной переписке между еврейскими большевиками в Кремле и в Екатеринбурге и их заокеанскими кукловодами и кредиторами. При приближении наступавших в июле 1918 года на Екатеринбург белогвардейцев большевики, покидая город, в спешке не успели уничтожить телеграфные ленты зашифрованных секретных переговоров между Свердловым и Янкелем Юровским, заместителем председателя екатеринбургской Чека, одним из главных организаторов и исполнителей убийства Николая II. Ленты попали в руки колчаковского следователя Н. А. Соколова, Шиффа. Свердлову пришлось дважды передать это распоряжение в Екатеринбург, ибо даже такой головорез, как Юровский, видимо, не решался сразу исполнить его… О публикации этих материалов у А. А. Сенина в “Русском вестнике” (1997, N 43-45) я и сообщил В. Рыжко, который сразу оценил ключевое значение этих сведений. Они вставлены режиссером в киноглаву о расстреле царя и его семьи. Юровский появляется на экране несколько раз: вот он принимает военный парад, а вот его фотография. Крупным планом показано лицо — наглое, самодовольно-сытое, с безжалостными глазами убийцы. Эти кадры впечатывают в нашу легко слабеющую память облик палача, которого народ не имеет права забывать. Под стать экранному изображению звучат слова сатанинского приказа: “Ликвидировать всю семью ”… Фильм побудил меня вспомнить и о других фотографиях — сравнительно недавних. Передо мной публикация из газеты “Коммерсант” (19 сентября 2000 г.), сопровождаемая репортерскими снимками — об открытии Московского еврейского общинного центра, которое почтили присутствием В. В. Путин вкупе с главным раввином Израиля, послами США и Израиля, а также с И. Кобзоном, Ф. Киркоровым и М. Шуфутинским… На фотографии, приложив руку к сердцу, смиренно склонил голову перед стоящими рядом хасидами президент России. В текстовке сообщалось, что после церемонии открытия “израильский раввин протрубил в ритуальную трубу и подарил ее Путину”… В царскую эпоху даже мысль о подобной встрече не могла бы родиться. О том же, что происходит после того, как трубят в ритуальные трубы, человечеству известно со времен Иисуса Христа. В Апокалипсисе (Его ученика Иоанна Богослова) силы Небесные трубят семь раз, и каждый раз обрушивается на землю очередная катастрофа. “И вышел дым из бездны… и помрачилось солнце. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы… И мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека…” Не те ли это скорпионы, о которых вещал монах Авель, о чьих прорицаниях напомнил нам фильм “Русская Голгофа”? Ритуальные еврейские трубы гудят над нашей истерзанной Родиной уже почти столетие, повсюду сопровождая разрушения и смерть. Мы, правда, не знаем, была ли труба у того раввина, который, по некоторым источникам, соучаствовал в ритуальном убийстве царской семьи и оставил на стене комнаты, где убивали, каббалистическую надпись: “Здесь по приказанию тайных сил Царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы”. В фильме зрители не только слышат этот текст, но и видят его на стене, которая была тогда сфотографирована, — рядом с пулевыми отверстиями и брызгами крови. Между прочим, руководитель расстрела Юровский (он же первым выстрелил в царя) был внуком раввина… Как может догадаться читатель, создателю “Русской Голгофы” удалось с поразительной, почти энциклопедической всеохватностью воссоздать на экране жизнь и смерть императора Николая II. В. Рыжко подошел к выполнению своей задачи не только как кинорежиссер, но и как вдумчивый историк, как ученый — исследующий и отбирающий для дела только проверенные, достоверные факты и сведения, только наиболее значимые кадры кинохроники и фотодокументы. Можно подивиться способностям В. Рыжко сжимать и уплотнять события, сплетая из них свое документально-художественное полотно. Сложнейшая четвертьвековая спираль исторического процесса кануна 1917 года сжата до двух часов экранного времени. В киноленте нет пустот, но порой ей как раз недостает “воздуха”, в процессе зрительского восприятия отсутствует передышка. Экономия времени, плотность информации превышают иногда способность ее органического поглощения. Притиснутые встык изображения иногда не оставляют времени для текста, а его утрата может приводить к потере смысла. Например, только посвященный зритель, увидев контурный лик императора на внутренней поверхности ремонтируемого церковного купола, способен догадаться, что это — недавнее чудо “самопроизвольного” явления образа Николая II в одном из храмов Владимирской области. К герою своего фильма В. Рыжко относится с сердечной любовью и безграничным благоговением. Образ государя возникает на экране в разных ипостасях: в обстановке официальной, парадной или вместе с семьей, в общении с генералами и министрами или с простыми солдатами, с которыми царь христосуется, одаряя каждого пасхальным яичком. Его обаяние раскрывается постепенно, все более и более притягивая к себе, проникает в вашу душу, рождая уверенность, что перед вами на редкость светлый, благородный, духовно сосредоточенный и скромный человек, привлекательность которого заключена в его простоте, органически излучаемой доброте, в отсутствии какой-либо подчеркнутости его царского сана. Сегодня мы твердо знаем, что Николай II и его семья были людьми исключительной чистоты и благочестия. В фильме звучат слова Григория Великого: “Чем чище сердце, тем оно доверчивее”. Да, Николай Александрович был доверчивым. Он думал о людях лучше, чем они зачастую оказывались. Для политического деятеля ХХ века это все же — слабость, недостаток. А для Государя? Николай II верил в человека, в его “образ и подобие” так, как в него, своего помазанника, верил Создатель… Впечатление горней осиянности, почти надмирной духовной высоты император производил на многих современников, особенно обладавших религиозной чуткостью. В картине приведены эти свидетельства. Известный православный мыслитель начала ХХ века С. Нилус был потрясен встречей с императором: “Его взгляд — взгляд небожителя”… Особенности личности царя помогают понять причины, по которым однажды, присутствуя в Синоде, он предложил свою кандидатуру в патриархи. Николай Александрович сам и является воплощением “симфонии властей”, в одном лице был и царем и как бы патриархом. Известно, что восстановление патриаршества в России входило в намерения императора. Слепнувшая, помраченная, духовно больная Россия не увидела, не оценила многих начинаний и деяний Николая II и начала осознавать свои утраты и подлинное значение последнего своего царя спустя почти столетие, заплатив за позднее прозрение морями крови. Фильм “Русская Голгофа” властно вторгается в сознание зрителей, возвращая нас к, казалось бы, уже развязанным историческим узлам, известным и вполне проясненным историческим фигурам. Однако из этого контекста рождается еще одна вразумляюще-просветительская тенденция. Используя художественную мощь кинематографической образности, силу монтажа, сопрягающего контрастные зрительные ряды, давая хроникальные зарисовки и портреты разных людей, В. Рыжко заставляет нас снова вспомнить о важной, но забытой народом науке — об умении “читать в лицах”. Характер, душа, судьба человека всегда отражаются в его облике, в его лице. Мы все еще слепо верим, что все люди созданы по образу и подобию Божьему. И отказываемся доверять глазам своим, когда перед нами с непреложной очевидностью предстают человекообразные индивиды с явными признаками утраты и образа и подобия… ХХ век наплодил их в ужасающих количествах. Этой актуальнейшей теме посвящается все больше научных исследований, все чаще пишут о расподоблении, о расчеловеченных мутантах. Вспоминается, например, книга Б. Диденко В художественной форме эту проблему одним из первых развернул М. А. Булгаков в повести “Собачье сердце”. Швондеры и Шариковы отдали на заклание Россию и ее государя. “Русская Голгофа” от главы к главе формирует в нас мысль о том, что лик государя Николая II — явленный нам свыше изобразительный канон благородного правителя, того “доброго царя”, о котором всегда мечтал народ. Сопоставляя его облик с лицами его врагов и, в особенности, последующих властелинов России, можно и ужаснуться. Это существа с другой планеты, а может быть, из преисподней?.. С явными признаками инфернальности — Троцкий, Берия, Андропов… А не напоминают ли хорошо известное похрюкивающее домашнее животное лица у Хрущева, Ельцина, Гайдара? Положите фотографии упомянутых персон рядом с портретом последнего русского императора, и вы ощутите всю меру кары Господней за Бого-царе-отступничество нашего народа. Российские архиереи в августе 2000 года канонизировали Николая II и его семью как святых страстотерпцев Земли Русской. Православные миряне Виктор Рыжко и сотоварищи, со всеми, кто помогал им в создании фильма-эпопеи “Русская Голгофа”, развернули своеобразное киножитие государя-императора, достойный кинопамятник Святому угоднику, жертвенному мученику за Россию. Фильм воспитывает ответственность за Отечество, укрепляет патриотические чувства, восстанавливает в нашем сознании авторитет, смысл и назначение православно-монархической власти. Каждый национально мыслящий великоросс, как мне представляется, должен обязательно познакомиться с этим выдающимся творческим достижением Русского киноискусства.