Любить Меня — твоя обязанность святая!

Я — новый твой Адам, преображу тебя...

Твой Рим, Париж, Содом и Спарта вся твоя —

Среди немых громад развалина простая!..

Плоть похотливую сожжет любовь Моя.

Как пламя чистое и вкруг, благоухая,

Развеет прах, Моя любовь — вода живая.

Что чистою струей омоет вновь тебя...

Моя любовь — свята, и вновь чудесной силой

Она воздвигнет крест, где прежде Я страдал,

И обратится вновь ко Мне душа больная!..

О возлюби Меня, чтоб мрак ночной пропал,

Пусть вспыхнет грешный дух любовию святою,

Ты одинок, но Я всегда, везде с тобою!

Увы, напрасно я стремлюсь к Тебе душою,

Уныние и страх мне душу леденит...

Что делать?.. Кто мои сомненья разрешит?

Путь добродетели закрыт передо мною!..

Потрясся свод небес... вотще своей мечтою

Я в небеса стремлюсь, — мой дух не усыпит

Покров небес; и, пусть вокруг эфир разлит.

Я к небесам пути не вижу пред собою.

Простри, о Боже, длань, дай сил вперед идти

И выю разогнуть, забыв изнеможенье,

И укрепи мой дух на горестном пути...

Но недоступно мне святое посвященье,

И на груди твоей отраду и покой

Я не найду, прильнув усталой головой...

О сын Мой, позабудь постыдные сомненья,

Когда Мою любовь ты хочешь заслужить,—

Как Пчелка в лилии спешит себя укрыть,

Спеши в Мой храм. и там познаешь утешенье!

Спеши поведать Мне без страха и смущенья

В сердечной простоте, в чем мог ты грешен быть,

Не бойся, не стремись напрасно утаить

От уха чуткого былые прегрешенья...

Букет раскаянья подай, сын верный Мой;

Со Мною трапезу простую разделяя,

Ты узришь Ангела в восторге пред собой

И, верь Мне, сладостный напиток Мой вкушая;

Ты, полный радости, добра и новых сил,

Познаешь, что в союз с Бессмертием вступил.

И таинство любви всем сердцем обожая.

Познай, чрез нее вновь становлюся Я

Тобою, бедный сын, Я — разум, плоть твоя!..

Вернись, вернись в Мой дом и, жажду утоляя,

Вкушай Мое вино и, хлеб Мой преломляя,

Познай, что без него в сем мире жить нельзя,

Прости, чтоб Мой Отец благой и Мать Моя,

Когда средь зол мирских падешь, изнемогая,

Дух укрепили твой, чтоб отдал ты врагам,

Как агнец, шерсть свою, и, как младенец нежный,

Облекся в чистый лен и стал подобен сам

Тому. кто в век Петра, в век Ирода мятежный,

Как ты страдал, как ты избит, истерзан был

И смерть позорную преступника вкусил!

Я награжу твое усердие и рвенье,

О знай, в них — радости и счастия залог,

Невыразимое в них скрыто наслажденье,—

Душевный мир, любовь; чтоб вновь ты верить мог,

Ты Тайной вечери познаешь откровенье,

И, от сомнения гнетущего далек,

Когда скользит луна, когда небес чертог

Внимает в тишине горячее моленье.

Из чаши вечной той вкушая и молясь,

Ты будешь всей душой просить себе успенья,

Чтоб музыка с небес нежданно раздалась,

И совершилося вдруг чудо воскресенья,

Проси восторженных порывов, чтобы вновь

Ты слиться мог со Мной, познать Мою любовь!

О Боже, что со мной? Увы, я весь в слезах,

В моей душе восторг, в моей душе страданье,

Ужель в добре и зле — одно очарованье,

Я плачу, я смеюсь, исчезнул в сердце страх,

Я слышу трубный глас на вражеских полях,

Призыв к оружию, и, полный ликованья,

Сонм белых ангелов и голубых в сиянье

Несется предо мной на радостных крылах...

Ты, Боже. милосерд, я шлю Тебе молитвы,

Но страшно думать мне, что пылкою душой

Я приобщусь к Тебе в пылу жестокой битвы,

И вновь робею я, и дух трепещет мой,

Надежды робкие мне снова изменяют,

И вновь уста мои молитву повторяют!..

«Ты прав, мой бедный сын, да будет мир с тобой!..»

«Красота печали выше, чем красота жизни!..»

      Ж. Роденбах.

Поблекнул скучный день, печально угасая,

Вечерний колокол к молитве нас зовет,

Увы, она одна теперь, благоухая,

Отраду Господу в печали подает!

Храм полон тихим сном, и своды тьмой объяты,

Вещает звон, что час молений настает,—

Мы шествуем, глаза сомкнуты, руки сжаты,

Так лебеди скользят по мертвой глади вод...

Вкруг покрывала дев... как их свечей мерцанье,

Их души чистыми восторгами горят!..

Вот пастырь предо мной проходит в одеянье,

Так шествует Господь чрез дев невинных сад!

Когда луна прольет с небес свой свет стыдливый,

И в шкурах тигровых замрет шаг боязливый,

Среди хрустальных стен теплицы голубой

Вдруг вырастет, журча, фонтан воды живой,

И снова упадет с рыданием печальным

В бассейн, что мирно спит под пологом зеркальным...

Так тщетно рвется он, стремясь в тоске бесплодной

Напечатлеть луне свой поцелуй холодный!..

I.

Из мертвой глади вод недвижного бассейна,

Как призрак, встал фонтан, журча благоговейно,

Он, как букет, мольбы возносит небесам...

Вокруг молчание, природа спит, как храм;

Как страстные уста, сливаясь в миг мятежный,

Едва дрожит листок, к листку прижавшись, нежный...

Фонтан, рыдающий один в тиши ночной,

К далеким небесам полет направил свой,

Он презрел скромную судьбу сестер покорных,

Смиренных чайных роз, в стремлениях упорных,

Он презрел с пологом зеркальным пруд родной,

Дыханьем ветерка чуть зыблемый покой.

Стремясь в простор небес, он жаждет горделиво.

Как купол радужный играя прихотливо,

Преооразиться в храм... Напрасные мечты!

Он снова падает на землю с высоты.

Напрасно рвется он в простор, гордец мятежный,

Взлелеять в небесах лилеи венчик нежный...

Тоска по родине его влечет к борьбе,

И манят небеса свободный дух к себе!..

Увы! зачем отверг он жребий роз отрадный,

Они так счастливы, их нежит сон прохладный!..

Нет! ты иной в душе взлелеял идеал,

Недостижимого ты, мученик, алкал:—

И пыль разбитых струй роняешь без надежды,

Как на могильные плиты края одежды!

II.

Как лист воздушных пальм, прозрачною стеной

В теплице высится фонтанов целый строй,

И каждый рвется ввысь, в простор лететь желая,

Лазури поцелуй воздушный посылая!..

Когда же тени вкруг вечерние падут,

В газонах им готов и отдых, и приют,

Они прервут полет, спокойно засыпая,—

Так меркнет лампы свет, печально угасая.

III.

Устремляясь в лазурь, ниспадают

Друг на друга фонтана струи,

Он, как юноша нежный ласкает

Золотистые кудри свои.

В упоеньи любуясь собою,

Он глядится в бассейн, как Нарцисс.

И игривой, волнистой струею

Пышно кудри его завились,

И звенит его смех серебристый,

Он, готовясь к полету, дрожит,

И за влагой прохладной и чистой

Вновь струя свежей влаги бежит,

И ликует фонтан в упоеньи,

Что высоко сумел он взлететь,

А потом, как прозрачная сеть,

Вдруг повиснет в свободном движеньи,

То, смеясь, как Нарцисс молодой,

Будто складки одежды воздушной,

Разбросает поток струевой