Детские самоубийства — это совершенно новое явление. Пять лет назад всех потрясли самоубийства подростков. А теперь из жизни уходят дети. Экономическим фактором это явление не объяснить. Дети бедных родителей в петлю не лезут. Уличные бродяжки борются за жизнь и мечтают поскорее вырасти, чтобы быть сильными. Для борьбы силы нужны.

Эти трагедии происходят в обеспеченных и очень богатых семьях, где дети перекормлены не только деликатесами, но и всевозможными забавами и электронными игрушками.

Эти дети не могут назвать зверушек, изображенных на картинках. Но они знают киборга, шредера, биороботов, черепашек ниньзя. Их первой в жизни игрушкой был трансформер.

Мальчишки зацикливаются на «стрелялках», а родителям, особенно если они этим же занимаются профессионально, и в голову не приходит отвлечь их от опасной привязанности.

Многие дети, увидев ужасы и сцены насилия на экране, пытаются защититься от них. Но они не могут этого сделать. Защита происходит на бессознательном уровне. Психика не в состоянии адекватно реагировать на слишком сильный раздражитель страха, и она «выставляет» блок: перестает реагировать на страх. Психика тупеет. Наступает так называемое «скорбное бесчувствие». Ребенок не только перестает ужасаться при виде кошмаров, но и теряет способность сопереживать чужим страданиям.

Мы даже представить не можем, скольких Каев породили телевизионные и компьютерные «агенты Снежной Королевы», сколько душ заморозили они, сколько пар детских глаз во всех городах и весях в безумном оцепенении смотрят на компьютерные мониторы, выкладывая из виртуальных ледышек слово «ВЕЧНОСТЬ».

Эти дети не смогут нормально жить, любить, строить семью, защищать от врагов страну.

Они больны. Теле- и компьютерная зависимость убила в них интерес к жизни. Они навсегда «прописались в компьютерном виртуальном зазеркалье».

Степень поражения психики напрямую зависит от времени, проводимого за компьютерными играми и просмотрами фильмов со сценами насилия. Чем взрослее ребенок, начавший эти опасные игры, тем больше шансов вернуть его к жизни.

Мы должны понять, что детям НЕЛЬЗЯ смотреть на насилие. Им нельзя проводить по нескольку часов в день у компьютера, стреляя и радуясь тому, что фигурка на экране ими убита.

Бегать по дворам и лесам с игрушечным автоматом, играя в «войнушку», и убивать на экране — не одно и то же. Живая игра развивает. И Миша, в которого попал Сережа, продолжает бежать и доказывать, что это он, а не Миша попал. И даже если после словесной перепалки они начнут мутузить друг друга, тоже большой беды не будет. Это игра живых мальчишек.

И как она не похожа на жестокие стычки юнцов, проведших ночь в интернет-кафе…

Американский психолог Дэйвид Гроссман одним из первых в Америке доказал, что агрессивные фильмы и игры заражают агрессией. Жестокость и аномальные действия на экране провоцируют жестокость и аномальные действия в жизни. Это заявление подтвердили многочисленные эксперименты, которые проводили такие известные ученые, как Зиллман, Доннерстайн, Гербнер и самый авторитетный европейский психотерапевт Франкл.

63 процента из опрошенных заключенных в американских тюрьмах утверждают, что нарушили закон, подражая телевизионным персонажам, а для 22-х процентов телевизор явился учителем технологий грабежа и разбоя…

Тупое сидение у экрана, когда 90 процентов информации воспринимается глазами при почти полной неподвижности тела, приводит к гиподинамии, заболеваниям практически всех органов. В первую очередь сердца, сосудов, мозга, глаз. Жесткое излучение через экраны мониторов тоже делает свое дело. Его вредное воздействие сказывается на всем.

Стоит понаблюдать за детьми, проводящими много времени у телевизоров и компьютеров, на уроках, в спортивном зале. Они расторможены, вялы. У них нарушена реакция. Особенно это заметно во время игры в футбол или баскетбол. Некоторые ведут себя просто, как сомнамбулы.

Мяч пролетает мимо, а они медленно поворачиваются в его сторону.

А что происходит на школьных переменах?! Не успевает затихнуть звонок, как все пространство школы оглашается криками, визгом. Бегают, толкаются, дерутся не только малышня, но и старшеклассники. Многие учителя перестали уже реагировать на это. "Пусть расслабятся… Засиделись детки"…

Но если к этим деткам приглядеться, то становится очевидным, что это не просто выброс энергии молодого здорового организма. Это поведение ненормально. И оно свидетельствует о ненормальности очень многих детей. Их число постоянно растет. Своей ненормальной энергетикой они заражают все вокруг. Учителя не могут справиться с ними. Не могут справиться и родители.

Некоторые ученые говорят, что мы наблюдаем появление поколения людей с совершенно особой психикой. Живя в современных музыкальных, неестественно организованных ритмах, где частые удары происходят с равными интервалами, их души настраиваются реагировать на окружающий их мир сообразно заданной частотности. Из шумового фона современных городов они улавливают только то, что укладывается в известный частотный диапазон. Остальное пролетает незамеченным. Из огромного разнообразия мира они способны выделять только небольшую эмоциональную и интеллектуальную «пайку».

Очень скоро людей, не способных воспринимать многообразие мира, будет большинство. И они будут преобразовывать мир, делать его сообразным своему восприятию: то есть примитивным и жестоким. Все, что мешает им, будет устранено… Но уничтожать они будут не то, что расчеловечивает человека, а то, что мешает этому расчеловечиванию.

Это, прежде всего, традиционная культура. Отклонение от традиционной культуры ведет к отклонению психики.

И мы это видим. Только не хотим или боимся это признать. А в нашей стране эти процессы происходят гораздо быстрее и разрушительнее, чем в Европе, поскольку у нас нет европейского иммунитета. У нас принципиально иная культурная традиция. У нас не было средневекового романа, в котором одним из действующих лиц был дьявол.

В русской литературе отсутствовал античный архетип, чьи подвиги сопровождались потоками крови и горами трупов. Отношение к нечистой силе было совершенно особенное. На иконах было запрещено изображать бесов. В литературе, за исключением раннего Гоголя, нечистая сила изображалась юмористически. Нечисть можно было обхитрить, посмеяться над ней.

Чтобы понять разницу мировосприятия европейца и русского, достаточно сравнить народные праздники, скажем, масленицу и холоуин. Масленицу с блинами, каруселями, песнями, смехом и весельем, заканчивающуюся сжиганием соломенного чучела, которое и отдаленно не походит на воплощение злой силы… и хэлоуин с вампирами с кровавыми подтеками на лицах, жуткими ведьмами, скелетами с горящими глазницами, мертвецами с вываливающимися наружу кишками и прочей жутью…

Европейские дети, возможно, и не боятся этих монстров. Возможно, кое-кому даже весело…

Но сама мысль о том, что кому-то может быть радостно от лицезрения этой гадости, кажется дикой.

Естественная реакция на страшное — это страх, а на мерзкое — омерзение.

Но в наших школах (не только английских) почему-то отделы народного образования стали настоятельно рекомендовать проводить празднование хэлоуина. Да еще называют торжество нечистой силы «праздником всех святых».

В европейской традиции герой совершал свои подвиги в мире торжествующего зла. Он был одиноким представителем добра, окруженным морем злодеев.

В нашей традиции зло вообще не онтологично. Оно не имеет сущности. Это просто недостаток добра. Очень хорошо сформулировал это Высоцкий: «Зло по-своему несчастно».

А несчастно оно потому, что его никто не любит. Оно обречено на одиночество. И что может быть хуже, когда тебя не берут в свою дружную компанию…

Вспомним героев советских мультфильмов. Бравые пионеры и не менее бравые зверушки не только побеждали злодеев и всяких неприятных личностей, но и переделывали их. Противной старушке Шапокляк захотелось иметь друзей, злых сестер не только наказывали, но и прощали, потому что они раскаивались в своих злых делах.