В тот же день, вечером, Ева прилетела в Рим. Здесь ее так взбесил местный управляющий, что она залепила ему оплеуху, от которой можно было на пол свалиться. А тут еще, измученный напряженной работой, слег секретарь – с температурой 39° его отвезли в госпиталь.

– Неужели вокруг меня только глупцы и слабаки?! – кричала Ева. – Можно, в конце концов, на кого-нибудь положиться?

– Если вам нужна помощь, – вызвался один из сотрудников, – я знаю одного человека, который решил бы ваши проблемы… К тому же он говорит по-итальянски…

– Ведите его ко мне!

Ева сидела за столом, потягивая шампанское, – она всегда пила только шампанское – после него ее не клонило в сон, как от других вин, поскольку она пила его таким холодным, что стыли зубы. Ева сделала еще один глоток, глядя на молодого человека, стоявшего перед ней. «Слишком молод», – подумала она и спросила, сколько ему лет.

– Двадцать три.

– Вы работаете?

– Должен был начать после возвращения домой, в Америку. Я юрист. И собираюсь со временем открыть свою собственную контору.

– Что вы делаете в Риме?

– Приехал навестить семью моей матери. У них фабрика одежды в Трастевере.

– Вы умеете работать в сумасшедшем темпе?

Массимо Фабиани усмехнулся:

– Все предыдущие семь недель я только так и работал.

– Что-нибудь знаете о косметическом бизнесе?

– Могу описать, чем отличается один оттенок губной помады от другого – пожалуй, это все.

Зазвонил телефон. Ева подняла трубку, помолчала секунду и ответила:

– Нет, и не собираюсь.

Макс прислушался к железным ноткам, прозвучавшим в ее голосе, и подумал, что эта женщина может крошить гранит.

– Он заказал эту партию товаров. И должен принять их. У меня договор, подписанный им, и если он попытается пойти на попятный, я подам на него в суд. Так и передай ему. – И Ева бросила трубку на рычаг.

– Итак, вы юрист, – задумчиво проговорила она. Вообще-то она была не вполне довольна тем секретарем, которого приняла на работу. Он трепетал при виде ее и заикался, когда бы она ни заговаривала с ним. Это выводило ее из себя еще больше.

– А под диктовку писать умеете?

– Да. Во время каникул я подрабатывал, записывая судебные разбирательства. – Считайте, что вы приняты на работу.

Сам Господь Бог послал Еве Массимо Фабиани. Он относился к числу тех людей, которые понимали ее с полуслова. И он был один из тех, кому удавалось убедить ее в том, в чем она в глубине души и сама была убеждена, хотя, как то и дело случалась, на словах выступала против. Он также понял, что она очень часто донкихотствует больше, чем сам «Дон», и постоянно учитывал этот факт. К тому времени, когда они из Рима отправились в Милан, он уже стал совершенно незаменимым, потому что за две недели она успела убедиться, что если она что-то просит его сделать, то это непременно будет выполнено именно так, как она хотела. Он очень быстро усваивал все то, что касалось уловок в косметическом бизнесе.

А Макс обнаружил, что Ева неутомимый путешественник. Она способна была работать восемнадцать часов в сутки, вскакивая на рассвете, вместе с солнцем. Это удавалось ей, потому что она обладала другой, не менее удивительной способностью, – сворачиваться и засыпать, как кошка, в любое время и в любом месте. Она могла спать в машине, пока они ехали из одного города в другой. Сидя на заднем сиденье рядом с Максом, она закрывала глаза и тут же засыпала. Проспала она и всю дорогу в поезде, который шел в Милан, куда ее пригласила давняя приятельница – Мина Рирингетти, – жена того самого человека, который обувал почти всех итальянцев.

Макс, рассчитывавший, что ему выпадет пара свободных деньков в Милане, так как поездка была скорее не деловой, а светской, расположился отдохнуть в своем гостиничном номере. Но тут неожиданно зазвонил телефон. Это была Ева.

– У тебя есть вечерний костюм?

– Нет.

– Тогда пойди и купи. Только самый хороший. Сегодня ты поведешь меня в «Ла Скалу».

– О Боже! – вспоминал потом, несколько лет спустя Макс, рассказывая об этом Алекс. – Это было седьмое декабря – открытие сезона! Премьера «Отелло». Еще заранее, до того как мы отбыли в Милан, я связался с театром и попытался заказать билеты. Но они мне ответили, что билетов уже не достать ни за какие деньги. Все распродано еще месяц назад. А я приглашен на открытие сезона! Чудеса! Я был на седьмом небе от счастья! Ла Скала! Мне удалось побывать во всех самых лучших оперных театрах. В «Метрополитене» – старом, заметь, а не в новом в Линкольн-центре. В «Ковент-Гардене», в Парижской Oпере, в «Ла Фенис». Но «Ла Скала»! Это ведь совершенно неповторимое, если только ты хоть немного любишь оперу.

– А ты ее любишь? – сказала Алекс.

– Да! Представь, что Джордж Элиот сегодня была бы жива. И она бы предложила почитать тебе новый роман, о котором до сих пор никто не слышал. Вот что такое было для меня то открытие сезона в «Ла Скалa». – Макс покачал головой. – Да еще к тому же оказаться в ложе четы Рирингетти. Это я-то! Как-нибудь я тебе расскажу о своем отце, который держит ресторанчик на Малберри-стрит. Да, я пропустил, как появился в доме у Рирингетти, который напоминал скорее дворец. Мадам отвела меня в сторонку, вручила часы от Картье, золотую зажигалку «Данхилл» и сигареты в золотом портсигаре.

– Кстати, – быстро проговорила она. – Сегодня вечером ты Макс Фабиан – американский бизнесмен, мой партнер. Советую говорить по-итальянски хорошо – ведь именно поэтому ты и идешь со мной, но постарайся делать кое-какие ошибки, им это понравится. Постарайся быть предупредительным в меру. Наши отношения с тобой – исключительно деловые.

– Почему? – спросил я.

– Так надо, – ответила она. – Смотри и наблюдай за всеми.

Что означало: «Либо делай, как я говорю, либо заткнись». Я заткнулся, решив, что меня просто взяли с собой прокатиться, но места в первом классе, и надо просто откинуться на спинку и радоваться жизни.

Я решил, что это не помешает мне насладиться премьерой.

– Ну и как?

– О! Представление – я имею в виду не только оперу – было на высшем уровне. В этот вечер мадам встретила своего третьего мужа.

Ева терпеть не могла оперу. Но в день открытия сезона в театре окажутся самые сливки общества, и через Мину можно было познакомиться с весьма важными людьми и за один вечер устроить дела, на которые в другом случае ушла бы целая неделя. А все, что касалось дел ее компании, было для Евы на первом месте. Ради этого можно выдержать и оперу. Она решила пригласить с собой Фабиани, во-первых, потому, что никогда и никуда не ходила одна. А, во-вторых, при его знании итальянского и местных обычаев он мог заметить то, что наверняка ускользнет от ее внимания. Заодно Ева решила убить еще одного зайца.

Девять месяцев прошло с тех пор, как умер Кристофер. Наступило время снова ослепить и поразить всех. Показать, что она просто ненадолго отошла от дел. Появление в «Ла Скала» – самый подходящий момент и самое подходящее место явить себя обществу и миру.

Ee наряд был тщательно продуман: переливающийся черный шелк, отделанный белым, мягко шуршал при каждом ее движении. Из украшений она выбрала бриллиантовое колье изумительной работы, сделанное для Абигайль Бингхэм в 1816 году по случаю рождения старшего сына. Камни лежали на груди, словно капельки чистой росы поутру, вздрагивая и переливаясь при каждом движении. Волосы мягко обрамляли ее лицо, и сзади их перехватывала небольшая бриллиантовая заколка. Поскольку миланская зима казалась Еве смехотворной, она вместо того, чтобы набросить на плечи мех – как это делали остальные женщины, – выбрала кружевную испанскую мантилью. И это платье в сочетании с кружевной накидкой придумал малоизвестный испанский модельер, по имени Эмилиано, с которым Ева подписала эксклюзивный контракт на изготовление моделей. Она намеревалась войти в мир моды в ближайшем будущем. То впечатление, которое произведет ее платье, и даст ответ, правильное ли она приняла решение.