Отправив Хосе и Хуана на свои места, Луис не спеша, что далось ему с трудом, прошелся по авениде мимо аптеки. Как же его подмывало заглянуть в витрину! А то и сразу шагнуть к прилавку продавца. Но мысли эти крепко связывала инструкция Ренальдо.

Заметив Четагу, рассматривающего огромный щит с портретом президента Сомосы, Луис улыбнулся. Вид у Четаги был все же не скучающего, бесцельно слоняющегося бездельника, а налетчика. Вон как настороженно косится на дверь, будто вот-вот оттуда понесут мешки c деньгами...

Дождавшись, когда очередной покупатель покинет аптеку. Луис заглянул в витрину. Убедившись, что никого нет, быстро направился к двери.

Прозвенел дверной колокольчик. Тотчас из-за ширмы к прилавку выпорхнул молодой, гладко выбритый мужчина в белом халате, с набриолиненными волосами, улыбчивый и подвижный. Едва взглянул на Луиса, и лицо его изменилось. От улыбки и следа не осталось. Лицо стало жестким и надменным.

Но не столько встревожили Луиса изменения в лице продавца, сколько сидевший в углу под огромным фикусом парень спортивного вида в поношенных джинсах. С улицы его не было видно.

Парень-крепыш листал потрепанную книгу лекарственных трав и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на Луиса.

Луис растерялся. Два противоречивых чувства боролись в нем: немедленно уйти, сообразуясь с инструкцией Ренальдо, или все-таки назвать пароль.

— Чего тебе? — сердито спросил продавец.

Луис вздрогнул и бессознательно шагнул к прилавку, тотчас позабыв об инструкции. После он не раз будет размышлять, почему все-таки пошел к продавцу. Но так и не найдет объяснения.

— У вас есть персиковое масло нынешнего урожая? — сказал Луис тихо, так, чтобы не услышал парень под фикусом.

Продавец смешался, испуганно взглянул в угол, где сидел крепыш, шепнул:

— К сожалению, продали последнюю упаковку. Однако есть масло прошлогоднего урожая...

После этого продавец замялся, стал бесцельно перебирать какие-то рецепты.

— Где же оно? — нетерпеливо спросил Луис. Вот, вот, пожалуйста... — Продавец выложил на прилавок пакет и снова покосился на парни под фикусом.

Луис взял пакет, повернулся, чтобы выйти из аптеки. Но в дверях стоял... усатый шпик!

Луис почувствовал, как ладони сразу сделались потными, а ноги будто одеревенели.

Парень под фикусом между том отложил книгу, поднялся со стула и полез в карман.

— Тихо, малыш! Без шума! — сказал спокойно, даже вроде устало. Вынул из кармана наручники и шагнул к Луису, на ходу бросив: — Гомес, срочно фоторепортера сюда!

Все дальнейшее было как во сне.

Крепыш схватил Луиса за руки и ловко накинул наручники. Луис рванулся и... выдернул руки из «хомутов»! Зажимы у наручников оказались невелики для худенького запястья Луиса. Не предусмотрело правительство Сомосы специальных наручников для детей.

Крепыш опешил.

— Вяжите ему руки ремнем! — закричал продавец.

Крепыш ослабил свои объятия, выдергивая ремень из джинсов, и тут страшный грохот разбитого стекла и крик «Держите его!» буквально оглушили всех. В тот же миг Луис увидел катящийся по полу корпус ручной гранаты... Не раздумывая, он впился зубами в кисть крепыша и рванулся к разбитой витрине. Мгновение, другое... и он оказался на улице.

Главным участником спасения Луиса стал Четага.

Когда Луис вошел в аптеку, Четага постоял возле тележки со сладостями и понял, что лучшего места для наблюдения, чем возле нищего под кустом малинче, не пожелаешь. Поэтому он сместился к нищему, который, впрочем, выказал недовольство непрошеным соседом. Однако, получив от какой-то монашенки медяк, успокоился и с прежним усердием принялся раскачиваться над шляпой, гнусавя что-то себе под нос.

В аптеке все было спокойно до тех пор, пока туда не вошел... усатый! Тот самый, которого Четага чуть не сбил с ног в университете. Увидев шпика, Четага бросился к Виалесу. Ноги как-то сами против воли понесли.

— Там шпик, Профессор! — воскликнул Четага, едва добежав до Хосе. — В аптеке... А в аптеке Луис!

Виалес растерянно огляделся, сдернул с носа очки.

— Мы же прикрытие! Луис там, а мы, выходит, от аптеки подальше!.. А ну бежим к нему...

Когда они подскочили к аптечной витрине, Луису уже накидывали наручники.

— Бей стекло! Бросай свою гранату! — отчаянно зашептал Хосе.

Четага, отдав себя во власть Виалеса, выхватил из-за пазухи корпус ручной гранаты и со всей силы швырнул в стекло. В тот же миг они метнулись в разные стороны.

Виалес заметил, как мирно дремавший торговец сладостями вдруг встрепенулся и ринулся за Четагой, но вот сквозь разбитое окно выскочил Луис, и торговец бросился в погоню за ним. Несколько поодаль бежали усатый шпик и какой-то толстяк в соломенной шляпе и с фотоаппаратом на груди — он вынырнул из старенького «шевроле», притормозившего у аптеки.

Не зная, как помочь Луису, но чувствуя, что не в силах просто созерцать эту погоню, Хосе ловко выхватил у пробегавшего мимо разносчика газет номер «Ла Пренсы» и устремился навстречу преследователям. Размахивая газетой, он завопил во весь голос:

— Сомосу убили! Сомосу убили! Убили президента Сомосу!

Люди, шагавшие до сих пор спокойно и деловито, будто по команде ринулись к Виалесу. Разбухающая на глазах толпа покатилась навстречу шпикам...

К своему потайному месту Луис и Хосе прибежали, предварительно поплутав по городу. На случай слежки. Хуан же, как опрометью ринулся от аптеки прямиком к развалинам, так только здесь, у пекарни, и перевел дух.

Некоторое время все сидели как-то сосредоточенно молча. Будто готовились к следующему броску. Будто вот-вот покажутся шпики и придется уносить ноги. А потому стоило кое о чем поразмышлять. Куда, например, податься? И что с ними будет в конце концов?

Но шпики не показывались, сколько бы Луис ни обшаривал глазами пустырь перед пекарней. Удостоверившись в безопасности, он повалился на спину, вытянулся во весь рост прямо на горячей щебенке, Страшная усталость сковала руки, ноги, грудь... Не хотелось ни двигаться, ни думать. Хотелось смотреть в бесконечную даль неба и любоваться безмолвной, загадочной голубизной.

Хосе снял очки, дыхнул на стекла и стал протирать их майкой.

— Чуть не потерял свои гляделки... — Из горла у него вырвался хрип, похожий на воронье карканье.

Луис и Хуан удивленно посмотрели на Виалеса.

Хосе откашлялся.

— Охрип! — сказал. И сколько бы потом ни откашливался, прежний, привычный голос не возвращался.

Глядя, как Хосе тщетно прочищает горло, Луис рассмеялся. Его поддержал Хуан. А вот и сим Виалес прыснул в кулак. И напало на них такое веселье, что у Четаги от смеха даже слезы накатились на глаза. И чем больше они смеялись, тем сильнее чувствовали какое-то облегчение, какую-то легкость в себе. Вот и силы вроде прибавились, а от недавнего страха не осталось и следа. И все вокруг показалось таким замечательным, таким милым и родным, и каждый из них показался таким милым и родным другому, что от переполнившей их радости захотелось смеяться, петь, визжать... Вообще делать всякие глупости, какие творят мальчишки в хорошем настроении.

— А здорово я вмазал по витрине! — глотая смех, выпалил Четага. — Ка-ак дал! А она ка-ак бабахнет! И на мелкие осколочки! И в разные стороны... — На скуластом лице Четаги было такое умиление, будто он тысячу кордоб на дороге нашел.

Луис приподнялся с кучи щебенки. Острая боль пронзила локоть левой руки. Рука, на удивление, припухла.

Левую руку ему особенно старательно выкручивал агент-крепыш. Поначалу в горячке побега Луис не почувствовал боли. А теперь вот понял, что не зря агент старался.

Все же Луис решил не подавать вида, что повредил руку.

— А торговец-то гад! — не унимался Четага. — Сонный такой сидел. А как я гранату швырнул, он сразу ко мне! А тут Луис... Ну, он к нему... Потеха!.. Торговец тоже шпиком был... Они потом за тобой, Хосе, рванули... И толпа...