Я припарковался, и, договорившись с прислугой, мы пошли искать ночлега, еды и немного развлечений. Нам были любезно предоставлены все три пункта. Мечтая о первом, я налег на второе, впрочем довольно быстро ушел наверх, в наш номер, сопровождаемый, кажется, еще более сонным, чем я, ирландцем, оставив оракула и телекинетика немного развеяться после нудной дороги. Не нудной, боюсь, она являлась только для меня.

Я знал, что Стаковски не допустит ничего непоправимого, в каком бы состоянии он ни находился. Если мне пить иногда было именно нельзя, то он просто не очень-то любил алкоголь, так что в его здравом рассудке сомневаться не приходилось. А судя по оживляющейся сцене, шоу в зале для посетителей предстояло неплохое даже для такого заштатного места.

Но перед сном я все-таки минут десять поудивлялся странной выходке оракула с этой незапланированной ночевкой. Хотелось поговорить об этом с ирландцем, но Джонас заснул, едва его голова коснулась подушки. Так что все мои странные размышления так и остались при мне.

Утром Оскар, несмотря на мои более чем открытые любопытствующие намеки, все так же не пожелал говорить о своем незапланированном решении. И я уже подумал, не следует ли мне провести операцию со взломом, то есть посмотреть, что там у Кая в голове. Ведь они наверняка разговаривали на эту тему, но, пока я за рулем, я не чувствовал себя достаточно сосредоточенным для такой тонкой операции, а потому отложил ее на попозже.

Последнюю границу мы миновали успешно, и тут же наш маршрут кардинально изменился. Теперь нам как раз предписывалось передвигаться как можно менее используемыми трассами. Я проклял и нанимателей, и Оскара, и весь мир заодно, разбираясь в этих запутанных линях на карте. Наконец, уяснив себе досконально маршрут и ориентиры точки прибытия, расположенной ну в очень труднодоступном месте, я вдавил педаль газа в пол и, приподняв нас над поверхностью трассы, чтобы избежать всевозможных неприятностей с днищем, рванул вперед.

Мне очень не нравилось то, что нам приходится красться по закоулкам, как третьесортным конспираторам. Хотелось прибыть на место назначения как можно скорее, желательно прямо в тот же день, когда мы пересекли границу. Но я понимал, что это невозможно. Вот никогда бы не подумал, что буду делать все от меня зависящее для как можно более скорой встречи с этими клиентами.

Оскар только безмятежно улыбался на все мои вопросы и ругань по поводу отсутствия ответов.

Первый день не принес никаких развлечений или проблем, впрочем как и вся дорога. Ночевка была скучна, как и было мной предсказано, едва я увидел задрипанную вывеску мотеля. Но выбирать было не из чего, на много миль это пристанище было единственным с необходимым нам ассортиментом заправки. Вероятно, оно и работает до сих пор только потому, что больше в этой дыре ждать «у моря погоды» никто не соглашается.

На второй день, после обеда, я начал нервничать, потому что уже вот часа три как мы должны были увидеть ориентир точки прибытия. Ориентира не было. Более того, как-то странно опустела местность вокруг. Мне эти странности совсем не нравились. Я вообще не большой любитель потусторонних тайн, а уж тут меня окончательно задергало.

– Оскар, сколько нам еще ехать, как думаешь?

Я гнал машину по странно приличному в такой глуши шоссе и старался выглядеть куда увереннее, чем я себя чувствовал.

– Понятия не имею. – Тон Оскара был настолько безмятежен, что я не удержался и кинул взгляд в зеркало заднего вида. Так и есть, оракул отстраненно улыбался чему-то своему. Похоже, проблемы моего спокойствия его волновали сейчас меньше всего, но тем не менее он соизволил напомнить: – В послании сказано, что могут быть непредвиденные трудности с передвижением. Но поскольку решение этих трудностей также берут на себя наши наниматели, то не вижу ни малейшего повода беспокоиться.

– Если это, конечно, не конкуренты, – бросил в воздух Кай, прекрасно зная мою реакцию на это заявление.

Но я смолчал.

Рука Джонаса легла на мою на штурвале, он почувствовал мою нервозность.

– Хочешь, я поведу немного?

Я понимал, что действует Джо только из лучших побуждений, но тут уже вскипела фамильная гордость самой неуравновешенной половины моих предков и призвала на помощь другую половину, как раз славящуюся своим спокойствием. Вдвоем они как-то договорились, и руки у меня подрагивать перестали.

– Спасибо, Джо, но нет.

Джонас пожал плечами и руку убрал.

Еще несколько километров мы ехали в молчании.

И вообще, эта поездка отличалась редкой для нашей компании молчаливостью. Ни Кай не отпускал своих, якобы мимолетных, острот, ни Оскар не насмешничал, проверяя, все ли мы взяли из снаряжения, ни О’Келли не ворчал, что беспокоится по поводам: «…далее список». Даже я почему-то утратил большую степень своей болтливости.

Мне это не нравилось. Очень.

А с другой стороны, мы все прекрасно понимали, что опасней задания за все время работы у нас еще не было. И кто знает, может, тот же Джонас всю дорогу просто молился, чтобы такого не случалось больше никогда. Я не знал, умеют ли молиться Оскар и Кай, но сам иногда сменял проклятья на что-то более цензурное в отношении неба. И вел машину, мечтая о том времени, когда все это закончится, желательно не вместе с нашей жизнью.

За поворотом дорога обрывалась. То есть совсем.

И со дна незнакомого ущелья, через динамики внешнего обзора, немного приглушенно слышался шум реки. Остатки моста блестели еще свежими сколами камня и торчали развороченной арматурой. Насколько я видел, их двойники, только менее разрушенные, высились с другой стороны пропасти. Вокруг не было ни души.

– Интересно, – первым сориентировался Джонас, – а почему мы не слышали грохота? Должен же он был быть при таком раскладе.

– Необязательно, – пробормотал Кайто оглядываясь.

– Кто-нибудь хочет выйти из машины и осмотреть окрестности?

В мгновенно напрягшемся голосе Оскара было слышно, что первый, кто это сделает, получит по голове лично от него в прямом и переносном смысле.

– Нет уж, благодарю покорно.

Я хмыкнул даже более пакостно, чем хотел.

– Отлично. Какие будут предложения?

– Машина… – я неуверенно покосился на индикатор энергии. – Может, и выдержит, особенно если ей помочь.

– Кайто?

В этом коротком вопросе-имени было все, от «Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, ты понимаешь, что происходит, и воздержишься от отвлеченного неконструктива?» до «Сколько времени тебе понадобится, чтобы понять, с какой стороны подойти к проблеме?» И ответ был столь же лаконичен:

– Три минуты, босс.

Кайто пробежался по сенс-клавиатуре, меняя настройки. Всю дорогу он находился на каких-то одному ему известных информационных тропах, и его мало волновало то, что происходит за окном. Но сейчас он быстро подключился к бортовому компьютеру и мгновенно выскочил на мой сайт с картой.

– Ты ведь не заказывал подстройку по событиям, так, Март?

Я пожал плечами.

– Зачем нам лишние глаза на трассе? Так же проще убрать следы впоследствии. Сам знаешь.

– Знаю. – Кай, видимо, вышел куда-то еще, и глаза его из заинтересованных стали ОЧЕНЬ заинтересованными. – Любопытно. Знаете, господа камикадзе, а у нас проблема. Точнее, нам или не нам, но ее попытались устроить. Около двух суток назад практически все подступы к интересующей нас местности были испорчены довольно варварским способом. Да вы сами взгляните.

И над ноутом повисла развернутая картина информации: несколько столбцов пояснений и карта местности с обозначениями интересующих нас изменений. Джонас присвистнул.

– Если они хотели кого-то засветить, то маневр почти идеальный.

Действительно, если данную картину узрел бы неинформированный, но заинтересованный человек, то вычислить наличие места, куда мы отправлялись, не составляло труда. А уж для посвященных – тем более.

Оскар оживился.

– А ну-ка, посмотри, есть еще такие же совпадения где-нибудь в других местностях?