— Ты в порядке? — тихо проговорил ой.

— Да. А ты?

— Вполне.

Он отвел от меня взгляд. Я не могла говорить. Я не знала, что говорить дальше; чувства вдруг переполнили меня. Я знала, что он в том же состоянии. Мы вместе что-то пережили.

— Нас прервали как раз, когда мы кое о чем договаривались. Могу я с тобой позже поужинать?

— Да, Рой.

— У Максима?

— Да, Рой.

— Я думаю мы могли бы выпить шампанского, а?

— Замечательная идея.

Я постояла, глядя на него еще несколько мгновений, ничего не говоря, потому что не было больше ничего, что бы можно было сказать прямо сейчас; а затем я перешла к соседнему ряду, где сидел Люк. Он прикрывал глаза своими большими костлявыми руками.

Мне не удалось поговорить с ним, потому что приближалась Джурди, широко шагавшая по проходу. Ее лицо было мертвенно-бледным. Я сказала:

— Привет, Джурди, — но она лишь едва разомкнула свои губы в ответ.

Она пристально глядела на Люка. Он знал, что она была здесь, но он все еще прижимал руки к глазам, как будто не мог вынести вида места происшествия.

— Люк, я только что узнала, что ты разбил вдребезги окно и вызвал всю эту беду.

— Это так, Мэри Рут, — Он медленно опустил свои руки.

— Правда?

— Да, Мэри Рут.

Она стянула кольцо с бриллиантом со среднего пальца своей левой руки и протянула ему.

— Вот.

Он тупо уставился на него.

— Возьми его, — сказала она.

Он затрясся. Он не мог говорить.

— Мне оно больше не нужно, — сказала она.

Он умоляюще посмотрел на нее.

— Мэри Рут, любовь моя…

— Не хочу никаких доводов. Возьми его.

Его голос был жалобным.

— Но, Мэри Рут, любовь моя, каждый человек имеет право на одну маленькую ошибку…

— Одну маленькую ошибку! — с яростью сказала она. — Ты пьяная задница! Ты чуть не убил всех на этом самолете.

Крупные слезы скатывались по его щекам.

— Молю Бога, чтобы тебя посадили в тюрьму на пять лет, — сказала она.-Вот чего ты заслуживаешь… это минимум того, что ты заслуживаешь.

— Ты права, Мэри Рут. Я знаю это.

Она тоже плакала. Она сказала:

— Люк Лукас, послушай меня. Я клянусь перед моим создателем, если я хоть когда-нибудь увижу, что ты снова выпил, я с тебя живого сдеру кожу. Я клянусь в этом, ты слышишь меня?

Мне стало жалко бедного парня. Если она сказала, что с него живого сдерет кожу, то она сдерет с него живого кожу. Он действительно кое-что нашел для себя в Мэри Рут Джурдженс.

Я пошла в камбуз. Кейт подбирала мусор.

— О, вот и ты. Займись делом, малыш, — сказала она. — Мы поворачиваем на Шеннон.

— Что мы делаем? — спросила я.

Крупный международный аэропорт в Ирландии.

— Мы поворачиваем на Шеннон для ремонта и обследования. Мы скоро там будем.

Я вздохнула. Такова жизнь. Я еще только начинала привыкать к ее маленьким шуткам. Ты вся настроена на возвышенный роман в Париже, весной, и обнаруживаешь себя выброшенной на берег в Шенноне. У тебя назначено свидание для ужина с шампанским у Максима, а ты кончаешь тем, что жуешь бутерброд с ветчиной в каком-то занюханном аэропорту.

Но какое это имело значение, в конце концов? Будет отель, даже в Шенноне. Будет возможность побыть вместе. Рой и я могли наконец-то остаться одни…

— Посмотрите-ка на нее, — Кейт спустила меня на землю. — Ты собираешься простоять там, мечтая всю ночь? Мы приземляемся через двадцать минут, и нам предстоит привести салон в полный порядок. Давай принимайся за дело.

— Конечно, — сказала я, и мы энергично взялись за дело.