— Значит, снайпер выстрелил не случайно? — стараясь говорить спокойно, забросил удочку с наживкой.

Промышленник машинально кивнул, но тут же спохватился и процедил сквозь зубы:

— Я не знаю.

— Говори, — губы Грега затряслись, ствол приподнялся. — Случайно или нет?

— Ему приказали, — он втянул голову в плечи, — у О'Нейли имелись с собой кое-какие документы, и один из сообщников мог выступить свидетелем. А двое из тех, кого требовали освободить, собирались подтвердить его слова.

— Подонок! — Грег плюнул ему в лицо. — Там же погибли ни в чем не повинные люди, почти двести человек. — Руки Фрэнка дрожали, «люгер» дергался перед носом Робинсона. — Жаль, что обещал оставить тебя в живых, таких нужно стрелять, как сбесившихся волков, — он вздохнул, — с наслаждением бы продырявил столь подлую душонку. Слово выполню, не стану марать рук о всякую падаль, — он нажал кнопку на РУ с отметкой У. Промышленник сполз с кресла на пол.

На низеньком столике у дверей кабинета стояла портативная пишущая машинка — на ней, наверное, работала секретарша, когда следовало печатать под диктовку. Грег вставил в каретку закладку и настучал: «Главному редактору газеты «Время» — лично». Затем сложил все в папку и направился к двери.

— Шеф просил не беспокоить час-полтора, пообедает потом. У него важное дело, — сказал секретарше и бесшабашно улыбнулся. — До свидания.

— До свидания, мистер э… — девушка запнулась. — Всего хорошего.

Редакция газеты «Время» находилась в каких-нибудь двух кварталах от небоскреба «Феникса». Грег вручил папку и письмо дежурному внизу и попросил срочно передать лично главному редактору, добавив многозначительно: «От самого Дональда Робинсона». Дежурный схватил документы и опрометью бросился к лифту. Грег покинул здание и не спеша направился домой. На душе было тревожно и тоскливо, словно ураганом выбросило на затерянный в океане необитаемый островок и никто и никогда тебя не найдет. Щемило сердце, горло царапал колючий комок, он застрял в спине, ниже шеи, и его никак не удавалось проглотить. Хотелось бежать куда-то далеко в лес, упасть в траву или уткнуться лицом во что-нибудь теплое и мягкое, вылить в едких слезах, эту боль и горе…

Секретарша босса «Феникс» скучала — молчание шефа затягивалось. Она озабоченно и досадливо рассматривала свои розоватые ноготки. Лак кое-где облупился — опять заботы, надо бежать к маникюрше.

— Куда запропастился ваш шеф? — Майк всегда появлялся бесшумно и неожиданно, словно подкрадывался. Он стоял, кусал губы и помахивал газетой. Чувствовалось — не в духе.

Секретарша испуганно вскрикнула от неожиданности.

— Телефоны не отвечают, — вице-директор словно не заметил ее конфуза, — а швейцар заявляет: Дик не докидал здания. — Майк направился к кабинету, распахнув дверь рывком, вошел решительно.

Генеральный директор был голый. Он сидел на сдвинутом к окну кресле.

Глаза закрыты, пальцами потирал виски. Пятна крови на его щеках Майк принял за следы губной помады секретарши.

— Вы сбесились! — с порога заревел Майк. — Предаваться разврату в такой момент. Что вы натворили, черт бы вас побрал! У вас размягчение мозга?

— Как вы разговариваете, да… — начал Робинсон, поднял веки — глаза зло сверкнули.

— Она хоть одеться успела, — бывший гангстер дернул головой в сторону приемной, — прикрылись бы.

Промышленник обалдело уставился на Майка.

— Что себе позволяете, я вас… — он захлебнулся от бешенства, лицо побагровело.

— Не вы меня, а я вас, — перебил Майк, — скажите спасибо, что не приказал своим мальчикам вышвырнуть на улицу через окно. Кто тянул за язык? Что нагородили газетчикам? — заорал в лицо Робинсону. — Там, — ткнул пальцем куда-то в стену, — творится такое — описать трудно!

Генеральный оторопел и сник, промямлил, словно оправдываясь:

— У меня не было никаких журналистов, — приподняв голову, спросил, будто что-то припоминая: — Никого не встретили, когда заходили?

— Нет! Не встретил! — отрезал Майк. — Чем вы занимаетесь тут? Принимаете воздушные ванны? Прохлаждаетесь? И это во время небывалого скандала!

— Какого скандала? Где?

— Не корчите полоумного. Вы думали, прежде чем вручить репортерам материалы Бартлета? Что вас толкнуло, кретин, на такой шаг? Рукопись давно следовало уничтожить.

— Не смейте со мной так разговаривать! — взвизгнул Робинсон и вскочил, но тут же сел, огляделся в поисках одежды, ощупывая руками тело.

— Я бы вообще с вами не говорил, — зловеще и пренебрежительно произнес вице-директор, — но мне любопытно выяснить, что вдохновило вас передать в газету оппозиционеров записки Бартлета. Неужели не понимали своей пустой башкой — для вас это гибель. — Он сел в кресло, закинув ногу на ногу. — Несчастный, — добавил с презрением.

— У меня ее отобрали, угрожая оружием.

— Кто? Кто отобрал? — шептал Майк. — Вы что плетете, развратник? Где ваш костюм, почему перемазаны помадой? Утритесь!

— Это кровь. Костюм унес какой-то тип и рукопись тоже. — Дик шарил по телу, словно не веря, что раздет.

— Не лгите! — закричал Майк. — Какой еще, к чертям, тип?

— Он сейчас вышел, он…

— Где сейчас, когда в экстренном выпуске «Времени» уже есть анонс: «Вечером читайте сенсационное я неопровержимое разоблачение преступлений в концерне «Феникс». — Он швырнул ему в лицо газету. — Когда же они успели набрать, болван вы этакий! На все процедуры нужно минимум час, а то и два.

— Он только что покинул кабинет, — упрямо твердил Дик, — можете узнать у секретарши. Клянусь вам, Майк, он меня раздел, отнял рукопись и заставил написать письмо в редакцию.

— Не советую вам теперь называть меня Майком. И кто он? Черт вас дери! Объясните толком, как выглядел этот молодчик, если действительно существовал реально, а не в вашем извращенном развратом и пьянством воображении? Как он выглядел?

— Обычно, — промышленник пожал плечами. — Выше среднего роста. Вероятно, бывший боксер — смазал меня по лицу так, что отбросило на три ярда — сильный парень и отчаянный. Оглушил, раздел и отнял документы.

— И вы их безропотно отдали?

— А что оставалось делать? Ждать, когда пристрелит? Все равно бы забрал, в любом случае, а так хоть в живых оставил.

— Трус!

— Посмотрел бы я на вас, — огрызнулся Робинсон.

— Дурак! — процедил вице-директор. — Опишите его внешность или память отшибло со страху? Заметили что-либо необычное?

— Что именно?

— Ну очки, протезы, шрамы, бестолочь! Может, не хватало кисти и глаза? А? — Майк прищурился.

— Все у него на месте.

— Тогда не он, — словно про себя произнес вице-директор. — Вы сознаете, что теперь произойдет? Вам же крышка. Осознаете?

— Осознаю, но что было делать? — Он сидел, согнувшись, опустив голову. — Мы работаем вместе. Вы обязаны помочь мне. А вместо этого дерзите и ведете себя непорядочно. С вашей стороны такое отношение бесчестно.

— Непорядочно? Бесчестно? Вы смеете об этом говорить? Вы, который, как подленький платный осведомитель, донесли полиции о месте и времени встречи ваших конкурентов, чтобы руками блюстителей закона убрать их с дороги. Хапать одному денежки за наркотики. Перекрыть ввоз из-за границы и производить самому в секретных лабораториях концерна. И думали от Меня скрыть. Бог мой. То, что вы еще жуете, я уже давно проглотил. Кстати, собрались заодно и разделаться с О'Нейли. Она накопила на ваши фокусики изрядное досье.

— А не вы ли дали ей возможность улизнуть? Через ваших холуев в полиции избавили от тюрьмы. Надеялись впоследствии использовать против меня? — отпарировал генеральный директор.

— А я джентльмен. — Бывший гангстер явно издевался. — Не люблю, когда смазливых женщин бросают в застенки и допрашивают с пристрастием. — Он сощурился. — Но вы все-таки исхитрились ее достать, бедняжку. Ухлопали вместе с сотней пассажиров лайнера. И кто же санкционировал расправу?

— Комиссар Фокс. Для этого у него имелся какой-то сумасшедший сержант Ричмонд, помешанный на убийствах. Он и выстрелил с благословения комиссара. Теперь его запрятали наконец в психичку.