— Видали наглеца! — заржал Самюэль и вытаращил желтоватые глаза. — Его облагодетельствовали, отпустили подобру-поздорову и с нас же причитается. Ну дает, парень. Да ты нам бутылку выставить обязан и в ножки поклониться, что целехонек остался. Ну шутник. Ну хохмач.

— Да я и не против, но деньги-то отняли?

— Деньги-и? — оскалился рыжий. — Слыхал, Бык, он свои гроши называет деньгами? Возврати его мелочь, и пусть смотается в бар да притащит бутылку. Беги. Хотя нет, сюда не суйся — жди там, мы сейчас спустимся. Ясно?

— Ясно, — кивнул Грег и, заправляя рубашку в брюки, направился к дверям. — Внизу подожду, только вы побыстрее, мне ехать надо, и так задержался…

— Вот такая ситуация, — закончил Грег. — Мы на крючке, следует побыстрее и без лишнего шума отсюда исчезнуть.

— И вы пили с этим гнусным отребьем? — Эдерс брезгливо оттопырил губы. — Господи, до чего вы опустились, Фрэнк.

— А что ему оставалось делать? — вступился Мартин. — Бежать в полицию? Легко еще отделался, могли и убить. Пустыня большая, и трупа бы не нашли.

Грег кивнул и добавил:

— Роль нужно было доиграть до конца. Мне кажется, я их убедил: к делам «одноглазого» отношения не имею.

— Вы упоминали о каком-то аппарате К и радиоактивном висмуте — что это? — спросил Уваров.

— Аппарат К — изобретение полиции. Небольшой агрегат размеров с пачку сигарет, если тонким стержнем дотронуться до головы, жертва получает удар током и теряет сознание. Гангстеры взяли его себе на вооружение, им пользуются так называемые «обдиралы», те, кто раздевает людей.

— А висмут?

— Тоже полицейское открытие. Рецидивистам впрыскивают в кровь радиоактивный висмут, и человек навеки «окольцован», то есть счетчик любого блюстителя порядка мгновенно покажет — рядом преступник. Но бандиты учли это, и «обдиралы», ограбив обывателя, впрыскивают ему то же самое — вот и разберись, где рецидивист, а где потерпевший.

— Вам они не сделали инъекцию? — встревожился доктор.

— По-моему, нет. Следа от укола я не обнаружил, — ответил Грег и, взглянув на Эдерса, прибавил: — Надеюсь, теперь вы понимаете, что происходит?

— Признаться, смутно. — Доктор поджал губы. — Чувствую — дело серьезное и отвратительное. Темное дело.

— Да, — кивнул Грег, — рассуждаем так — Майк и Робинсон компаньоны. Но Дик обо мне понятия не имеет. Следовательно — это проделки Майка — ему известно, что я одноглаз и без кисти. Но он не знает моего перевоплощения, ничего подобного даже допустить не может. Самюэль этот весьма зауряден, второй вообще скотина-скуловорот. В баре Брукс мне многое разболтал. Майка заинтересовало, на какое мероприятие потребовались столь большие деньги, он догадывается — это как-то связано с Смайлсом и его какими-то работами, но точно ничего не известно. Судя по загару, Бык местный представитель, оказывает, так сказать, содействие своему далекому союзнику, а может, даже и начальству.

— Что вы с ними сделали потом?

— Ничего. Выпили. Расплатились, разумеется, из моего кармана, и, я думаю, они отправились спать или еще куда. Эти типы меня уже не интересовали, впрочем, как и я их. Парень, без сомнения, завтра уедет или в Сирию, если получит на это санкцию, или скорее всего домой. Нам тоже следует поторапливаться…

На стену в холле между окон Эдерс пытался прикрепить кнопками большой глянцевитый лист бумаги. Кнопки не входили в штукатурку, ломались и отскакивали. Доктор пыхтел, чертыхался и начинал сначала. Наконец ему удалось повесить рисунок — на нем был изображен человек, скорее скелет, перевитый мышцами. Красно-коричневые, они покрывали тугими перевитыми жгутами фигуру с головы до кончиков пальцев. Вероятно, Эдерс вырвал этот красочный лист из анатомического альбома.

Доктор сосредоточенно наморщил лоб, стал рядом. В руке синий карандаш. Напротив, чинно, как школьники за партой, расселись обитатели дома.

— В чем состоит идея Смайлсов? — начал Эдерс. Карандаш шмыгнул, как челнок, из кулака в кулак.

После его слов слушатели с любопытством завертели головами, ожидая, кто же на этот раз повторит, как случалось прежде, вопрос. Никто не повторил. Все засмеялись. Доктор строгим взглядом призвал к тишине. Откашлялся и стал объяснять.

— Она своего рода продолжение и развитие их исследований по регенерации. Правда, здесь ничего не восстанавливается заново, а лишь обновляется, претерпевает качественные и количественные изменения под воздействием Т-поля и инъекции тканевой вытяжки. Какой? Любой: костной, соединительной, жировой, мышечной и тому подобное. Практически они разработали методику пока для мышечной, о ней и поведем разговор. Ткань при этом может или увеличиваться в объеме, или уменьшаться. Улучшать свои качества или ухудшать.

— От чего зависит направление изменений? — Грег вытянул шею и приоткрыл рот, ожидая ответа.

— От частоты облучения Т-полем. А вот в какой ткани они наступят, какой коснутся — от инъекции вытяжки, от приготовленного нами препарата. Понятно? Таким образом, если мы хотим воздействовать на мышечную, то и препарат должен быть из нее, а если на жировую, то вытяжка соответственная. Образно говоря, облучением вы даете команду на рост, или сокращение, а инъекцией на то, какой ткани это касается. Ясно?

Все одновременно, как по команде, кивнули.

— Я расскажу лишь о мышечной ткани. — Доктор постучал карандашом по бицепсу на плакате, облизнулся и продолжил: — Что придает человеку силу? Делает его мощным? Нет слов — объем мышц. Однако не последнюю роль играет их качество: эластичность, строение, прочность, насыщенность сосудами, способность усваивать питательные вещества и некоторые другие. Все должно быть в комплексе. В естественных условиях люди достигают такого положения, занимаясь физическим трудом, гимнастикой, спортом, рационально питаясь, соблюдая режим дня, искореняя вредные привычки, такие, как курение, — он показал карандашом на Грега, — употребление спиртного. Да-да, не кривитесь, Фрэнк.

— Я воздерживаюсь.

— И правильно поступаете. Но часто в сутолоке будней на благое не хватает времени, а порой, чего греха таить, терпения, воли и желания. Да и где подчас думать о специальном питании или еще о чем-либо, когда мысли многих направлены на то, как бы раздобыть кусок хлеба насущного и работу. Способствует она физическому развитию или изматывает — не выбирают, есть, и слава богу. Кроме того, даже при всех благоприятных условиях, для того, чтобы стать сильным, требуются годы и годы. Мне кажется, у Смайлсов время — не последний фактор, часто в изысканиях они пытаются сократить естественные сроки.

Они и открыли метод, как человеку стать сильным буквально в недели и не набором иногда трудноосуществимых мероприятий, а лишь облучением и инъекцией препарата.

— За несколько недель люди могут обрести силу атлета? — усомнился Грег.

— Да. И не просто сделаться сильнее, чем были, а в три-четыре, не исключено, в пять раз. Это зависит от, так сказать, исходного материала — природной мускулатуры подопытного. Как ведется процесс? Мы берем вытяжку ткани и готовим препарат. Затем делаем облучение частотой, допустим на увеличение.

— Извините, доктор, — перебил Уваров, — а когда может потребоваться уменьшение?

— Ну, во-первых, есть заболевания типа акромегалии или элефантизма — слоновой болезни, — в этих случаях происходит непомерное разрастание отдельных органов, и надо остановить рост, а впоследствии и рассосать ткань. Да и разговор идет не об одних мышцах, но и других тканях. Тысячи людей, особенно женщины, с превеликим удовольствием избавились бы от излишней полноты. Причем без всякого голодания и изнурительных процедур. Наконец, не забывайте: любая опухоль, злокачественная или просто липома — жировик, тоже ткань, и растить ее нет смысла. Как раз наоборот. Но продолжим о мышцах. После облучения вводим препарат, далее процесс идет своим чередом.