— О чем речь? — Доктор сдвинул брови, сел и указал Грегу на стул рядом.

— Миша поведал о своих наблюдениях за оленями в Канаде, — ответил негр. — Он туда ездил по делам.

— И что же смешного вытворяют эти животные? — Эдерс налил Грегу кофе и повернулся к Уварову.

— Понимаете, доктор, — начал тот, — я даже не представлял. Оказывается, олень не в пример лошади очень несообразителен. На водопой его гоняют все лето по одной и той же тропинке. В какой-то момент, не помню, то ли по причине среза рогов или еще почему, но некоторое время ему нельзя пить. Тогда пастух ставит поперек тропинки жердь на двух тоненьких подставочках. Олень доходит до нее, смотрит — путь закрыт, поворачивается и идет обратно. Вы представляете, он не додумывается обойти жердь стороной. До того глуп.

— Мне кажется — это не глупость, а дисциплинированность, — возразил Эдерс. — Он видит запрет, как знак на пути автомобилиста, и подчиняется ему безоговорочно. Мне остается сожалеть, что некоторые люди не обладают логикой оленя. Я бы поставил кое-кому перекладину на пути к бару, пусть поворачивает и направляется куда положено.

— Но я-то додумаюсь ее обойти, — вставил Грег, — вашу жердь.

— Судя по ответу, вы намерены продолжать в том же духе, хотя несколько минут назад клялись в обратном?

Грег молчал, помешивая ложечкой кофе.

— Что же вы молчите, как Валаамов осел! — вскипел доктор. — Извините за резкость.

Неожиданно Уваров громко захохотал.

— Ваш смех, Миша, неуместен и неприличен, — скривился Эдерс, — этим вы поддерживаете слабость Фрэнка, как бы пассивно одобряете — это нечестно и непорядочно.

— Простите, милый доктор, но мой смех не имеет к Фрэнку и его слабостям никакого отношения. — Уваров продолжал смеяться, вытирая выступившие слезы.

— Что ж, смех без причин? Тогда вам бы следовало обратиться к…

— Да нет же, доктор. Он имел отношение к вам, вернее, вашему сравнению.

— И что в нем смешного? — Эдерс насупился.

— Дело в том, что у прорицателя Валаама никогда не было осла. У него имелась ослица. И отличалась она не тем, что молчала, а как раз наоборот, вопреки сородичам, вдруг заговорила человеческим языком. Вы же, наверное, имели в виду буриданова осла, сравнение с этим животным приписывают французскому философу-схоласту Жану Буридану, как пример парадокса абсолютного детерминизма в учении о воле: осел, помещенный на равном расстоянии меж двух одинаковых охапок сена, должен умереть от голода, ибо не сможет решить, какую из них предпочесть.

— А откуда это знаете, вы же безбожник?

— Изучал научный атеизм, интересовался Библией.

— Меня не трогают сейчас ваши библейские и философские притчи. Я мог кое-что перепутать — суть не в этом. Я пекусь о здоровье Фрэнка и удивляюсь, что близкие ему люди так легко относятся к столь пагубной привычке. Вы не представляете по некомпетентности, к каким трагическим последствиям это приведет и не только его, но его жену, их будущих детей, не исключено — внуков. Вместо того, чтобы трубить тревогу и спасать его, вы легкомысленно посмеиваетесь и сводите на нет мои воздействия.

— Полно вам, — умиротворяюще произнес Мартин. — Ему нужно было вчера выглядеть пьяным. Очевидно, увлекся и переборщил, убеждая в своем состоянии соглядатаев.

— Да что в конце концов за тайны мадридского двора! — вскричал Эдерс. — В чем дело? Кто-то слоняется вокруг, что-то вынюхивает, может, собирается нас прирезать, как ягнят, а мы в неведении! Эдак накроют мешком и уволокут, а ты и знать ничего не знаешь! Просветите нас наконец?

— Сейчас, сейчас. — Грег нетерпеливо потряс, ладонью. — О вас же заботились. Не хотели пока тревожить и портить самочувствие.

— Нет уж, сделайте одолжение. Испортите. Нам весьма не безразлично, что творится вокруг.

— Несколько недель назад Мартин заметил за нами слежку.

— Слежку? Боже мой, только этого не хватало. — Доктор вытаращил глаза и вытянул губы трубочкой. — Значит, слежку?

— Самую настоящую. Один тип интересовался моей скромной персоной: человеком без кисти и глаза. Мы договорились с Мартином: как тот снова объявится, он меня сразу предупредит. Вчера этот субъект дал о себе знать…

После завтрака, когда Грег сидел в своей комнате, вбежал взволнованный и запыхавшийся Мартин. На коротком носу поблескивали мелкие капельки.

— Этот… Рыжий… появился. — Он перевел дыхание. — Агента я предупредил — быстро договорились. А с этим сейчас беседовал. Наплел ему сорок бочек арестантов, как вы мне поручали.

— Как он отреагировал?

Негр пожал плечами.

— Никак. Хмыкнул недовольно. Будто я виноват, что вас тут нет. Затрудняюсь сказать, поверил или нет.

— Где он? — Фрэнк вскочил.

— На шоссе. Кажется, что-то испортилось в его машине. Вон посмотрите, белый «рено» у обочины. — Он подвел Грега к окну и слегка отодвинул штору.

У шоссе приткнулся «рено» цвета «белая ночь» с поднятой крышкой капота. Наполовину закрытый ею, в моторе копошился мужчина.

— Та-ак. Ступайте к себе, я им займусь.

— Вам помочь?

— Не стоит. Идите, Мартин, и не обращайте на него внимания, будто вас ничего не касается. Делайте все как обычно. Не беспокойтесь, со мной будет полный порядок.

Негр кивнул и сошел вниз.

— Та-ак, — повторил Грег и достал из ящика стола пистолет. Повертел в руках и, подумав, положил обратно. Затем вынул зажигалку «ронсон» — прибор РУ, — спрятал в карман и выскочил из комнаты. Спустившись в холл, юркнул через черный ход на теневую сторону дома. У угла опустился на землю и осторожно выглянул.

Незнакомец все так же возился с автомобилем. Видно, на самом деле что-то не ладилось с двигателем.

Грег навел на рыжего прибор и нажал кнопку «усыпление». Мужчина покачнулся и осел на дорогу, ноги скользнули под кузов.

Выскочить и перебежать к сарайчику было делом секунд. Грег подождал, огляделся и подскочил к незнакомцу. Да, действительно, во внешности ничего примечательного — таких по улицам слоняются сотни. Он обшарил карманы. Водительские права на имя Самюэля Брукса выданы в том городе, где жил Грег. Деньги, старый билет на самолет и прочая, не имеющая значения, мелочь. Номер на автомобиле местный — «рено» взят напрокат. Грег сложил все обратно в карманы и вернулся за дом. Наведя аппарат, разбудил пришельца. Тот поднялся, деловито отряхнул брюки и опять сунулся в мотор.

Прячась за изгородью, Грег помчался задворками вперед, к городку. Отбежав на полмили, перепрыгнул через кювет и беспечной походкой направился по дороге, время от времени оглядываясь назад, как это делают те, кто ловит попутную машину.

Движения на шоссе почти не было. Протарахтел грузовик с какими-то тюками. Ленивые мулы еле волокли повозки с корзинами. На трехколесном мотороллере проскочил рассыльный с пакетами.

Наконец сзади послышался шум мотора. Показался «рено». Грег поднял руку. Автомобиль, обдав его гарью, проехал мимо. За стеклом мелькнула сосредоточенная физиономия рыжего. На то, что не подберут, Фрэнк не рассчитывал.

«Черт бы его побрал», — выругался Грег и, размахивая руками, бросился вдогонку.

Автомобиль шел небыстро, видно, в моторе что-то барахлило. Грег же бежал исключительно легко. Сам удивляясь, что совсем не чувствует усталости. «Очевидно, процедуры повлияли и на это», — подумал он.

«Рено» чихнул и остановился.

— Стойте! — закричал Грег, хотя видел, что машина стоит. — Стойте! Вы не в городок? — Он сунулся к дверце.

— Да, — буркнул рыжий.

— Я тут недалеко был. Знаете белый домик? Там экспедиция.

— А-а! — обрадовался водитель. — Подвезу, подвезу, вот только мотор, провались он, перебои дает. Сейчас взгляну, и тронемся. Садитесь, я разом. — Он открыл крышку капота.

Грег уселся на переднее сиденье.

— Все. — Незнакомец сел за руль. — Контакт прерывается. Так вы, значит, оттуда? — Он дернул головой назад. — Чего же там делали?

— Журналист я, прилетел к профессору Эдвину от газеты — это известный археолог. А его унесло в Сирию, вот и остался несолоно хлебавши.